«Невежливо!» — резко отчеканил в сознании голос Павла. Или Жерома… Кто из них больше занимался моим воспитанием, понять сложно.
Марина села по правую руку, нервно оглядываясь и терзая бахрому, бегущую по краю обитого богатой тканью стула. Павел расположился слева, хозяин — напротив. И все молчали, только моя подопечная громко и часто вздыхала.
Бывший учитель глянул на меня искоса и приказал:
— Докладывай.
Я уже забыла, насколько порой дотошен бывает черноглазый Пьющий кровь. Из меня вытрясли все подробности, мельчайшие детали происходящего, полное многообразие собранных фактов, гипотез, версий и предположений.
На плотном листе бумаги Павел вычерчивал сложную, одному ему понятную схему. Я невольно хмыкнула. Потянулась, обхватила молчавшую Марину за плечи. Подмигнула хозяину, чуть оскалившись.
— Ну так что? — произнес он. — Вы беретесь?
— Разумеется, — не отрываясь от схемы, буркнул Павел.
Голоден… Ничего, я это поправлю. Хорошо хоть никакой черной депрессии уже не чую, один только интерес и еще — озабоченность. Как же я соскучилась.
Потянув за собой девушку, тихо вышла в коридор.
— Марин, послушай, — заглянула я в тревожные глаза девушки, — займи хозяина минут на пять.
— Да я… — Она осеклась, уловив тихое грудное рычание. — Конечно.
— Хорошая девочка. — Я погладила ее по щеке. — Павел голоден, а голодный вампир…
— В-вампир?
— Конечно же. Мы уединимся… А потом Павел изложит план.
— П-план?
— Угу. — Я втолкнула девушку в кабинет, а Павел проскользнул мимо легкой призрачной тенью. Тяжелые створки мягко закрылись, отсекая нервный, сорвавшийся на писк, голос юной сирены.
И миг спустя я оказалась прижата к кирпичной стене. По оголенной шее гуляли тонкие губы, чуть царапались клыки, а сознание омывала одна-единственная, неимоверно горячая мысль: «Скучал…»
Резкая боль, слабость в ногах, сладкий вкус на зацелованных, мгновенно припухших губах, шепот:
— Идиотка… цела! Моя идиотка…
— Но как?.. — выдохнула я, едва осознавая, в чьих руках нахожусь. Мир плыл и растекался жаром желания, пульсируя в ритме сердца, заполошно бьющегося в груди. Струйка теплой крови сбегала по шее за ворот футболки. Губами собирая алую ароматную влагу, Павел прошептал, поняв вопрос:
— Получил твое послание, проверил магический фон…
— Жером?
— Угу… Через знакомых нашел контракт, места — глухие…
— А-ах! — Вцепившись в волосы вампира, легонько гладившего грудь, я вздрогнула, пережидая судорогу прокатившегося по телу наслаждения.
— Порталом шагнул… а тут!
— Полная дрянь?
— Ага. Как планируешь разбираться? — Он хитро улыбнулся, уткнувшись лбом в мой живот.
— Свалю… ах… на тебя!
— Скучала, — довольно отметил Павел, поднимаясь с коленей и вновь притискивая меня к стене.
— Можно подумать, ты не скучал!
Поток темной силы кружил нас, замерших в коридоре, почти слившихся в одно. Еще один укус. Едва слышно застонав, отозвались стены. Звякнули светильники, где-то вдалеке, на другой планете, полопались оставшиеся стекла.
Павел, одинокий охотник, высший Пьющий кровь, великолепен в полной силе. Я всей кожей ощущала, как переполняющая его тьма накрывает пространство бархатным ласковым покрывалом, смывая усталость и придавая телу легкость. Ощущая себя пустым сосудом, из которого забрали нечто, что там до сих пор хранилось, я улыбнулась. Все правильно… Добровольно отданное вернется с прибытком.
