Кто-то чертыхнулся. Обломки посыпались с краев отверстия в потолке. Я отвернулась, но снова уставилась, щурясь. Звезды мерцали в ночном небе. Это бессмысленно. Мы же были на втором этаже под землей.
Застонав, я села, посмотрела вверх и...
— О нет, — я покачала головой. — О нет, нет, нет, — я смотрели на свои руки. На дыры вверху. Дыры. Во множественном числе. Больше, чем одна. Я взорвала все этажи. Прорвалась через все здание. До самой крыши, поэтому и видела небо.
— О Боже! — пульс отдавался у меня в ушах. Я с трудом поднялась на ноги, вытянув руки вперед. Все мое тело мерцало. Я становилась ярче с каждым безумным ударом сердца. Начинала дрожать. — О Бо...
— Аврора, — подбежал ко мне Логан. — Теперь перестань паниковать, — Логан взял меня за руку, но с шипением отпрянул. Отступил, прижимая к груди обожженные пальцы.
Я встряхнула руками.
— Оно не исчезает, — сказала я громче, начиная истерить.
Здание заскрипело и затрещало.
— Успокойся! — рявкнул Матиас. — Нам не нужен еще один взрыв.
Я обняла себя руками, закрыв глаза. Слеза побежала по щеке, но испарилась.
— Почему оно не исчезает? Исчезни, исчез... — прохладная ладонь коснулась моей руки. Я отскочила. — Нет! Ты обожжешься!
— Я привык, — карие глаза Эйдана блеснули. — Вообще-то кое-кто мне говорил, что я горяч, — он протянул руку, его голос был мягким. — Невероятная рыжеволосая девушка. И мне хотелось бы, чтобы хоть раз она поверила, что может мне довериться.
Слезы текли по моим щекам и почти сразу испарялись. Я столь многого боялась. И довериться ему — или вообще кому-то — первое в моем списке. Но мне нужна помощь, а он хотел помочь. Все они хотели.
Обломки застряли в сексуальном беспорядке волос Эйдана, на куртке виднелось несколько косых царапин от электрических ударов — ударов, которые он получил, защищая меня. Пыль покрывала эти густые ресницы и делала его лицо бледнее, выделяя эти прекрасные черты — твердые, манящие. Коварные? Его губы изогнулись в кривой усмешке.
Я сдалась.
Я протянула светящуюся дрожащую руку, вздрогнула, когда он принял ее, боясь его реакции. Но Эйдан лишь успокаивающе сжал ее и привлек меня к своей груди, гладя по волосам и положив подбородок мне на макушку.
— Расслабься. Они исчезли. Ты в безопасности.
Я глубоко вздохнула, плавясь в его объятиях и сосредотачиваясь на ровном ритме его сердцебиения, запахе мускуса и кожи, который все еще можно было уловить. Я схватилась за его тело. Я затряслась сильнее и начала всхлипывать чаще, но жар уходил, свет рассеивался. Эйдан успокаивал меня уверенными словами и сильными руками. Вскоре я лишь изредка вздрагивала и шмыгала носом. Очень сексуально.
— На этот раз попытайся держать руки при себе, — прошептал Эйдан мне на ухо. — Ты меня немного смущаешь своей осьминожестью в такой толпе.
— Не... не смешно.
— Да ладно. Немного смешно. Ты улыбнулась.
Я уткнулась лицом в его грудь, чтобы он не видел, что был прав.
— А теперь, — сказал Блэйк, — насчет наручников. Ты такой...
— Не говори этого, — предупредил Эйдан.
— Извращенец.
Вздох Эйдана отозвался ропотом в его груди. Я засмеялась, улыбаясь шире, когда увидела, что сияние исчезло. Пока стены не застонали.
Матиас осмотрел потолок.
— Блэйк? Здание?
Блэйк пожал плечами.
— Все нормально, если детка не будет биться...
Каркас заскрежетал и содрогнулся. Стены затрещали. Потолок задрожал. Сдавшись с печальным стоном, целый этаж над нами, наконец, рухнул.
Эйдан прикрыл меня. Но грохот, угрожающий похоронить нас всех заживо, так и не послышался.
Подняв руки, Блэйк держал разрушенный этаж над нами в воздухе.
— Уходите, — сказал он, его голос был напряженным, совсем не игривым, как обычно.
— Можешь удержать все здание, приятель? — волосы Матиаса были серы от пыли. — Оно соединяется с концертным залом и если обвалится, то все рухнет вместе с ним.
Блэйк выдавил усмешку.
— Не пробовал, но почему бы и нет, блин? Я люблю бросать вызов. И скажите мадам Каччиатори, что даже в такой переломный момент я сказал «блин».
Австралиец хлопнул Блэйка по плечу.
— Хороший мальчик. Логан, бери Тристана, ему нужно пойти в концертный зал, успокоить всех и эвакуировать.
Разорванные электрические провода шипели и сыпали искрами. Послышался громкий свист, а потом над нами что-то взорвалось. Эйдан закрыл меня собой, когда огонь вспыхнул несколькими этажами выше, закрывая собой небо. Снова грохот, падение осколков. Запах дыма и горелой резины.
— Блэйк?
— Я держу. Все на выход, — его бицепсы вздулись, пот выступил на лбу.
Логан поднял Тристана, который, нетвердо стоя на ногах, кашлял и потирал глаза.
— Я пойду с ним. Буду держать дым подальше от толпы, удостоверюсь, что у них есть кислород, — Тристан повернул голову. Логан вытолкал его за дверь, сказав: — Объясню по дороге.
Матиас потряс Джейдана, который, после мгновения замешательства, вскочил на ноги.
— Справиться с огнем?
Матиас кивнул.
— Вы с Эйданом.
Джейдан махнул рукой, и противопожарная система ожила. Мы промокли за секунды. Джейдан растопырил пальцы. Вода собралась в поток и исчезла в отверстии.
Эйдан держал меня на расстоянии вытянутой руки, вода смывала пыль с его лица.
— Тебе нужно идти. Мы справимся.
Матиас схватил меня за руку.
— Дыши неглубоко. Не высовывайся. Я выведу тебя.
***Матиас вел меня через темный лабиринт поворотов и перекрестков, не колеблясь, не отпуская моей руки, пока ударом ноги не открыл дверь наружу. Воздух был холодным по сравнению с моей кожей. Мы вывели всех наружу. На территории Выставочного центра танцевал хаос ярких огней, аварийного персонала и оборудования под какофонию криков, сирен и сигнализаций.
Кашляя от пыли и дыма, я попятилась от здания. Кажется, оно немного согнулось посредине, но все еще держалось, а крышу пока не поглотил огонь. Хорошие знаки.
Из соседней двери концертного зала люди выходили непрерывным, но организованным потоком. Я оглядела толпу, а потом бросилась к пристройке рядом со зданиями.
Матиас даже не кричал, просто схватил меня сзади, обвив руку вокруг талии.
— Что ты делаешь?
Я начала извиваться.
— Луны и Даники здесь нет! Ты сказал...
— Успокойся. Тристан с Логаном...
Взрыв сотряс землю. Верхние окна концертного зала выбило, дым струился за битым стеклом. Матиас сгорбился, закрывая меня, когда осколки посыпались на бетон, издавая высокую мелодию.
