Пир, с орущими во всё горло тварями. До этого Клетка была мне знакома лишь по оперативным снимкам из Сиэтлп. Однако Клетка, которую сжёг Нам Джун и не могла и вровень встать с тем, что простиралось прямо передо мной, когда мы вышли на террасу. Широкий балкон, усыпанный горшками с цветами и декоративными деревьями, который венчал каменный козырёк, а под ногами начищенные ковры. По всему периметру низкие диваны, и кальяны прямо по центру между ними.
С севера подуло прохладой от реки, а тенты, натянутые по обе стороны от террасы, зашелестели, остановив этот момент. Заставив этим звуком замереть время, потому что я встала над оградой которая быстро опустилась вниз, превращая террасу в плато над пропастью.
Бездной, в которой по кругу располагались трибуны, а в центре находилась огромная арена из песка. Она в точности повторяла то, как выглядел когда-то Колизей.
Цепкая и противная конечность прошлась по моему животу и прижала к спине своего владельца. Шавкат наклонился и гортанно прошептал:
- Когда-то римляне смотрели на то, как в точно таком же месте умирали мои братья. А теперь я смотрю на то, как мои братья убивают здесь не только римлян, но и таких мальчиков, как твой. За бабки, которые заменили золото, Невена.
- Ты всё равно сдохнешь, Шавкат. И ты это знаешь. Ты видел это в глазах... - я повернулась лицом к твари и ядовито ответила, - ...моего МУЖЧИНЫ!
На его лице проступил звериный оскал, а я уже приготовилась ко всему, даже к тому, что он просто скинет меня вниз. Ведь всё, что нужно - толкнуть меня. Однако на звериной пасти, играет не только злость, на ней играет интерес. Он блуждает во взгляде твари так, что его гниющие провалы, вместо глаз, превращаются в темные глубины.
- Тогда смотри на своего мужчину! - прошипела тварь, а я вздрогнула всем телом, когда внизу начался настоящий гул и топот.
Горны затрубили, а зрители подскочили со своих мест, чтобы смотреть только на центр арены, где в почти наступивших сумерках стала дрожать земля. Арена ходила ходуном, дрожала, а потом песок воронкой начал уходить вниз, пропуская сквозь себя металлическую клетку. Она поднималась всё выше, а вокруг нарастала музыка. Всё делалось так, чтобы гости получали несказанное удовольствие от картины того, как история оживает на их глазах, а прутья клетки падают в песок, выпуская на арену настоящих живых гладиаторов, облаченных в кожаный доспех.
- Тэнгри... - я расширила глаза, лишь рассмотрев в одной из двух фигур Танрига.
Он стоял лицом к нам, а к его оголённой спине, перетянутой кожаными ремнями, прижималась другая. И когда этот человек повернул голову, скручивая в руках цепи, я наконец поняла, кто помог психу совершить глупость и попытаться спрятать меня.
- Господин Лю Фэнь, - произнес Родерик слащавым голосом, а лишь заметив мой взгляд добавил, - Более известен в кругах китайской мафии, как Инлун, собственной персоной.
Я медленно повернулась обратно к арене, а звук рычания тигра заставил прирасти к полу. Расширенными от ужаса глазами я смотрела на то, как дикое, и очевидно голодное животное шло прямо на Тангира, который плавно опускался в стойку как кошка, пока трибуны стонали от того, как по ним барабанили зрители, и гоготала толпа. Казалось что вот тот момент, который заставит меня понять, что всё кончено, что нам не выбраться...
Момент, когда тяжёлые цепи летят в воздух, а через них перепрыгивает Лей, и отталкиваясь от спины Тангира, перелетает над тигром, который бросается прямо на мужчин. Псих только скалиться, и перекатываясь обматывается животное цепями, откидывая второй конец Лею, который тянет за него тут же, и тигр падает прямо в песок.
Однако зверь поднимается и вырываясь рывками, отбрасывает Лея, его же цепью. Этого момента Тангиру достаточно, чтобы взмахнуть своим кнутом, а Лею потянуть за цепи.
Сердце колотится в горле, но улюлюканья и заискивания людей только множатся. Они скандируют только слово "смерть", а по моему затылку бежит холодный пот. Как... Как так вышло, что столько людей делают увидеть настолько страшную картину?
Ни у Тангира, ни у Лея, не остаётся выбора, как только из огромных труб по периметру арены начинает нестись настоящее пламя. Оно вырывается потоками в центр, вынуждая животное рычать, а мужчин решать - либо выживут они, либо умрет живое существо.
Я не могу ни дышать, ни двигаться. Эта картина настолько противна, что кажется я стою прямо там - в центре арены, вместо того тигра, и это меня оплетают цепями, пока огонь вокруг пожирает мое тело.
"Страшно... Пусть это всё прекратится... Кто-то ведь может остановить это?" - шепчу сквозь слёзы в голове, пока онемев неотрывно смотрю на то, как мужчина, который показался мне некогда больным психом, из любви ко мне превратился в чудовище, которое потянуло за цепь, и сбросило животное в огромный котлован, чтобы самому туда не упасть.
- Ведите её в центральные комнаты! - прозвучал отрывистый приказ на арабском за спиной, а я только закрыла глаза, с болью и горечью понимая, во что превратила итак побитого судьбой человека моя любовь.
Родерик грубо схватил меня за руку, когда на террасу начали выходить мужчины. Это явно партнёры Шавката, а значит женщине здесь не место, потому меня и поволокли как безвольную куклу за руку, обратно в помещения этого проклятого места.
- Не прикасайся ко мне! - я толкнула с ноги Родерика, но он только крепче сжал мою руку, и прошипел в лицо:
- Закрой рот, Моника! Закрой и сиди тихо! - я замерла смотря в глаза Рику, который только скосил взгляд на охрану Шавката и кивнул им головой, чтобы они шли вперёд.
Рик продолжал смотреть в мои глаза, а мне хотелось задушить его голыми руками, пока он не прошептал:
- Катерина Лазарева...
Я замерла, а он только грубо толкнул меня в спину, постоянно наблюдая за поведением охраны, и только когда мы подходили в резным дверям, прошептал возле уха:
- Женщина в светлом хеджабе, сядет рядом с тобой. Не смотри на неё, и не поворачивайся даже в её сторону. Она передаст тебе чип Шавката. Отдашь его Тангиру, когда Шавкат приведет его с собой. А он приведет. Поэтому сделай, что говорю! Чип - единственный способ остановить механизм арены и самой Клетки! Все браслеты работают одинаково, как носители, однако у всех разные чипы. У твоего психа, тоже браслет, как и у тебя, потому всё от чего, сейчас зависят все наши жизни, Моника, этот чип.
- И я должна в это... - зашипела, смотря на то, как двери открываются, - ...поверить?
- У тебя нет выхода, Моника! Шанса сбежать отсюда нет ни у кого, если не уничтожить это место изнутри.
Родерик пихнул меня в спину, прямиком в огромный зал, где по периметру квадратом стояли низкие диваны, а на них уже сидели женщины. Я бросила взгляд на центр, именно там, где кучно восседали четверо жён Шавката. Они не были одеты, как я, в хеджаб. На них были только шелковые платки, которые даже не скрывали лицо.
