— Нет.
— Я тоже так не думаю. — Арни повернулся к Йену. — Не хочешь пробыть тут еще пару деньков?
— Конечно. Почему бы и нет?
— Знаешь, — промолвил Арни, глядя на фляжку, — что-то меня тянет напиться в стельку, нажраться по-свински. Твоей фляжки мало, но в сундуках есть несколько бутылочек кой-чего совершенно замечательного, и я собираюсь опустошить немало этих бутылок. Я не обычный пьяница, я глупый пьяница… Как, переживешь?
— Конечно.
Арни поглядел Йену прямо в глаза.
— Нет, серьезно, переживешь? Я могу подождать, пока она не встанет с постели. Просто хочется покончить с запоем, пока она не проснулась, понимаешь?
— Да все в порядке, Арни.
Было бы неплохо провести пару дней, обдумывая, что предпринять дальше, да и Йен не в состоянии сейчас путешествовать. К тому времени, как он оправится, Арни тоже будет готов. Они, конечно, вернутся в Старую Крепость, поделятся с Отпрыском плохими вестями и доставят Осию домой в целости и сохранности.
А что потом?
Он чертовски хорошо знал, что потом. Нечего жалеть о прошлом, но Йена уже не вдохновляла идея отдать Фрейе остальные самоцветы. Однако еще меньше его вдохновляла идея оставить самоцветы Брисингамена на милость Локи и ему подобных.
Хорошо ли охраняют изумруд и сапфир? Наверное, очень хорошо. Но сможет ли Локи добраться до них?
Нет. Это даже не вопрос — сможет ли. Правильный вопрос — как именно он до них доберется?
Вот об этом стоит поразмыслить.
Йен откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Сначала поспать, потом полечиться… Хорошо бы уметь забываться сном без сновидений, теплым и успокоительным, чтобы проснуться свежим и отдохнувшим…
Кольцо Харбарда слегка сжало его палец.
Кофе был горячий, а сандвичи — очень вкусные, даже на морозе. Так, свежевыпеченный хлеб, салат-латук, маслины… но что это за солоноватый привкус рыбы, который гармонизирует все компоненты? Джефф снова откусил от сандвича. Не сардины. Может, анчоусы?
Да не так уж и холодно на этой неделе. Даже к морозу привыкаешь, приспосабливаешься к нему и душой, и телом. После того как неделю простоял мороз за минус двадцать, сейчас установилась просто теплая погодка. Даже хочется выйти на улицу в одной рубашке.
Ну, не то чтобы хочется. Однако и Джефф, и его напарник расстегнули парки и сняли перчатки.
— Пан-бане, — произнес напарник в нос, с французским акцентом. — Буквально — «обмакнутый хлеб». Хорошая и основательная крестьянская пища; я подумал, что это подойдет.
— Вкусно, — кивнул Джефф, прислонившись спиной к стенке караульной будки и не сводя глаз с дырки в земле — разве что изредка косясь на Билли, который стоял, прислонившись к открытой двери.
— Ну, ты же сам сказал, что обычно в таких случаях пробавляются сандвичами. И ты знаешь, что я просто раб традиций.
Джефф не мог не улыбнуться. Все, кто дежурил у кайрна, одевались в парки и иногда нахлобучивали на головы ушанки; те хоть и выглядели глупо с точки зрения некоторых — ну, с точки зрения всех, — зато исправно согревали уши и голову.
А Билли вырядился в теплый комбинезон, сшитый из какой-то мерцающей голубой материи, которая ни сном ни духом не походила на натуральное волокно, с золотыми полосками по бокам. И в результате выглядел на редкость неуместно в обнимку с дробовиком «Моссберг-500» — словно охотник на уток в засаде на крупную дичь.
Уши Билли закрывала лыжная лента-наушник из того же материала, что и его… зимний костюм, только чуть потемнее. Единственной уступкой условностям была пара поношенных зимних ботинок и продранные гетры. Джефф узнал их: гетры принадлежали отцу Билли.
Он взглянул на часы. 12.35, а значит, ему осталось караулить чуть меньше трех часов. Потом надо пробежаться по городу — возможно, заглянуть к Хансенам, посмотреть, как там Дэвид Петерсон, — и домой, принять душ и переодеться. Сегодня среда, стало быть, обедают они у Аарстедов.
— Какие у тебя планы на обед, Билли?
— Во-первых, я планирую пообедать. — Билли улыбнулся. — Сегодня я готовлю обед дома, у Ольсонов. А во-вторых, не усердствуй ты так. — Он посерьезнел. — Сегодня заглянешь к Торсенам?
Джефф покачал головой:
— Нет, завтра, наверное, загляну. В понедельник он чувствовал себя прекрасно. Уже встал на ноги и ковылял по дому, но больше всего времени проводит в подвале — испытывает на прочность Торри и Мэгги.
Док Шерв полагал, что Торсену следует погодить с тренировками, но, дожив до лет дока, начинаешь понимать, что не всякую битву можно выиграть.
Джефф тоже это понимал. Назначить Билли в караул было правильно — да и нельзя сказать, что на него нельзя положиться. Джефф просто не хотел думать над тем, кто согласится, а кто не согласится сторожить с Билли, так что не стал дожидаться добровольцев, а взял Билли себе в напарники.
— Хорошо. Остановлюсь и зайду к ним завтра, когда поеду из города.
— Из города? Но…
— Эгей, у меня там квартира и работа — по крайней мере еще вчера они у меня были. Шеф-повар Луи все понимает насчет личных дел и крайней необходимости, да и приятно было вернуться сюда ненадолго. Но знаешь ведь пословицу — нельзя дважды войти в одну и ту же реку?
Джефф растерялся. Он как-то не думал насчет планов Билли — но ведь сам-то он вернулся домой…
— Ничего, — сказал Билли, словно читая мысли Джеффа. — Это все пустяки. Мне нравится в городе — и не только потому, что там у меня гораздо больше шансов, чем здесь, встретить Его… Послушай, Джефф, даже если тебе это не нравится, это твоя проблема, не моя.
— Как раз это я и собирался сказать.
— И тем не менее, — Билли удовлетворенно кивнул, — хорошо, что есть возможность приехать сюда на время. — Он пожал плечами. — Да я сам знаю, что и раньше мог бы появиться.
Джефф попинал снег носком ботинка.
— Да, — произнес он наконец. — У тебя всегда была такая возможность.
— Конечно. Ладно, оставим прошлое. — Билли спокойно взглянул на своего напарника. — Только скажи мне, будет ли мой старый лучший друг рад видеть меня, когда я приеду в следующий раз.
Уж Билли-то всегда сумеет посадить Джеффа в дерьмо.
— Ну конечно, буду.
Улыбка Билли была красноречивее всяких слов.
— Ладно… Что за черт! — Он схватился за дробовик и выпалил в воздух.
В дыре ходила ходуном ветка, на конце которой развевался как безумный белый лоскуток.
Джефф уже поднял «гаранд» к плечу, сняв оружие с предохранителя.
— Я был бы счастлив, если бы меня не подстрелили. И если бы в меня вовсе не стали стрелять, — пророкотал знакомый бас; речь сопровождалась еще более энергичным размахиванием флага. — Это всего лишь Ивар дель Хивал и два его спутника, взыскующие укрытия от холода, куска хлеба, глотка воды и теплого угла для ночлега.
