Серого Ангела мы так и не поймали. Ему удалось скрыться, хотя здание тут же окружили стражники и проверили каждый закуток. Мне пришлось всю ночь торчать в управе, отвечая на вопросы отца Валуа и капитана, которых вытащили из постели.
— Вы уже второй раз даете этому прохвосту уйти, господин инквизитор, — отец Валуа нервно расхаживал по кабинету. Хозяин комнаты, капитан Лунтико тут же вылез и ехидно поправил.
— На самом деле, в третий. Он позволил обокрасть церковь отца Георга и избить себя!
Я глубоко вздохнул и прикрыл глаза, вспоминая молитву заступнику Тимофею.
— Заткнитесь, капитан! — прикрикнул отец Валуа. — У вас, между прочим, убиты заключенные! Это ваши охранники дрыхли на своем посту! Это мимо них проскользнул мерзавец и безжалостно перерезал глотки кардиналу и отцу Булвайсу!
— Простите, святой отец, но не думаю, что их убил Серый Ангел, — не выдержал я.
— Что? — отец Валуа посмотрел на меня с удивлением. — Вы еще кого-то застали на месте преступления?
— Не застал. Но уверен, что Серый Ангел не может быть убийцей. Во-первых, его кинжал, что нашли на крыше. Его лезвие было чистым от крови, а вы знаете, что невозможно его полностью оттереть. Во-вторых…
— Это смешно! У него мог быть второй кинжал! — перебил меня церковник.
— Возможно, хотя согласитесь, это странно. Во-вторых, на преступнике не было крови, а перерезать горло и не испачкаться довольно затруднительно.
— Убийца оставил за собой кровавый след! О чем вы говорите?
— Это его собственная кровь, я ранил его. И последнее, зачем убийце, что хладнокровно прирезал двоих, останавливаться и спасать жизнь третьему, рискуя своей? Он не дал мне упасть и вытащил на крышу, хотя спокойно мог уйти, не подставляясь под арбалетный болт.
Церковник прищурился, внимательно разглядывая меня. За окном занимался багровый рассвет, день обещал быть жарким и ветреным. Меня до сих пор подташнивало от воспоминаний о мертвых телах с жестоко перерезанным горлом, запах крови преследовал и чудился даже здесь, в кабинете. Я встал и распахнул окно, пытаясь поймать ускользающую ночную прохладу.
— Возможно, дело не в убийце, а в вас, господин инквизитор, — наконец вымолвил отец Валуа. — Мне это тоже кажется странным. Какую версию вы можете предложить?
— Вы заявили о причастности Серого Ангела к краже церковной собственности и моему похищению, хотя я был против. Но ведь такая удобная версия, верно? Списать все внутренние дрязги на абстрактную фигуру! Я думаю, что Серый Ангел вполне ожидаемо наведался выяснить детали того, в чем его обвиняют. Застал мертвое тело. Испугался. Решил бежать. Не захотел брать грех на душу, поэтому бросился спасать меня. Он просто вор, дерзкий, ловкий, хитрый. Вор, но не убийца.
— Тогда кто же убийца, демон вас раздери? Кто оставил на телах нарисованный кровью крылатый символ?
— Думаю, тот, кто хотел его подставить. Тот, кому это выгодно… — я прикусил язык, понимая, что слишком прозрачно намекаю. — Но будьте уверены, я обязательно узнаю!
Несмотря на мои протесты, отец Валуа не отказался от идеи выставить Серого Ангела виноватым, в том числе и в зверских убийствах церковников. Капитан тут же распорядился устроить облаву в городе и досматривать всех подозрительных лиц на предмет схожих ран на спине. Я не верил, что меры принесут хоть какую-нибудь пользу, разве еще больше раззадорят вора.
Я вернулся домой, чтобы покормить щенка. Меня даже радовало, что сегодняшней ночью не довелось поспать. После того, как покинул дом Лидии, я всячески старался уйти с головой в работу, чтобы не оставалось ни минуты свободного времени, чтобы даже не вспоминать про эту сумасшедшую. Рыжий радостно завилял мне хвостом и требовательно тявкнул. Я налил ему молоко в миску и высыпал требуху, что купил по дороге на рынке. Попытался сосредоточиться.
Идея обвинить Серого Ангела, безусловно, исходила от Лидии. Я ни на секунду не поверил в ее оговорку, слишком хорошо успел изучить. Она намеренно натолкнула отца Валуа на удобную версию. Вот только зачем? Я с досадой встряхнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Если она хотела именно такого развития событий, а именно, спровоцировать вора на активные действия и досадить церковникам, то безусловно у нее получилось. Демон, надо выкинуть ее из головы!
От раздумий меня отвлек отец Георг. Он постучал в приоткрытую дверь, потом робко заглянул ко мне в комнату и зашел.
— Мальчик мой, я волновался о тебе. Что случилось в тюрьме? Это правда, что кардинал был убит? — я поднялся с корточек, и церковник побледнел. — Боже, ты же весь в крови!
Покачал головой, досадуя про себя, что не успел переодеться и заставил старика волноваться.
— Не тревожьтесь, отец Георг, это не моя кровь. Я сейчас.
Скинул рубашку и обнаружил, что сменить ее, собственно говоря, не на что. Чтобы выставить похищение как побег, головорезы забрали все мои вещи и… Я понятия не имел, куда они их дели. Оставалась только эта щеголеватая ядовито-желтая рубашка, в которой я ушел из дому Лидии. Заскрипел зубами, да почему же она везде, словно мало ей было!..
— Пойдемте прогуляемся, отец Георг. Здесь душно и тесно.
Я предложил старику свою руку, приноравливаясь к его неспешному шагу. Мне хотелось на набережную, к соленым брызгам и прохладному бризу с моря. Еще невероятно хотелось искупаться, хотя морская вода и будет раздражать незажившие раны. По дороге я рассказал отцу Георгу о случившемся, поделился своими сомнениями относительно Серого Ангела. Про Лидию умолчал, не стоила она упоминания.
— Кысей, я уверен, ты найдешь того, кто это сделал. Серый Ангел или кто-нибудь еще. Но что заставило тебя наведаться в тюрьму в столь позднее время?
Я заколебался на мгновение.
— Отец Валуа надумал выставить Серого Ангела виновным в краже Завета и даже причастным к моему похищению. В прошлый раз попытка свалить все на этого вора закончилась пожаром, если помните. Он однозначно дал понять, что не потерпит ложных обвинений. И поэтому на душе было неспокойно. До Завета вор едва ли смог бы добраться, а вот придти разузнать у арестованных, что к чему, тем более, что благодаря Лидии… — я прикусил язык, выругавшись с досады.
Отец Георг искоса взглянул на меня и грустно улыбнулся.
— Ты сам не свой, Кысей. Что тебя тревожит?
Я покраснел и покачал головой. Днем я работал до изнеможения, не оставляя не единой секунды на досужие размышления, чтобы придти домой, упасть в кровать и уснуть мертвым сном. Но по утрам, когда власть разума слабела, порочные сновидения одолевали меня, заставляя просыпаться с напряженной плотью и колотящимся сердцем. Лидия проникла в мои сны, словно заразив меня своим безумием.
