— Здесь, ребята, вы меня не можете заставлять, — сказал он. — Вы тут ничем не лучше других. Мы выйдем на улицу, и стоит мне только крикнуть…
— И ты об этом пожалеешь, — сказал Одноглазый. Он произвёл какие-то манипуляции руками. С его пальцев заструилось неяркое розовое свечение. Оно превратилось во что-то змееподобное, извивающееся вокруг рук. — Эта штука может забраться тебе в ухо и выесть твои глаза изнутри. Издашь хоть один громкий звук, и я спущу её на тебя.
Аза сглотнул и стал более сговорчивым.
— Всё, что мне от тебя нужно, — это чтобы ты показал место, — сказал я. — Только быстро. У меня нет времени.
Аза сдался. От нас он мог ожидать чего угодно. Слишком много времени он провёл в обществе злодеев, ещё ужаснее нас.
Через полчаса Хагоп уже привёл лошадей. Ещё через полчаса появился Кегля. Будучи Кеглей, он мог просто пошляться где-нибудь. Одноглазый так на него посмотрел, что тот побледнел от страха и схватился за меч.
— Двинулись, — прорычал я.
Мне не нравились такие отношения в Гвардии, когда она, как раненое животное, начинала сама себя кусать за бок. Я задал хороший темп, надеясь, что люди будут слишком заняты и устанут, чтобы бросаться друг на друга.
Объяснения Азы оказались вполне вразумительными, и было довольно легко им следовать. Я был доволен, и когда Аза это обнаружил, то сразу же попросил разрешения вернуться назад.
— Ты так не хочешь приближаться к этому месту? Там нечто такое, чего ты боишься?
Чтобы развязать Азе язык, пришлось немного надавить, а Одноглазому — опять продемонстрировать розовую змею.
— Я пошёл на это место сразу после того, как смотался из Можжевельника и появился здесь снова. Потому что вы, ребята, не поверили мне насчёт Ворона. Я подумал, может быть, вы действительно правы и он меня надул. Поэтому я и решил прикинуть, как он это, возможно, сделал. И…
— И?
Он оглядел нас, оценивая наше расположение духа.
— Здесь ещё одно такое же дьявольское место. Но его и в помине не было, когда погиб Ворон. А сейчас есть.
— Место? — спросил я. — Какое место?
— Как Чёрный Замок. Как раз там, где умер Ворон. Посередине поляны.
— Хитрец, — сердито проворчал Одноглазый. — Пытался отправить нас всех в ад. Я его точно прирежу, Каркун.
— Нет. Ты пока оставишь его в покое.
На протяжении всей следующей мили я подробно допрашивал Азу. Ничего полезного он больше выдать не смог.
Будучи прекрасным разведчиком, Хагоп ехал немного впереди. Он вскинул руку. Я подъехал к нему.
— Мы за кем-то идём, — сказал он, показывая на кучки помёта, оставшиеся на тропе. — Совсем недалеко. — Хагоп слез с лошади, ткнул палкой в кучу навоза и вразвалку пошёл по тропе. — Он ехал на чём-то большом. Мул или лошадь-тяжеловоз.
— Аза!
— А? — пискнул тот.
— Что там, впереди? Куда направляется этот парень?
— Да там нет ничего. Насколько я знаю. Может быть, это охотник. Они постоянно что-то продают на рынке.
— Может быть.
— Ну конечно, — саркастически сказал Одноглазый, поигрывая с розовой змеёй.
— А как насчёт тишины, Одноглазый? Нет, я имею в виду, надо сделать так, чтобы нас никто не мог услышать. Аза, далеко ещё?
— Пара миль. Может, вы меня всё-таки отпустите назад? Тогда я ещё до темноты успею добраться в город.
— Нет. Ты идёшь с нами. — Я взглянул на Одноглазого. Он выполнил мою просьбу. Теперь можно спокойно разговаривать. — Садись на лошадь, Хагоп. Тот парень один.
— Но вот кто он, Каркун? Полагаю, что это одна из тех ползучих гадин. Если в том Замке, в Можжевельнике, из ниоткуда появился целый батальон тварей, то почему бы им не быть и здесь?
Аза издал звук, означающий, видимо, что он думает то же самое. Теперь понятно, почему он так рвётся назад.
— Ты видел что-нибудь, когда был там, Аза?
— Нет. Но я видел утоптанную траву, как будто кто-то всё время там ходит.
— Одноглазый, когда придём туда, будь повнимательней. Мне не нужны лишние сюрпризы.
— Почти пришли, — через двадцать минут сказал мне Аза. — Пара сотен ярдов вдоль ручья. Можно мне здесь остаться?
— Прекрати задавать глупые вопросы.
Я посмотрел на Хагопа, опять показывающего на следы. Кто-то всё ещё шёл перед нами.
— Спешиваемся. И прекратить болтовню. Дальше объясняться только знаками. Ты, Аза, не вздумай вообще открывать рот. Понял?
Мы спешились, приготовили оружие и под прикрытием колдовства Одноглазого двинулись вперёд.
Мы с Хагопом первыми достигли поляны. Я усмехнулся, махнул Одноглазому и показал пальцем. Он тоже оскалился. Пару минут я дожидался удобного момента, потом шагнул вперёд, встал за спиной человека и схватил его за плечо.
— Маррон Шед.
Он взвизгнул и сделал несколько шагов в надежде убежать, одновременно пытаясь вытащить нож. Кегля с Хагопом перехватили его и завалили на землю. Тем временем я присел там, где он до этого рассматривал разбросанные человеческие кости.
Я взглянул на Шеда. Он уже перестал трепыхаться.
— Встретились раньше, чем ты ожидал, а?
Он что-то залепетал. Я слабо его понимал, потому что Шед говорил о нескольких вещах одновременно. О Вороне, о тварях из Замка, о его надежде начать новую жизнь. В общем, всё в кучу.
— Успокойся и давай потише, Шед. Мы на твоей стороне.
Я объяснил ему ситуацию, сказав, что на поиски Душечки у нас есть четыре дня. Ему оказалось трудновато поверить в то, что девочка, работавшая в «Железной Лилий», не кто иная, как Белая Роза. Я не спорил с ним, а просто излагал факты.
— Четыре дня, Шед. А потом здесь могут объявиться Леди с Поверженными. И я тебе гарантирую, что тобой она интересуется тоже. Теперь они знают, что мы обманули их, сказав, что ты мёртв. К настоящему моменту они, наверное, допросили уже достаточно людей, чтобы узнать, что происходит. Мы боремся только за свою жизнь, Шед. — Я посмотрел на большую чёрную глыбу. — А это всё ни черта нам не пригодится, — сказал я, не обращаясь ни к кому конкретно.
Я снова взглянул на кости.
— Хагоп, посмотри сюда, что ты скажешь. Одноглазый, вы с Азой точно повторите всё, что он видел в тот раз. Подробно. Кегля, ты для них сыграешь Ворона. Шед, пойдём со мной.
Я был доволен. И Шед и Аза делали то, что им говорят. Шеда, конечно, наше появление потрясло основательно, но, похоже, он не собирался впадать в панику. Пока Хагоп дюйм за дюймом исследовал землю, я наблюдал за ним. Казалось, Шед вырос, нашёл в себе что-то такое, чего не могло появиться на бесплодной почве Можжевельника.
