— Я умер? — едва слышно спросил он, поведя бровями.
— Еще чего? — возмутился Орн, — Ни за что!
Кадо торопливо укутал его плащом и жестом позвал Чародея обратно. Быстрыми шагами Гвендаль поспешил назад и сел на снег рядом с лежащим племянником. Словно почувствовав его присутствие, Элиа нащупал и сжал его руку.
— Я не ранен, — сказал он, слабо улыбнувшись, — Башня рухнула, да?
— Как карточный домик! — подтвердил Кадо, изумленно всплеснув руками.
— А Эверонт? Где он? — спросил Гвендаль.
— Там, внизу, — ответил Элиа все тем же слабым голосом, — И колдовской камень тоже. Мы разделились и стали свободны друг от друга. Хотя я не знаю, почему.
— Это потому, что твое волшебство при затмении не действовало, — заметил Орн, обращаясь к Гвендалю.
— Хм! — Гвендаль скорчил обиженную гримасу и надменно встряхнул черными кудрями, — Много ты понимаешь, демон, в таких тонкостях. Это совершенно необъяснимый для колдовской науки случай.
— Ну-ну, — ухмыльнувшись уголком рта, покладисто согласился Орн.
Элиа дрожал от холода, и демон набросил на него и свой плащ. Мороз вечной ночи и впрямь был нестерпим.
— Теперь мы все свободны, правда? — промолвил Элиа.
— Да, — согласился Гвендаль, — Но как тебе это удалось, мальчик? Как ты одолел Эверонта?
Элиа улыбнулся.
— Раньше мне требовались силы, чтобы защитить колдовской камень. А теперь камень отдал свою силу, чтобы защитить меня.
Он сел и открыл глаза. Они больше не заполнялись до краев глубокой зеленью. Теперь они были такими же, как у Гвендаля — синими.
— Ночь? — поглядев вокруг, с удивлением сказал Элиа.
Ветерок пробежал над Багряным озером, и на восточном горизонте появилась светлая полоса.
— Солнце восходит, — сказал Гвендаль, указывая на нее.
* * *
Медленно, словно постепенно наливаясь силой, солнечный диск поднимался над восточным горизонтом. И вместе с ним поднимался новый день, заполняя собой ущелье Волчий коготь. Когда все заботы о войске, наконец, были закончены, Тарилор и принцессу Юрлин усадили в седло, а лекари, осмотревшие царицу, объявили, что никаких ран не обнаружено, Вернигор, позволил Евглену себя перевязать. Он присел на камень, ожидая, пока юноша перебинтует ему голову, и с усталой усмешкой слушал, как Ронф бунтует против необходимости снова ехать верхом, утверждая, что вполне способен на своих двоих обогнать любого всадника. Царица и Каленвен уговаривали его, а Нок разрывался между заботой о принцессе Юрлин и раненым Варионом, который пришел в себя, но не смог ехать верхом и был усажен на телегу. Солнечные лучи уже золотились в небе, превращая снежные шапки гор в венцы из драгоценных алмазов. Сильно поредевшее войско светлой стороны постепенно приходило в себя и готовилось тронуться в обратный путь. Дозорные, которых на всякий случай выставил Вернигор, вдруг начали обеспокоено переговариваться. Один из них спустился со скалы в западной части ущелья и направился к гроссмейстеру.
— К нам кто-то идет! — доложил он, указывая на неприметную тропку в скалах, — Не знаю, кто это может быть. Они не таятся и их немного.
Вернигор кивнул, уже не слушая. Он и сам видел, как видели остальные: из-за поворота, образованного большим серым камнем, в ущелье медленно вошли четверо. У них был усталый, но исполненный гордости вид. Утренний зимний ветерок трепал края их длинных одежд. Две молодые девы в черном и красном, юноша в серой мантии шли, почтительно пропуская вперед возглавлявшую их высокую женщину, чье одеяние, не смотря на холод, снег, грязь и пепел, сияло белизной горных снегов. Она опиралась на витой посох, ее светлые волосы, некогда уложенные короной вокруг головы, сейчас беспорядочной волной стекали по плечам.
— Они! — пробежал по толпе воинов взволнованный гул, — Это они, Колдуны!
Все притихли, забыв о своих заботах и страданиях, и обратили взгляды в сторону вновь пришедших. Царица оставила перебранку с Ронфом и устремилась на встречу Великим Колдунам. Вернигор и не отстающий от него Евглен пошли за ней. Принцесса Юрлин попыталась сойти с коня, чтобы к ним присоединиться, и Ноку пришлось поддержать ее под руку. Вожди и Колдуны встретились на середине ущелья и обменялись низкими поклонами в знак приветствия.
— Позволь еще раз поблагодарить тебя, госпожа Южная Колдунья, — сказала царица, — Ибо мы знаем, что Колдуны не вмешиваются в дела остального мира, и вам пришлось отказаться от своих убеждений, чтобы помочь нам.
— Еще раз отвечу — благодарности не нужно, — сказала Южная Колдунья, — Но если хочешь благодарить, то не меня одну.
Она вдруг резко обернулась в сторону недавнего места битвы и выбросила вперед свой посох. Среди серых валунов, засыпанных пеплом, обозначилось движение. Точно ведомый притяжением, исходящим от посоха Южной Колдуньи, на свет выбрался бледный человек, зябко кутавшийся в темные, запачканные одежды. У него был совершенно потерянный вид и дико блуждающий взгляд.
— Знакомое лицо, правда, Арника? — Адиари обернулась к Западной Колдунье, — Тайное служение темной магии дало свои плоды. Господина Морвита сокрушила магия еще более темная.
Глядя на отца, Арника изменилась в лице и прижала ладонь ко рту.
— Он… он не хотел, — выдавила она, потом брезгливо поморщилась, — Какой же у него жалкий вид! И грязный.
— Милая семейка, — заметила царица и дважды громко хлопнула в ладоши, подзывая стражу, — Боюсь, мне придется арестовать Арнику из Гантагора. Ее, как и ее отца, ожидает суд Коллегии чародеев, — она смерила Арнику взглядом, полным отвращения, — Твои дела недостойны Ордена Великих Колдунов.
— Но она все же Западная Колдунья, — спокойно молвила Адиари, положив руку на плечо Арники, — Не забывайте об этом.
— Но ведь у нее еще даже посоха нет! — возразил Колдун Востока и смущенно спрятал руки за спину, вспомнив, что они тоже еще пусты.
— Однако, ее, как и вас двоих признал Нарэгер, — сказала Адиари, — И хоть вы еще не прошли посвящение, вы уже часть Ордена. Тем не менее, Арнику действительно ждет суд.
Двое стражников подошли на зов царицы и увели Морвита, который, видимо, ничего не соображал, и его дочь. Арника оттолкнула протянувшиеся к ней руки в кольчужных перчатках и гордо пошла прочь, запахнувшись в черный плащ. Глядя ей в след, Северная Колдунья Итэри вздохнула, а Юн укоризненно покачал головой.
— И снова Орден раскололся на светлую и темную сторону, — печально заметил Вернигор, — Запад опять прибежище темного колдовства.
— Не ужели так будет всегда? — тихо спросила принцесса Юрлин.
