– А еще он сказал, что заглянет в гости и проводит к святилищу, – с ехидной насмешкой добавил Алекс, отрывая крылышко у очередной птахи. – Но в своем истинном облике он покидать крепость не может, так что явится змеем. Просил не пугаться.
– И ты молчал?! – рявкнула я и, так как находилась совсем рядом с продолжавшим неспешно жевать Алексом, со всего маху двинула его по плечу. – Ты хочешь, чтобы у меня муж заикой стал?!
Пару мгновений ничего не происходило, до них доходил смысл моей второй реплики.
Первым заржал дракон, что было и неудивительно. Этот сам любил хохмить и с удовольствием смеялся над чужими шутками.
Ньялль нехотя убрал меч в ножны, не столько доверяя тотему Карлиса, сколько соглашаясь с тем, что мне и Алексу лучше знать, чего можно ожидать от того существа, что, чуть покачиваясь, замерло перед нами. И только после этого сдержанно фыркнул, дожидаясь, как отреагирует главный герой этого прикола.
Арадар держался чуть дольше, но не скрывал, с каким трудом ему удается усмирять рвущийся из груди смех. Потом не выдержал и он.
– А мне у вас нравится, – то ли прошипел, то ли прошелестел змей и медленно, словно доказывая свои мирные по отношению к нам намерения, подполз ко мне. Скрутив половину длинного и упругого тела в спираль, застыл, подняв голову до уровня моих глаз. – Я открою для вас короткий путь и отведу в храм нашего покровителя.
– При одном условии, – усмехнулась я. Только теперь, увидев тотем Карлиса, я начала догадываться о причинах непреодолимой «любви» анимала к этим горам.
– При одном условии. – Если бы змеи могли улыбаться, то вот это выражение на морде рептилии именно улыбкой и было бы. – Правитель избавит меня от наложенных оков.
– Тебе это ничего не напоминает? – уточнила я у мужа. Прикалываться мне уже не хотелось.
– Если ты подумала о том же, о чем и я… – задумчиво протянул он, изучающе поглядывая на змея. И огорошил не только его, но и всех нас неожиданным вопросом: – А у тебя случайно крыльев нет?
Лучше бы он об этом не спрашивал.
Дамир
Надежда на то, что мне удастся урвать кусок утра, чтобы отдохнуть после бессонной ночи, не оправдалась.
Не то чтобы меня кто-нибудь будил, нет. Кэрн считал своим долгом беречь не только жизнь, но и покой своего господина и, когда появился посыльный, приглашая меня на завтрак к командиру крепости, твердо ответил, что господин граф изволит почивать и завтракать будет лишь после того, как сочтет нужным проснуться.
О том, что это решение было опрометчивым, я догадался довольно скоро.
Мне показалось, что я еще даже не успел закрыть глаза, как под окнами раздалось бряцанье оружия и крики младших командиров. Как выяснилось вскоре, это было только начало. Команды сменяли друг друга, здание вздрагивало в ритм слаженному маршу, залихватская песня неслась в высоту.
Харт не простил мне ночной выходки. А ведь я знал, не стоит тыкать оборотня в огрехи воинской подготовки.
Впрочем, мне это было только на руку. Контраст между моим «самодурством» и «наивностью» Кэрна становился все более очевидным. И мне оставалось этому лишь радоваться.
Тем не менее игру нужно было продолжать. Сначала я распорядился плотно прикрыть окно. Это не помогло. Вслед за окном закрытыми оказались и деревянные ставни. Стало немного тише, но ненадолго.
Смирившись с тем, что я не могу пойти и потребовать прекратить этот бедлам, я встал и приказал накрывать на стол. Харт, когда ему доложили об этом, посчитал, что месть свершилась, и распустил воинов.
К тому времени как это случилось, мне было уже не до его обид. Волнение, которое я ощутил ночью в донжоне, неожиданно вылилось в весьма интересную мысль, требовавшую осмысления. Но фактов у меня было все еще маловато, и я решил заглянуть в записи оборотня.
Так увлекся, что лишь отмахнулся от Кэрна, когда тот напомнил об обеде.
А потом пришло озарение, связавшее воедино мои сомнения, уверенность в невиновности погибшего демона, смерть княгини, потайной ход, ведущий в ее гостиную, о котором не знал даже князь, и возможного предателя. Цепочка доводов выглядела почти безукоризненно, но я не привык полагаться только на собственные рассуждения. Мне нужны были доказательства. Такие, чтобы старший д’Арбас имел все основания вынести свой приговор.
– Я еще нужен?
Я оторвался от размышлений над очередным вариантом, как заманить виновника моего пребывания здесь в западню, и посмотрел на телохранителя, как обычно сидевшего на полу.
– Догадался?
Его лицо ничего не выражало, но я уже привык, что угадываю его состояние, не задаваясь вопросом, как мне это удается.
– Догадался, – подтвердил Кэрн, и его глаза вспыхнули лукавством. – А ты?
Я кивнул и приподнял бровь, предлагая ему первому поделиться своими открытиями.
Уговаривать не пришлось.
– Миркал.
Причин для сожаления не было, я и сам был готов назвать это имя, но тяжелого вздоха не сдержал. Предательство всегда противно, но когда предает родич…
Задавать следующий вопрос не пришлось, телохранитель ответил сам:
– Его не было рядом. Ни там, ни там.
Коротко, но весьма емко. По своей должности княжич имел доступ и к покоям княгини, и к ярусу, на котором нашли демона. Тайжир подобным правом пользовался, к тому же был последним, кто заходил к бабушке Тианы перед ее смертью. В подземельях он тоже был незадолго до того, как там обнаружилось тело. Подозрительно, но… вполне объяснимо. А вот Миркал… А ведь, по словам Харта, пылал энтузиазмом.
Впрочем, для обвинений этого недостаточно.
– Что еще?
– В казарме его не любят. Говорят, что встать с ним в бою в пару – значит расстаться с жизнью. Изворотливый. Что бы ни случилось, повернет так, что вина на простом воине останется.
Я почти согласился с ним – тем, кто ближе к смерти, всегда известно больше, чем отдающим приказы.
Все это характеризовало нашего кандидата на неблаговидную роль не с самой лучшей стороны, но… лишь прекрасно вписывалось в версию, не подтверждая ее окончательно.
– Когда отравили княгиню, Харт собирался отправить Миркала к д’Арбасу. Посыльный долго не мог его найти. Наткнулся случайно, в коридоре третьего яруса донжона, там, где раньше были комнаты слуг.
– Которыми уже давно никто не пользуется, – закончил я за него.
Теперь было понятно и происхождение потайного хода. Скорее всего, покои, в которых жила княгиня, когда-то принадлежали одному из князей. Чтобы соблюсти внешние приличия, но удовлетворить свою потребность в развлечениях, он тайной лестницей связал свою спальню с комнатой ниже, в которую селили приглянувшуюся ему девушку.
