Рассказы богов были длинными и нудными, и если Елубай, понукаемый чувством долга перед нуждающимся в спасении человечеством, всё-таки, превозмогая накатывающую дрёму, пытался слушать, то безответственный Жора уже давно перестал следить за повествованием Афродиты. Вместо этого он гладил колено Ромуальдовны, которая, естественно, из-за него тоже слушать перестала. Зато Мерлин, наоборот, не пропустил ни единого слова, и собрался нелицеприятно высказаться. Ему явно не понравилась значительная часть рассказанного его возлюбленной.
— Мерлин, свои половые проблемы ты обсудишь с Афродитой позже, хорошо? — попросил его Сатана. — А я бы хотел выяснить кое-что, относящееся к Гераклу. Афродита, откуда ты узнала, что на папирусе, убившем Зевса, было два заклинания на разные имена?
— Мне так сказал Геракл. Я ему не до конца поверила, ведь в другой раз он говорил, что заклинание универсальное, потому и привлекла Мерлина, чтобы проверить. Выяснилось, что великий герой в этот раз не соврал, в виде исключения.
— А потом он отправился к хранителям оружия Кроноса?
— Я думаю, да. Только он был им больше не нужен, и его убрали.
— А я хочу спросить вот о чём, — видя, что Сатана замолчал, вступил в разговор Елубай. — Я, хоть и не математик, но разбираюсь в ней весьма неплохо. И мне непонятно, почему не удалось по двум именным заклинаниям восстановить исходную формулу. Есть общий принцип построения заклинаний, и Афродита его знает. Там два параметра — имя того, на кого оно направлено, и код воздействия. Имя известно. Какие проблемы определить второй параметр? Если даже не получается вычислить, можно же подобрать методом перебора!
— На словах всё просто, — вздохнула Афродита. — Но вот некий Леонард Эйлер утверждал, что моя формула описывает небиективную функцию. А раз так, вычислить параметр невозможно.
— Вы бы тут не ругались, — робко попросил Сатана. — Какую-такую функцию?
— Не взаимно однозначную, — пояснил Елубай. — Вот, например, квадратичная функция. Два в квадрате равно четырём, и минус два в квадрате тоже равно четырём. Мы знаем, что функция квадратичная, и что результат — четыре. Но нет возможности определить, из чего эту четвёрку получили. Или синусоида…
— Достаточно, — Сатана даже замахал руками для убедительности. — Не нужно выносить мне мозг. Я же предупреждал: я — гуманитарий!
— Вот только термин «биективность», если не ошибаюсь, возник гораздо позже смерти великого Эйлера.
— Ну, может, перепутала, — признала Афродита. — Может, это был не Эйлер, а Кантор. Какая разница?
— Вы и с Кантором спали?
— У вас, Елубай Нуртасович, один секс на уме. Как у Геракла. Верно говорят, что все вы, мужики — козлы.
— Да, а с Гераклом что случилось? — решил не молчать и Жора, на минутку отвлёкшийся от супруги.
— Если бы вы, Абрам Альбертович, больше интересовались рассказом милейшей Афродиты, а не коленкой уважаемой Ромуальдовны, вы бы знали, что Геракла убили хранители оружия Кроноса, — назидательным тоном заметил Сатана. — Впрочем, не отвлекайтесь. Ничего умного от вас никто и не ожидает услышать, так что лучше молчите.
— Сам дурак, — обиделся Жора. — Ты видел, как они это сделали? Или Мерлин видел?
— Никто этого не видел, но ведь Геракл пошёл к ним и исчез. Что же с ним ещё, по-вашему, могло приключиться?
— Раз его смерти никто не видел, значит, он не погиб, а пропал без вести. Во как! А это совсем другое дело.
— Чем же оно другое?
— Пропал без вести — это значит, что мог погибнуть, а мог дезертировать, сдаться в плен или вовсе перейти на сторону противника. Уставы читать надо, уважаемый Сатана!
— Это всё, дорогой Абрам Альбертович, бюрократические заморочки. Какие у нас основания считать, что Геракл не погиб?
— Он пошёл к ахинейцам. Они были умные?
— Да уж поумнее некоторых.
— А он?
— Он — нет.
— Ну, вот. Раз они умные, значит, взяли его в плен. Он им живым намного полезнее.
— Насчёт полезности не спорю. Но как они его могли захватить?
— Этого я не знаю. Но умный глупого завсегда нае…
— В присутствии женщин воздерживайтесь от ругательств, пожалуйста, — попросил Сатана. — К тому же, я с вами не согласен. Много раз бывало, когда глупый побеждал. Как говорится, сила есть — ума не надо. А у Геракла сила была.
— Если б он победил, вернулся бы к римским легионам, место своего папаши занять. Нет, свою битву он проиграл. Значит, Геракл ваш в плену. Тут и думать нечего.
— Полторы тысячи лет? Это невозможно.
— Стало быть, Шайтан согласен, что попасть в плен к пифагорейцам, или кто они там, Геракл всё-таки мог, — отметил Елубай.
— Не мог! Как они его захватили, и как удерживают столько веков?
— Лучший раб — тот, который считает себя свободным, — глубокомысленно сообщила Афродита. — То есть, глупый. И я, кажется, даже догадываюсь, где они его держат.
— Со мной не поделишься? — язвительно поинтересовался Сатана.
— Легко. Насколько помню, мой братец всегда любил хорошую драку. Он силён и неуязвим, наверно, поэтому и любил, хотя кто-нибудь другой назвал бы это просто избиением. Восхищённые смертные слагали о нём легенды и мифы. Вряд ли он изменился, став рабом пифагорейцев. Значит, у какого-нибудь народа наверняка возникли сказания о появившемся неведомо откуда здоровенном, сильном, неуязвимом и драчливом болване. Рыцари не годятся, не тянет он на рыцаря, не его это. Скорее что-то вроде Конана-варвара.
— Конан — литературный персонаж, создан в тридцатые годы прошлого века. При чём тут Геракл?
— Я не говорила, что это он. Нужен кто-то вроде него. Так вот, я думаю, что это Илья Муромец. С поправками на народное творчество. Лежал на печи тридцать с хвостиком лет, а потом встал и пошёл всех крушить. Вполне в характере моего любимого братика. Так что искать надо где-то в тех краях.
— Хорошо знаешь русский фольклор, — отметил Сатана.
— Чтоб ты знал, Люцифер, я вообще очень умная и эрудированная, — похвасталась Афродита. — Когда хочу такой быть.
— Разве пифагорейцы — не греки? — уточнил Мерлин.
— Греки, конечно, — подтвердил Сатана. — Но греки жили и в Византии, а у Руси были с ней тесные связи, первые христианские священники пришли именно оттуда. Вот и притащили с собой Геракла. Могли потом и увезти куда-нибудь. Но мы для начала поищем в России и других осколках Империи. Это будет несложно. Мобилизую спецслужбы, пусть работают. Это же моя каноническая территория.
— Одного не пойму, Саурон. Если ты ищешь Геракла в России, почему ты это делаешь из Британии?
* * *
Уже много веков на Кавказе непрерывно идёт война. Здесь враждуют по национальному признаку, классовому, клановому, религиозному и неведомо каким ещё. Можно сказать, воюют все против всех, изредка временно объединяясь против более сильного противника. Иногда кажется, что наступило перемирие, но не следует обольщаться — это именно кажется. Просто боевые действия ненадолго стали чуть менее интенсивными.
