— Гарри, — голос Гермионы донесся словно издалека. — Гарри, не верь тому, что здесь написано! Все эти факты подтасованы и подправлены! — он услышал, как задрожал голос девушки.
— Да, Гарри, эта газета — вся лживая! Мы не верим тому, что здесь написано! — вместо Гермионы появилось испуганное лицо Рона.
Ну, допустим, это все ложь, но ведь все это читают! Про отца и мать! Гарри с отвращением посмотрел на уткнувшихся в газеты школьников. Гриффинддорцы смотрели на него с сочувствием, кто-то из других факультетов — с любопытством, удивлением и даже ужасом. Но Малфой и его компания! Спалить эти мерзкие газетенки, которые они держат в руках и ухмыляются!
— Гарри! — Гарри вздрогнул и обернулся.
Возле него стоял профессор Дамблдор.
— Нам нужно поговорить, — мягко, но настойчиво предложил директор.
Гарри спешил по коридору вслед за Дамблдором, который ускорил шаг, едва вышел из Общего зала.
— Сахарные мушки, — произнес он перед гаргулией, и вскоре Гарри стоял в его кабинете.
— Присядь, — Дамблдор указал на кресло.
Гарри сел. В груди нестерпимо давило.
— А теперь выпей ту настойку, которая у тебя в кармане, — мягко приказал профессор Дамблдор.
Гарри подчинился. Дышать стало легче, но тяжесть в груди не исчезла.
— Гарри, прежде всего ты должен знать, что все, написанное в статье, — ложь. Вернее, это тщательно подтасованные факты.
— Я читал в мамином дневнике, что на неё навели темные чары, — тихо произнес Гарри.
— И это на самом деле было так. Я даже сумел узнать, кто это сделал! Не мог же я отправить под суд невиновного человека только для того, чтобы эта история выглядела правдоподобной для Лили и окружающих?
Гарри вяло кивнул.
— Поверь мне, мальчик, я владею блокологией, и поэтому могу многое чувствовать. Я постоянно общался с твоими родителями. Первая беременность твоей мамы закончилась твоим рождением!
— Это правда?
— Конечно, правда, и ты это чувствуешь, — Дамблдор присел рядом с Гарри в другое кресло.
— Там было написано про развод… — Гарри с трудом проглотил невесть откуда взявшийся комок в горле.
— Неправда! — живо отозвался директор. — Джеймс и Лили очень любили друг друга. Да, они ссорились иногда, но это обязательно происходит в каждой семье, даже в самой идеальной! Это были мелкие недоразумения, притирка характеров… О разводе никто даже не думал. Ни до, ни после твоего рождения, Гарри!
— А про клинику св. Мунго? Это правда, что мама обращалась за помощью к психоаналитику? — Гарри опустил голову.
— Правда, но причина была совсем в другом, — Дамблдор вздохнул. — Лили очень тяжело пережила похищение упивающимися смертью. Сначала она страдала от неизвестности, потому что не помнила, что с ней произошло, и начала предполагать самые страшные вещи. Я вернул ей воспоминания, но твою маму продолжали мучить кошмары от пережитого. Поэтому она и обратилась за помощью к Элис Лавгуд. Кстати, она мама Луны Лавгуд, — Дамблдор осторожно улыбнулся.
— Я знаю, — тихо ответил Гарри.
— Элис была подругой Лили. А о том, что она была известным и лучшим психоаналитиком, газета наврала. У Элис была репутация чудачки, да и методы лечения у этой женщины были очень нестандартными и далеко не всем нравились. Но с Лили она отлично ладила. Беседы с миссис Лавгуд всегда помогали твоей маме.
— Она помогла маме и в этот раз? — спросил Гарри.
— Пыталась, — ответил Дамблдор и внимательно посмотрел на Гарри. — Но я посчитал, что Лили нужно избавить от всех воспоминаний, связанных с тем ужасным событием.
— Это возможно? — Гарри удивленно поднял голову и посмотрел директору в лицо.
— Возможно, хотя и очень трудно. Но я сделал это, Гарри. Потому что очень переживал за Лили.
— Но разве мама не почувствовала, что у неё в памяти… провал или как это назвать?
— Почувствовала, но мне и Джеймсу удалось отвлечь все её внимание на другое событие, — профессор Дамблдор снова осторожно улыбнулся. — Лили была беременна. Я это почувствовал, когда общался с ней после похищения. Поэтому я решил как можно скорее избавить её от страданий и переживаний. Я собрал ее мысли в сите воспоминаний, а затем перенес сюда, — профессор поднялся с кресла и, подойдя к одному из шкафов, некоторое время что-то искал там. Наконец, он вернулся и положил перед Гарри небольшую сферу, похожую на ту, в которой хранилось злополучное пророчество в Отделе Тайн Министерства Магии. За стеклом виднелся серебристый пар.
— Зачем вы это храните? — удивился Гарри.
— Потому что воспоминания нельзя уничтожить. Их можно снова вернуть или передать другому человеку, или хранить, — ответил Дамблдор.
Гарри осторожно взял сферу. Он помнил, что его пророчество было теплым, но это стекло оказалось холодным. Гарри вопросительно посмотрел на директора.
— Потому что твоей матери уже нет в живых, — со вздохом ответил Дамблдор.
Гарри продолжал держать сферу, внимательно вглядываясь в серебристую дымку, клубящуюся за стеклом.
— Не думаю, что тебе нужны эти воспоминания, Гарри, — Дамблдор осторожно забрал у него сферу. — Там много страха и отчаяния, а это не то, что тебе нужно сейчас. После того, как я забрал это у твоей мамы, она больше ничего не помнила о произошедшем и переключилась на другие заботы. Например, она очень радовалась тому, что у неё будет ребенок.
— Значит, точно никакого развода не планировалось? — со вздохом облегчения спросил Гарри.
— Конечно, нет, мой мальчик! — воскликнул профессор Дамблдор. — Джеймс пережил такой ужас, когда обнаружил пропажу Лили. Он очень любил твою маму. А какой он был заботливый, когда она ждала тебя!
На губах Гарри появилась слабая тень улыбки, и тут же исчезла вновь.
— В статье было сказано про… про попытку… — Гарри не договорил.
Дамблдор понимающе вздохнул, и Гарри почувствовал, что он ожидал этого вопроса.
— Это произошло на 4 курсе… Лили всегда очень нравилась противоположному полу … было в ней что-то притягательное…
Гарри увидел, что Дамблдор ослабил блок, позволяя ему увидеть яркие воспоминания. Четырнадцатилетняя худенькая девочка с темно-рыжими волосами и знакомыми зелеными глазами не была той красавицей, которой Гарри привык видеть маму в своих воспоминаниях, но будущий потенциал уже ощущался.
— Поэтому не было ничего удивительного в том, что на неё заглядывались те парни, которые нравились её подругам и одноклассницам. Это послужило причиной ссоры Лили с её подругой. Но девушки не просто поссорились. Анна начала рассказывать всем друзьям и прежде всего одноклассникам, что Лили говорила о них плохие вещи. У той — кривой и длинный нос, у той — ужасный характер, та — ябеда и подлиза, и это подействовало. И не только на девушек. Даже несколько парней поддались на эту провокацию. В общем, Лили объявили бойкот. Причем, с девушкой не просто не разговаривали, её обижали. С подачи бывшей подруги Анны.
