Таэ оказалась великолепной наездницей, и белый мерин беспрекословно слушался каждого ее движения.
— Он прекрасно объезжен, — заметил Конн, когда они одолели последний подъем и оказались у края скал возле моря. — Ты сама его тренировала?
— Нет. Мой кузен Легат объезжает всех наших коней. Он с ними ладит. Кажется, что этот человек разговаривает с ними на их языке. Никакой плетки или палки. Он говорит с ними, и они понимают и повинуются.
— Говорят, таков же был мой отец, — сказал Конн. Он запомнил имя молодого человека. Опытные дрессировщики лошадей понадобятся для новых табунов.
С моря задул свежий и холодный ветерок. Волосы Таэ разлетелись темной волной, обнажая стройную шею. Как лебедь, подумал он, прекрасный лебедь.
— Вернемся к деревьям, — произнес Конн вслух. — Там мы привяжем лошадей и пройдемся.
Возле леса и в самом деле оказалось не так ветрено. Они спешились, и Конн вернулся к обрыву и опустился на камень. Отсюда хорошо было видно реку и далекое устье. Побережье предлагало много прекрасных мест для высадки. К нему подошла Таэ, и он залюбовался ее походкой, стройным станом и естественной грацией.
— Здесь очень красиво, — сказала она. — Это одно из моих любимых мест.
— Да, красиво, — ответил он, а потом отвернулся и уставился на блестящую воду внизу.
— О чем ты думаешь?
— Мне представляются ладьи, надвигающиеся с моря. На запад местность понижается, и в Семи Ивах заметят опасность, только когда первый из воинов поднимется на гребень холма примерно в миле от поселения. — Он внимательно осмотрел скалы, а потом вернулся к лошадям. Они поехали вдоль моря. Дорога плавно шла вверх. Наконец Конн с Таэ достигли места, откуда хорошо просматривался городок. — Здесь нужно возвести башню, в которой будет прстоянно сидеть наблюдающий рядом с уже сложенным сигнальным костром. Днем его можна быстро полить маслом. Тогда дым будет виден из города и у защитников будет втрое больше времени, чтобы подготовиться.
— Да, все так. Правда, на нас не нападали вот уже десять лет. Это слишком долго, чтобы безвылазно сидеть в башне. — Девушка улыбнулась.
— Это странно, — сказал он. — Дальше на север река сужается, и там меньше удобных мест для высадки и только маленькие поселения. И все же на них нападали несколько раз за последние два года. Очень странно.
— Должно быть, к нам благосклонны сиды.
— Очевидно. — Проехав еще немного на восток, они снова спешились в маленькой рощице над поселением. — Я бы разместил четыре башни по углам и в каждой посадил лучников. И выкопал глубокий ров вокруг городка с дном, утыканным острыми кольями.
— У меня есть вопрос, — сказала она.
— Спрашивай.
— Ты бы убил Фаррара и остальных, или это была уловка, чтобы мама образумилась?
Вопрос обеспокоил его. Он уже понял, что у Таэ нежная душа, и не хотел, чтобы она плохо о нем думала. Сама формулировка вопроса давала возможность легко выкрутиться, но он не хотел лгать ей.
— Я убил бы их, но надеялся, что твоя мать возразит. — Он увидел разочарование на ее лице. — Мне жаль, Таэ.
— Неужели так легко убивать? — спросила она. — Мне кажется, что жизнь — самое драгоценное, что есть. У Фаррара есть жена и двое детей. Он обожает их, а они его. Может, он показался тебе напыщенным и заносчивым, но на самом деле это милейший человек. И все же он мог умереть за то, что на время лишил тебя коня.
— Я понимаю, что все может выглядеть именно так, — признал Конн.
— Для женщины, ты имеешь в виду?
— Для доброго и нежного человека. Я еще очень молод и многому должен научиться. Будь я мудрее, я смог бы выйти из ситуации, никому не угрожая. Я не злой человек, Таэ, и не ищу смерти никого из моих братьев-риганте.
Он увидел, что она слегка расслабилась.
— Давай поговорим о чем-нибудь, кроме войны, — предложила Таэ. — Давай наслаждаться красотой неба, яростным величием моря, чудом восхода. Давай поговорим просто как два человека, которым нравится быть вместе. Ты обещал, что я увижу нежное сердце, Коннавар. Я все гадаю, когда же это произойдет.
— Хочешь, я буду говорить тебе комплименты?
— Комплименты всегда приятны женщине. Если, конечно, идут от чистого сердца.
Он помолчал, продолжая оглядывать холмы.
— Снова думаешь о войне, — упрекнула его Таэ.
— Вовсе нет. Только о тебе. Откровенно говоря, я почти ни о чем другом не могу думать со дня нашей первой встречи. Когда я закрываю глаза вечером, я вижу твое лицо, и мысли обращаются к тебе, стоит мне проснуться. Это очень… отвлекает.
Он повернулся и подошел к ней. Она не сделала ни шага назад, но слегка запрокинула голову, ожидая поцелуя. В этот момент раздался стук копыт. На холм въехал Паракс. Увидев своего юного друга, он помахал ему и подстегнул лошадь.
— Нам нужно поговорить, — сказал охотник.
— Это не может подождать?
Старик увидел Таэ под сенью деревьев и спешился.
— Да, это может подождать, но сначала выслушай. Ты говоришь, что на город не нападали уже десять лет?
— Да.
— Тогда почему я нашел след ладьи, которая причаливала здесь не далее, чем два дня назад?
— Ты уверен, что это была ладья, а не рыбацкая лодка?
— Ты спутаешь крысу с лошадью? — резко ответил Паракс.
— Что-то ты сегодня обидчив.
— Да, ведь мое сердце не смягчило общество очаровательной девушки. Как бы то ни было, это еще не все. Из ладьи выбрались люди. Может быть, не меньше двадцати. Их встретил всадник из Семи Ив. У него лошадь с выщербленным копытом. Потом они уплыли.
— Покажи, — попросил Кони.
Через несколько минут всадники подъехали к нужному месту. Конн сам увидел след от киля ладьи и грязь по сторонам, которую натоптали воины, вытаскивавшие ее на берег. Невдалеке виднелись остатки костра.
— Что это значит? — спросила Таэ.
Конн пожал плечами. Он не сказал ей о всаднике.
— Несколько дней назад здесь причаливала ладья. Вот и все, что мы знаем. Может быть, это был разведывательный отряд. Теперь трудно сказать.
Они молча вернулись в Семь Ив, и Конн, выяснив, где живет Фаэтон, попрощался с Таэ.
Купец оказался дома. Он был высоким человеком средних лет с седеющими светлыми волосами и дружелюбной улыбкой.
— Бануин часто говорил о вас, — сказал он Конну. — Приятно познакомиться. Входите. Я попрошу кухарку приготовить вам еду. Мне придется сделать это осторожно, потому что она строгая женщина и правит домом железной рукой.
— Она твоя жена?
— Нет, я нанял ее несколько лет назад. Она прекрасная хозяйка, но сердита на меня, потому что я продаю все и уезжаю на юг.
Трое мужчин вошли в дом. Снаружи он мало отличался от соседних, зато внутри напоминал виллу. Деревянные стены были обмазаны глиной и выкрашены в белый цвет, мозаичный пол состоял из черных и зеленых плит. Мебель тоже была дорогой и явно привезенной. Вместо стульев стояли застеленные шкурами кушетки, а ковры, устилающие пол, украшали узоры из цветов и переплетающихся золотых драконов. Из кухни вышла крупная женщина тридцати с лишним лет и остановилась, глядя на мужчин.
