Уже много веков на Кавказе непрерывно идёт война. Здесь враждуют по национальному признаку, классовому, клановому, религиозному и неведомо каким ещё. Можно сказать, воюют все против всех, изредка временно объединяясь против более сильного противника. Иногда кажется, что наступило перемирие, но не следует обольщаться — это именно кажется. Просто боевые действия ненадолго стали чуть менее интенсивными.
Если в кавказские разборки вмешивается армия какого-нибудь государства, законы гор неумолимо действуют и на неё — очень быстро воинские подразделения перенимают тактику и жестокость местных банд, и отличаются от них только униформой и, в последние годы, использованием танков и вертолётов. Впрочем, в жестокости солдаты часто бандитов превосходят — им же потом здесь не жить, так что кровной мести можно не опасаться.
В конце двадцатого века одна из банд пыталась удрать от другой, более многочисленной и лучше вооружённой. Удрать не удавалось, и полевой командир, пытаясь спастись, сделал то, на что никто не решался уже много лет — свернул в Запретное ущелье. Когда-то находились смельчаки, проникавшие туда, но возвращались немногие, а вернувшись, рассказывали ужасы о напавшем на них снежном человеке, которого не берёт ни сабля, ни пуля. Время шло, страх перед Запретным ущельем уменьшался, и сейчас командир больше боялся преследователей, чем снежных людей из местных легенд.
Сами же преследователи были настолько уверены в силе своего отряда, что свернули на заброшенную тропу, ни секунды не колеблясь. Как бы ни были сильны снежные люди, им не устоять против автоматов и гранатомётов. Погоня долго не продлилась — вскоре они увидели, что на тропе валяются изувеченные трупы их противников. Командир с облегчением приказал возвращаться, необходимость идти вглубь Запретного ущелья отпала. Но уйти они не успели. Непонятно откуда прямо перед ними появился снежный человек.
Рост его далеко превышал два метра, вес явно превосходил центнер, и жира в этих ста с лишним килограммах не наблюдалось, сплошные бугристые мускулы. Сказать что-либо о лице этого чудовища не представлялось возможным, на вид оно состояло только из волос и бороды, и сквозь эти заросли злобой сверкали глаза. Первое, что сделал гигант, это оторвал голову одному из бойцов, для завязки разговора, так сказать. Дабы ни у кого не возникло сомнений в его намерениях.
Тотчас же застрочили автоматы, ухнул гранатомёт, но каким-то образом и пули, и гранаты снежному человеку не повредили. Они не отскакивали от него, просто почему-то пролетали мимо. Он же времени не терял. Все пришельцы были убиты даже раньше, чем у последнего из них кончились патроны. Впрочем, как уже стало ясно, толку от патронов всё равно нет. «Ираклий!» — позвала снежного человека какая-то женщина, невидимая с места побоища, и гигант послушно ушёл.
Ещё через несколько минут один из «трупов» вскочил и резво помчался прочь. Джигита, прикидывавшегося мёртвым, никто не заметил, так что он смог вернуться к своим. О случившемся он не молчал, и трудно сказать, верили ему или нет. В один прекрасный момент эту историю услышал другой джигит, работающий на российскую разведку. Его сообщению в Москве тоже никто не поверил, но в дело, как и полагается, подшили.
Почти через двадцать лет Сатана поинтересовался, не слышали ли в российских спецслужбах о большом сильном мужчине, неуязвимом для оружия. В ответ он получил эту историю вкупе с другими легендами горцев о Запретном ущелье. Но легенды были уж совсем неправдоподобными, даже по сравнению с рассказом хитрого джигита.
* * *
Сатана, подтверждая свою эксцентричность, объявил следующий общий сбор снова в три часа ночи по местному времени.
— Подъём, подъём, достопочтенные! — весело восклицал Князь Тьмы, пребывая в прекрасном настроении. — Нам пора покидать Британские острова, мы и так тут изрядно загостились. Я уже кофе приготовил, раз уж вам так нравится сей напиток в моём исполнении. Так что поторопитесь, на всех может не хватить. Пьём кофе, и сразу же едем в аэропорт, наш дальнейший путь лежит в земли бывшей Российской Империи, а именно — на Кавказ. Рейса в нужную сторону нет, но я уже решил вопрос с чартером. В самолёте и сны досмотрите.
— Что мы забыли на Кавказе? — поинтересовался Жора.
— Именно там, уважаемый Абрам Альбертович, обнаружился некий человек, внешне похожий и на Геракла, и на Илью Муромца в одном лице. Да и имя он носит вполне подходящее — Ираклий. Геракл, Ираклий, Илья. Одно получается из другого. Всё сходится, как видите.
— Не понял. Он сейчас Ираклий, а Ильёй был раньше. Илья из Геракла никак не получается.
— Ах, бросьте, время относительно. Кому об этом лучше всех знать, как не Эйнштейну?
— Лондон, получается, я так и не посмотрю? — расстроилась Ромуальдовна.
— О прекраснейшая Сара Ромуальдовна, вы сейчас кто — туристка или спасительница мира? Неужто вам хочется увидеть Лондон и умереть, вместе со всем человечеством? Нет, я, Сатана, такого безобразия допустить не могу. Зато могу дать бесплатный совет: ищите во всём хорошее.
— И что хорошего в том, что я побывала в Лондоне, но видела только гостиничные номера?
— Хорошее в том, что я перестану быть Абрамом, — скривившись от отвращения, подсказал Жора.
— Вот и не угадали, милейший Абрам Альбертович, — рассмеялся Сатана. — Вам придётся ещё некоторое время побыть евреем. А там, глядишь, и привыкнете, перестанете столь болезненно на это реагировать. Но это позже. Ныне же для нашего дела необходимо, чтобы вы оставались потомком Авраама и Исаака.
— Кого?
— Первых евреев. Впрочем, неважно.
— А зачем нужно, чтобы я в России был евреем? Я не хочу!
— Кто тут говорит о России? — деланно удивился Сатана. — Мы летим не туда. Точнее, вы двое летите. Я, Мерлин и Афродита присоединимся к вам там, а Елубай Нуртасович останется на пару дней в Лондоне, побродит тут, потом вам всё расскажет и покажет фотографии. Так что не расстраивайтесь, миссис Эйнштейн, вы всё увидите собственными глазами. На фото.
— Если мы летим не в Россию, то куда? — Жора вернул разговор в практическую плоскость.
— Сначала — в Тбилиси, — не стал скрывать Сатана. — А оттуда придётся добираться на перекладных.
— Вы же говорили, что вернёмся в Российскую Империю. А оказывается, едем в гости к грызунам.
— Грузия, уважаемый Абрам Альбертович, тоже входила в Империю. Так что сказал я всё правильно. Как всегда, не премину отметить. И, пожалуйста, исключите на время из своего активного лексикона слово «грызуны». В противном случае вы накличете на нашу голову дополнительные неприятности со стороны оных грызунов.
