— Такие документы требуют подписи вашего величества, — напомнил ему Атеска.
— Брадор может ее подделать. Он подписывается моим именем лучше, чем я сам.
— Ваше величество! — запротестовал Брадор.
— Не изображайте передо мной святую невинность, Брадор. Мне известно о ваших опытах в каллиграфии. Во время моего отсутствия позаботьтесь о моей кошке и постарайтесь пристроить оставшихся котят.
— Да, ваше величество.
— Что-нибудь еще требует моего внимания, прежде чем я уеду?
— Только одно, ваше величество, — ответил Атеска. — Это вопрос… э-э… дисциплины.
— А вы не могли бы сами им заняться? — с раздражением осведомился Закет. Ему явно не терпелось отправиться в путь.
— Мог бы, ваше величество, — сказал Атеска, — но вы в некотором роде приняли на себя ответственность за этого человека, поэтому я счел необходимым посоветоваться с вами, прежде чем принимать меры.
— За кого это я взял на себя ответственность? — Закет выглядел озадаченным.
— Капрал из мал-зэтского гарнизона по имени Актас, ваше величество. Он был пьян на дежурстве.
— Актас? Не припоминаю.
— Этого капрала понизили в звании перед нашим прибытием в Мал-Зэт, — напомнила ему Сенедра. — Его жена устроила скандал в переулке.
— Ах да! — спохватился Закет. — Теперь я вспомнил. Пьян, говорите? Вроде он обещал больше не пить.
— Теперь он уж точно больше не выпьет, ваше величество, — улыбнулся Атеска. — Больше просто некуда.
— Где он?
— Ждет снаружи, ваше величество.
— Ну так приведите его сюда, — вздохнул Закет и посмотрел на Белгарата. — Это займет всего несколько минут.
Гарион вспомнил тощего капрала, как только тот, шатаясь, вошел в палатку. Парень безуспешно попытался стать по стойке «смирно», а потом попробовал хлопнуть себя по кирасе в качестве салюта, но вместо этого заехал себе кулаком по носу.
— Ваше импраторшкое величштво, — заплетающимся языком произнес он.
— Что же мне с вами делать, Актас? — устало осведомился Закет.
— Я вел шебя как пошледняя шкотина, ваше величштво, — признался Актас.
— Что верно, то верно. — Закет отвернулся. — Пожалуйста, Актас, не дышите в мою сторону. У вас изо рта пахнет, как из разрытой могилы. Уведите его, Атеска, и заставьте протрезветь.
— Я лично брошу его в реку, ваше величество, — пообещал Атеска, скрывая усмешку.
— Вам это доставит удовольствие, верно?
— Мне, ваше величество?
Закет хитро прищурился.
— Ну, Сенедра? — сказал он. — Вы ведь тоже за него отвечаете. Что мне с ним делать?
Сенедра небрежно махнула рукой.
— Повесьте его, — равнодушно произнесла она и внезапно воскликнула, разглядывая свою руку: — Великий Недра! Я сломала еще один ноготь!
Выпучив глаза и дрожа всем телом, капрал Актас рухнул на колени.
— Пощадите, ваше величество! — взмолился он, тотчас же протрезвев.
Закет посмотрел на королеву Ривы, печально разглядывающую сломанный ноготь.
— Уберите его, Атеска, — распорядился он. — Через пару минут я сообщу вам окончательное решение.
Атеска отдал честь и поставил на ноги все еще лепечущего Актаса.
— Вы ведь говорили не всерьез, Сенедра? — спросил Закет, когда генерал и капрал вышли.
— Конечно нет, — ответила она. — Я ведь не чудовище, Закет. Вымойте его как следует и отправьте домой к жене. — Сенедра задумчиво постучала пальцем по подбородку. — Только установите возле его дома виселицу, чтобы он подумал, прежде чем напиваться в следующий раз.
— Неужели ты по собственной воле женился на этой женщине? — воскликнул Закет, обернувшись к Гариону.
— Это было условлено между нашими семьями, — тут же ответил Гарион. — Мы не имели права голоса.
— Не говори гадости, Гарион, — упрекнула его Сенедра.
Выйдя из палатки, они сели на приготовленных лошадей и поскакали по направлению к подъемному мосту через глубокий, утыканный кольями ров, образующий часть внешних укреплений. Когда они очутились на противоположной стороне рва, Закет облегченно вздохнул.
— В чем дело? — спросил у него Гарион.
— Я боялся, что кто-нибудь найдет способ удержать меня здесь. — Он бросил тревожный взгляд через плечо. — Как по-твоему, мы не могли бы сразу пуститься в галоп? Не хотел бы, чтобы кто-то из них догнал меня.
У Гариона снова появились дурные предчувствия.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? — с подозрением спросил он.
— За всю жизнь я никогда не чувствовал себя более свободным! — ответил Закет.
— Этого я и боялся, — пробормотал Гарион.
— Что-что?
— Лучше не будем особенно торопиться, Закет. Мне нужно кое-что обсудить с Белгаратом. Я сейчас вернусь. — Он поскакал назад, к своему деду и тетушке Пол, погруженным в беседу. — Закет абсолютно вышел из-под контроля, — сообщил им Гарион. — Что с ним случилось?
— Впервые в жизни он не чувствует тяжести половины мира, лежащей на своих плечах, Гарион, — спокойно объяснила Полгара. — Скоро он придет в себя. Дай ему день или два.
— А у нас есть эти день или два? Он ведет себя совсем как Лелдорин или даже Мандореллен. Можем мы это позволить?
— Поговори с ним, — предложил Белгарат. — Процитируй ему «Книгу алорийца», если понадобится.
— Но я не знаю «Книгу алорийца», дедушка, — возразил Гарион.
— Знаешь. Она у тебя в крови. Ты даже лежа в колыбели мог в точности цитировать ее. А теперь возвращайся к нему и постарайся вразумить, прежде чем он окончательно отобьется от рук.
Гарион выругался и поскакал к Закету.
— Неприятности? — окликнул его Шелк.
— Не хочу об этом говорить.
За следующим поворотом их поджидал Белдин.
— Кажется, все сработало, — заметил маленький горбун. — Но зачем вы потащили его с собой?
— Цирадис убедила его ехать с нами, — ответил Белгарат. — А тебе как пришло в голову обратиться к ней?
— Стоило попытаться. Пол сообщила мне несколько вещей, о которых Цирадис говорила Закету в Хтол-Мургосе. Она как будто заинтересована в нем. Хотя я не думал, что он должен присоединиться к нам. Что она ему сказала?
— Что он умрет, если не поедет с нами.
— Разумеется, это показалось ему увлекательным. Привет, Закет!
— Мы с вами знакомы?
— Я вас знаю — по крайней мере в лицо. Я не раз видел вас прогуливающимся по улицам Мал-Зэта.
— Это мой брат Белдин. — Белгарат представил Закету уродливого горбуна.
— Не знал, что у вас есть братья.
— Родство между нами сомнительно, но мы служим одному хозяину, что делает нас в некотором роде братьями. Нас было семь человек, но осталось только четверо.
Закет слегка нахмурился.