А из-за двери тянет растерянным ужасом. Моя детка просит о помощи. Глянув в лицо вампиру и уловив разрешающую улыбку, я метнулась в зал. И застала потрясающую картину.
Хозяин, обаятельно улыбаясь, склонился над Мариной, пытаясь ее разговорить. Хотел получить дополнительную информацию… Ну-ну. Девушка отшатывалась, отъезжая все дальше от стола вместе со стулом. На дорогом паркете осталась пара царапин. Комната пахла горечью раздражения и пеплом страха.
Я неслышно протанцевала к хозяину и замерла:
— Ну хватит, хватит, господин Регел. Моя дорогая Марина ничего не знает. — Мягко переместившись девушке за спину, освободила место для Павла. Тот глыбой воздвигся рядом, давя мощью и силой, почти зримо затенявшей отделанное светлыми панелями помещение.
Марина резко выдохнула. Страха в ней что-то не убавилось.
— Охотящаяся, — кивнул, хитро щурясь, хозяин, — так каков ваш план?
— А план очень прост, — ответил вместо меня Павел, усаживаясь за стол. — Будем ловить на живца.
И почему я не удивлена?
А вот прочие явно требуют объяснений. Вампир уселся, удобно закинул ногу на ногу, сыто улыбнулся. Прямо-таки воплощение ночных кошмаров наивных девиц… ну и моих дневных грез. Пьющий кровь в полной силе — и ни грамма депрессии! Хм. Во мне — чистый восторг и ни единой капли ужаса. То ли отбоялась, то ли весь мой ужас утек к Марине. Вот уж кого трясет от страха!
За спиной Павла колыхались крылья силы, остаточный шлейф нашей страсти.
— Кто будет живцом? — осторожно спросил Регел. Он так и не сел, а медленно прохаживался вдоль стены с окнами, завешенными тюлем.
Вампир ленивым жестом указал на светловолосую девушку, сжавшуюся на стуле. Та окинула его напряженным взглядом и, закатив глаза, медленно осела на пол, буквально стекла со стула.
— А почему… — начал было заказчик.
— Почему не я? — перебила я, приподнимая и устраивая подопечную поудобнее.
— Из нее не получится живец, скорее крючок. — Павел сейчас казался более сильным, чем хозяин дома.
Я сидела на корточках, раскладывая спутанные волосы девушки длинными прядями в странную композицию. Ореолом вокруг лица. Сложила руки на груди, пригладила задравшуюся майку. Мне нравится ее касаться. О ней хочется заботиться.
— А как-нибудь попроще?
— Куда проще-то! — Хмыкнув, я расположилась поудобнее. С пола как-то легче воспринимался безостановочно кружащийся мир.
— Пятно завязано на призвавшем, — пояснил Павел, извлекая откуда-то из складок одежды тонкий кинжал.
Я всмотрелась. Холодный, пустой, спокойный клинок. Идеальный баланс, цельная основа, наполнение — звонкое, созвучное моему сознанию. Резонанс. Улыбнувшись, я протянула руку.
— А призвавший стал Одержимым, с ним работать куда сложнее. В ловушку не заманишь, привязку не перехватишь, демона не обманешь, изменив условия договора. Полностью слившегося с демоном можно только уничтожить. К тому же у нас нет четкого представления о личности убийцы.
Рукоять легла в ладонь, как родная. Гладкая, из нескользкого серого пластика, с удобным навершием и прочной гардой. Темный гладкий камешек в основании лезвия. Погладив, я ощутила легкое покалывание. Горный хрусталь, активирует мощную «глотку». Улыбнувшись, как родной, мгновенно сплетшейся из тонких синих нитей воронке, я благодарно кивнула. Донимавшее меня ощущение беззащитности истаяло без следа. Павел, как я люблю тебя, дорогой мой. Знаешь, как угодить даме. Встряхнувшись, я вслушалась. Вампир вполне доброжелательно пояснял:
