Сейчас, сидя на лавке у моего детдома с дедом Василием, я смотрела на группу играющих детей и видела себя. Наблюдала я за маленькой кудрявой девочкой, постоянно вытиравшей сопли рукавом от платья. Стрижена я была коротко. Да и все девчонки бегали без косичек, лохматые, как чертики. Недавно на интернат напала стая огромных голодных бездомных вшей, оккупировала волнистые, прямые, рыжие, темные, светлые волосы и не собиралась убираться восвояси. Шикарные волосы решено было отстричь под дикий плачь пострадавших.
Визг и писк стоял такой, суета достигла ста пятидесяти процентной отметки, что мне стало жаль воспитателя, что мучилась с этой группой. Ее звали Лариса Викторовна, молоденькая была и собиралась замуж в том году. Вся наша группа ее обожала и считала самой красивой во всем интернате.
Благодаря стараниям деды Васи, я тоже выглядела ничего по меркам того времени: плиссированная юбка бежевая, белая блузка и туфли на каблуках. В общем, кошмар! На Жору, само собой, пришлось наложить заклятие невидимки. Сделал это деда Вася, так как, сколько бы он мне в голову не вталкивал и не разъяснял принцип этого магического действия, я не могла его осилить. После первой попытки Жора оброс волосами, после второй — превратился в желеобразную массу. Когда я была готова еще раз попробовать, бедолага слезно взмолился не мучить его, а сразу прикончить. На помощь пришел деда Василий, чему Жора был несказанно рад.
Я не понимала, зачем мы сюда пришли, но дядя Вася категорично сказал, что раз уж меня сюда закинуло, я должна закрыть все хвосты и сдать незачеты. Мы купили девочке мороженного и ждали директрису (которую я до сих пор терпеть не могу), чтобы она разрешила нам увидеть Олесю, то бишь, меня. Вот это встреча! Не каждому такое удается!
— Я даже поражен, как из такого милого ребятенка выросла такая балда, как ты?
— Дед Вася, ну, вот, что с ним делать? — спросила я, изображая мученическую мину на лице, после Жоркиной фразы. — Вот такое я выслушиваю каждый день, да по нескольку раз!
— А ты его опять заколдуй, станет, как шелковый! — засмеялся дед.
— Я-то рассчитывал на вашу мужскую солидарность, Василий, а вы меня на такие пытки подписываете! — буркнул невидимый для посторонних Жора.
Директриса дала нам всего несколько минут на свидание. Странно быть в секунде от встречи с самой собой в возрасте шести лет. Я была в ужасе. Пока девочку вели к нам, порывалась уйти, но деда Вася держал меня крепко за руку.
— Олеся, к тебе пришли! — крикнула директриса.
Кудрявая девочка обернулась и помчалась к деду Васе. У меня в голове этот день всплывал в новых подробностях. Только сейчас я вспомнила, что с дедой Васей так же пришла женщина, темноволосая и красивая. Именно она тогда угостила меня мороженным, которым я так и не успела насладиться. Эта тетя просто стерлась из моей детской памяти.
Как это смотреть самому себе в глаза? Не в зеркале и не на фото. А вот так, стоя напротив своей уменьшенной версии. Я присела на корточки и юбка моя опустилась на асфальтовую пыль. Девочка стеснялась меня не больше, чем я ее. В детстве у меня были карие глаза, обрамленные черными пушистыми ресницами. Спустя два десятка лет цвет стал болотным, только ближе к середине остались карие лучи. Окунувшись в детский взгляд, мне вдруг стало очень жаль ребенка. Не себя тогда, а ребенка, которому пришлось жить вот такой жизнью. Так хотелось сказать: "Лесенька, я заберу тебя. Вот улажу все дела и заберу! Мы будем жить вместе, и все будет хорошо!" И я видела, как ребенок хочет услышать это и знать, что у него снова есть родные. Но стоит давать заведомо неисполнимое желание? Не стоит.
Я и не стала.
Отведенные нам минуты истекли, за Олесей пришли, забрав это чертово мороженое. А я так и не поняла, зачем здесь стою. Изольда Вольфовна взяла девочку за руку и повела в столовую. Грязная, сопливая мордашка повернулась к нам в последний раз, помахала ручкой и скрылась за дверью. А следом шмыгнул сгусток энергии, который я едва заметила. Но все же заметила. Тень, вне всяких сомнений. Я их уже столько перевидала, что перепутать солдата Витора с простой тенью не могла.
— Видела? — спросили в один голос деда Василий и Жора.
— Видела.
— Вот для этого мы сюда и пришли.
Я бы рванула следом, старческая, но крепкая рука схватила меня за запястье.
— Что ты собираешься сделать сейчас? Скажешь, что видела Тень? Лисса, не глупи. Днем ей ничего не угрожает. А на закате ты уже будешь там и наготове.
Это показалось резонным. Тем паче, что именно так я все помнила, Тень поджидала меня после отбоя в столовой. На сей раз, Олесю в столовой будет ждать мороженное, и пусть говорят, что прошлое менять нельзя.
Мы вернулись в квартиру деда Васи. Но не стали ждать автобуса. Забрались в ближайшие кусты (забавно, наверное смотрелись в кустах молодая девушка и дедок!) и телепартировались.
Почему-то Жора больше всех возмущался из-за "качества содержания детей", отношения к ним и так далее. Ему спокойно открывались мои воспоминания и переживания, нахлынувшие естественно девятым валом на мое сознание и то, что находится под ним. Георгий волновался за меня, и я пыталась безуспешно скрыть, как мне это приятно.
Мы коллективно раскинули мозгами и пришли к общему выводу, что Витор решил пойти легким путем — выкрасть меня еще ребенком. При этом условии я буду воспитана с им лично с малолетства и вырасту личностью похожей на него самого. Тогда ему уже не нужно будет иметь дело со мной взрослой сейчас.
Я не понимала, как я могу помнить эту ночь, если она еще не наступила и ничего еще не произошло. Деда Вася и Жора посоветовали мне не взрывать мозги, все равно ничего не пойму.
— Это не для средних умов! — заключил мой верный друг Жора.
Мне было обидно, так как по физике у меня стояла пятерка, пусть и халявная! Так деда Вася настаивал на том, что мне надо выспаться и успокоиться. Я настаивала на том, что все это ерунда, я ведь Дочь Светила и т. д. и т. п. А Жора просто настаивал.
Мы выпили чаю для поддержания бодрости и духа, и я моментально уснула. Когда мои глаза закрывались, и я уплывала в мир покоя и релаксации, деда Вася довольно крякнул, а Жора бурно нахваливал насильственный метод моего усыпления через отравление, то есть подсыпание снотворного.
Вырубилась я мгновенно и основательно. А когда проснулась, мы набросали небольшой наполеоновский план. Хотя ничего общего он с великим полководцем не имел. Все было предельно ясно, что бы не взрывать мои мозги. Раньше времени проникнуть в интернат и локализовать обидчика маленьких детей, так как детишек обижать нельзя! Произвести допрос с пристрастием и обыском. Ежели в нем будет необходимость, мало ли, кто на самом деле спер мороженое! Оставлять сладости Олесе, как я планировала, и вообще, как-то с ней общаться деда Вася меня отговорил, приведя убедительные доводы и проведя блестящую мотивацию.
