и, подтягивая себя руками, медленно пополз прочь. Юноша заметил, что его ноги были обрублены. Сатор догадался, что его соплеменники оставили засаду на орка, а его самого использовали как приманку. Просчитались, но где?!
Вслед за оставляющим кровавую полосу человеком, не спеша вышел зелёный орк. Он повёл широкими плечами и пригвоздил ползущий обрубок ятаганом к земле. Затем вытянул чёрное лезвие, на котором кровь была практически незаметна, и двинулся вверх по холму.
— Сэм! Сэм! — позвал его Сатор. — Друг, они решили, что мы с тобой заодно. Наказали меня просто за то, что мы друзья. Вот, твари! Да ещё использовали меня как приманку. Освободи скорее, мы сбежим отсюда вместе.
Тург молчал, в упор разглядывая Сатора своими жёлтыми глазами.
— Я вернусь, — вдруг сказал он, — чтобы посмотреть, как мошки обглодают твоё лицо.
Вообще-то жители Чёрных Пастухов были ребятами не робкого десятка. Мужчин уж никак нельзя было назвать трусами. Как только стало понятно, что поселку угрожает опасность, на деревянных стенах, окружавших человеческое жилье, была установлена круглосуточная стража. Посёлок превратился в небольшую крепость на осадном положении. Правда, никто из жителей не обладал серьёзным опытом на этом поприще. Поэтому, когда ночью из ближайшего леса взмыла маленькая красная звездочка и упала на одну из соломенных крыш, оказавшись стрелой с наконечником, обмотанным чем-то горящим, никто из защитников не был готов к отражению врага подобного рода. Затем из леса вылетела ещё одна стрела. Потом ещё и ещё, и ещё. И так до тех пор, пока в посёлке не начался самый настоящий пожар. Огонь охватывал двор за двором, перескакивал с крыши на крышу, будто подгоняемый злым заклинанием.
Поселок пылал. И многие стражники были вынуждены броситься на помощь своим домочадцам, чтобы спасти дома, припасы, хозяйство. А после всех вышеперечисленных кровавых событий боеспособных мужчин осталось не так и много. Те же, что всё-таки были вынуждены пребывать на своем посту, беспокойно оглядывались туда, где за их спинами бушевал оранжевый демон.
Вот одного из таких стражников и приметил Тург. Ему, наблюдающему из лесу, тот был хорошо подсвечен огнём. Тёмный силуэт на фоне пламени. Стрела на тетиву, правая кисть большим пальцем, как это делают орки (Верен научил сына) оттягивает тетиву к заостренному уху… Вжжж… и нет стражника. Дорога свободна.
Как только в поселке начался пожар, Аза не бросилась, как все, гасить огонь. Вместо этого она начала собирать вещи и укладывать их на телегу. Положив туда самое необходимое, она вернулась, чтобы забрать своего маленького братишку. За этим занятием и застал её отец.
— Дочь моя, что ты делаешь?! Куда ты собралась?! Бежать?! Идем со мной, ты будешь подносить ведра с водой! — воскликнул он.
— Нет, отец, я не пойду с тобой! — отрезала Аза.
— Что?!
— Неужели ты не видишь, что это бессмысленно? Оглянись, Сэм перережет нас в этом огне. Мы должны бежать из поселка. Только так мы можем спастись. Разве ты ещё не понял, что пожар отвлекает наше внимание? Орк ворвется сюда, если уже не ворвался.
Возможно, в другое время этот разговор закончился бы тем, что Аза получила весомую оплеуху. И это в лучшем случае. Но жители этих диких земель не были скованны условностями. И потому сами были проще, но, в тоже время, чутче к советам, от кого бы они не исходили. Так что отца Азы долго упрашивать не пришлось. Он бросил свое занятие, и через несколько минут его семья уже выводила телегу на улицу, а Аза призывала других соседей последовать их примеру.
А ещё через какое-то время маленький караван выходил из ворот объятого огнём поселка. Правда, не все жители присоединились к нему. И зря. Девушка оказалась права. Тург ворвался в посёлок, и его черный ятаган уже темнел в свете пожара от крови. Орк даже не заметил, как перестал управлять происходящим. Казалось, это не он орудует Когтем, а ятаган сам направляет его руку. Чётко, быстро и без сожаления. Может, так оно и лучше?
Но ни Аза, ни кто из её товарищей по несчастью этого уже не видели. Они все дальше уходили по дороге, оставляя за собой обжитые места, прижимая к груди детей и нехитрый скарб. Но, вскоре, орк-ятаган понял, что его пытаются обмануть, и Тург бросился в погоню.
Когда же из тьмы в беглецов вылетела стрела и пронзила горло отца Азы, немногочисленные мужчины схватились за оружие.
— Эй, мужики, не побоимся орка поганого! — крикнул кто-то. — А ну, сомкнемся по плотней! За мной!
И они бросились во тьму, приняв единственное правильное решение, оставив своих жён и маленьких детей на дороге. Поначалу из тьмы были слышны звуки боя и крики сражающихся. А потом наступила пугающая неестественная тишина. Не было даже обычных ночных шорохов. Казалось, вся живая природа замерла в ожидании. В ожидании чего?
Но что это? Два огонька? Нет, это два звериных глаза отражают свет факелов там, в темноте. Но почему так высоко над землей? Кто-то из детей вскрикнул от страха и тут же замолчал. Видно, мать закрыла ему рот рукой. Тогда Аза слезла с телеги и двинулась навстречу своей судьбе. Девушка не столько увидела, сколько почувствовала, что темнота сгустилась где-то совсем рядом, там, где горели два глаза. Тург был здесь. Он не торопился, но и не прятался. Просто шёл своей неслышной походкой. Тогда она упала на колени, прижимая к груди своего маленького брата.
— Сэм, остановись! Что ты делаешь?! Не станешь же ты убивать детей?! — закричала она. — Убей меня, если хочешь! Утоли свою жажду крови, но отпусти их! Сколько тебе ещё надо, чтобы насытится!?
Теперь Аза поняла, что темная фигура стоит прямо перед ней, и перешла на шёпот.
— Прости их. Отпусти. Ты же знаешь, что я всегда любила тебя. Тогда ты был человеком. Я знаю. Я верю, что и сейчас в тебе есть что-то человеческое. Ты отомстил достаточно. Перестань. Не бери грех на душу.
Тург молчал.
— Человеком? — переспросил орк. — А что значит быть человеком? Посмотрите на себя, жалкие, несуразные, нескладные создания. Вы, люди, слишком высокого мнения о себе. Вы перестали быть животными, но так и не стали богами, застряв где-то на середине этого моста. Вы обладаете разумом, но глушите его всеми силами, употребляя разнообразные зелья и снадобья. Ваше тело почти совершенно, но каждый из вас сам роет себе могилу с помощью вредных привычек. Вы наделены даром речи, но ваш язык повторяет чужие слова, не понимая их смысл. А голова стала проходным домом, мешаниной из
