— Для того же клиента? Чтобы он мог усугубить уже причиненный вред?
— Ваша светлость, я связан законом о конфиденциальности и не могу назвать…
Принц Малдемар ответил ему мрачным хохотом:
— Да-да, разумеется! Ты такой законопослушный волшебник! Отлично, тогда выпей сам!
— Ваша светлость?
— Пей!
Хамбиволь Цволл в ужасе пролепетал:
— Я должен возразить, сударь!
Герцог кивнул одному из гвардейцев. Уголком глаза Хамбиволь Цволл поймал угрожающий блеск сабли.
— Сударь? — умоляюще бормотал он. — Сударь!
— Пей, или отправишься в Сурваель вместе со своим клиентом и еще будешь считать себя счастливцем, что избежал худшей судьбы.
— Да. Да. Понимаю и повинуюсь.
С принцем спорить бесполезно. Хамбиволь Цволл поднял флакон и неверным движением поднес его к клюву.
Он смутно отметил, что принц с сопровождающими покинул лавку. Миг спустя за ними захлопнулась дверь. Сознание у него помутилось, голова шла кругом, перед глазами проплывала алая пелена, мысли путались.
Затем сквозь туман, поглотивший его сознание, он различил, как снова открылась дверь и вошла, чтобы приняться за вечернюю уборку, скандарка Хендайя Занзан. Хамбиволь Цволл с благоговейным изумлением уставился на нее. Его охватила всепоглощающая страсть. Как она сияет, как великолепна, подобна ослепительному пламени! Никогда он не видывал никого прекраснее.
Он бросился к ней, вытянулся во весь рост, крепко обвив щупальцами ее толстое колено. Сердце его разрывалось от любви, слезы восторга навернулись на горящие желтые глаза.
— О любимая, любимая!..
ГРЕГ КИЗ
Неоскверненный
(перевод А. Асвадова)
Грег Киз родился в Меридане, штат Миссисипи, в большой творческой семье. Прежде чем стать профессиональным писателем, получил две степени по антропологии в Государственном университете Миссисипи и в Университете Джорджии. Автор романов «Воднорожденный» («The Waterborn»), «Черно-бог» («The Black-god»), тетралогии «Век Безумия» («Age of Unreason»), серий романов «Новый орден джедаев» («New Jedi Order») и «Эпоха победы — 1: Завоевание» («Edge of Victory I. Conquest»), «Эпоха победы — 2: Второе рождение» («Edge of Victory II: Rebirth») и «Последнее пророчество» («The Final Prophecy»). В 2003 году начал цикл фэнтези в четырех частях, называемый «Королевства Терна и Кости» («Kingdoms of Thom and Bone»), начинавшийся романом «Король-Вереск» («The Briar King») и продолженный в книгах «Склеп» («The Charnel»), «Кровавый рыцарь» («The Blood Knight») и «Рожденная королевой» («The Born Queen»). Проживает в городе Саванна, штат Джорджия, вместе со своей семьей, где также практикует в качестве ведущего коуч-тренера фехтовального клуба при Колледже искусств и дизайна Саванны.
Полоумный Волк пробудился в липкой крови и в окружении трупов. Уже который раз…
Впервые это случилось в шестнадцать лет. Первый и последний раз с женщиной, которую он целовал, чье тело ласкал, с которой он занимался любовью и с которой желал зачать детей. Полоумный Волк видел, как его собственные руки, губы, тело, которые некогда доставляли женщине удовольствие, вознесли ее на вершину мучений настолько умело, что женщина жила еще достаточно долго, чтобы ощущать боль даже после того, как сердце остановилось. Когда же взгляд женщины заволокла дымка пустоты, Полоумный Волк услышал свой собственный голос: тихое разочарованное ворчание.
А сейчас тел было много, очень много, и все они выглядели такими же растерзанными, как и у той женщины. Трупы казались маленькими, как будто он глядел на них откуда-то сверху.
Чугаачик шевельнулась внутри Полоумного Волка, все еще не успокоившись, а он почувствовал, как она ласкает его плоть изнутри, и еще запах змеи и дыма после молнии.
«Прелестно», — довольно проурчала Чугаачик.
Борясь с позывами тошноты, Полоумный Волк рывком встал, и ноги его дрожали от усталости.
Чугаачик позаботилась о том, чтобы он запомнил ту первую смерть в мельчайших подробностях, но в дальнейшем ему везло, так что подробности тотчас забывались.
«Только не в этот раз», — с издевкой прошептала Чугаачик.
— Нужно было дать ей волю, — обиженно произнесла Ина, находящаяся в соседней камере, и ее глаза сменили при свете факелов привычный яшмовый цвет на обсидиановую темноту, а округлости обычно гибкого тела показались просто тенями.
Он прижался лбом к тяжелым прутьям решетки:
— А умнее ты ничего не могла придумать?
— А что такого? Спасла же она нас в прошлый раз.
— Она спасла меня. А если ей когда-нибудь удастся сделать так, что я наброшусь на тебя, то ты окажешься изнасилованной и выпотрошенной. В произвольном порядке.
«В ней течет кровь богов, — проговорил дух, запертый в клетке его скелета. — Так что сил на то, чтобы выносить наши игры, в ней достаточно, дорогой мой. Может быть, ей даже нравится. Помни: для меня твоя подруга почти что сестра».
Разумеется, Ина ничего этого не слышала.
— Я и сама могу о себе позаботиться, — произнесла она.
Полоумный Волк скрипнул зубами, чтобы подавить смех:
— Ты так ничего и не поняла? Если я хотя бы еще раз выпущу ее на волю, то тебе останется только удирать.
«Да, пусть побегает. Люблю догонялки».
— Нет, я все поняла, — возразила она, — я бы убежала… тут, наверное, и река рядом. А в реке она ничего не сможет мне сделать, оставаясь в твоем теле по крайней мере.
— Может быть, так и будет, — согласился он, — но в таком случае она просто станет набрасываться на случайных прохожих.
«Никаких случайностей. Ты-то ведь знаешь, что у меня имеются кое-какие предпочтения».
— Ну и что? — спросила Ина.
«Умница».
— Так, значит, ты и в самом деле ничего не понимаешь, — возразил он, изо всех сил стараясь столкнуть Чугаачик в глубину, прочь, в немоту, хотя бы ненадолго.
И у него получилось, но часть сказанного Иной он пропустил.
— Что? — спохватился Полоумный Волк.
— Я спросила, не передумаешь ли ты, когда нас поведут на казнь.
— Посмотрим, — ответил Полоумный Волк. — Вот если поведут, тогда и посмотрим.
Ина затихла на миг, потом беззвучно рассмеялась:
— Да ты никак влюбился! Потому небось и держишь ее в себе!
— Тьма на твой рот! — сказал он. — Ты даже не представляешь, каково это!
Стража пришла чуть позже. Юноши со светлой, почти голубой кожей, в коричневых саронгах и рубахах, расписанных черепахами, змеями и скорпионами.
— Вот как раз подходящий момент, — заметила Ина на своем наречии, — их всего лишь восемь.
Полоумный Волк промолчал.
И вот их ведут на свет и, подгоняя, подталкивая, приводят к огромному дому из кедра, крытому зеленоватым сланцем. По узкой входной площадке в большой зал с высокими скамьями с трех сторон. На скамьях сидят люди — Полоумный Волк не успел сосчитать сколько, но их больше двадцати. Такие же бледные-несчастные, как и стражники, сопровождавшие пленников в зал, и каждый довольно молод, некоторым на вид не больше шестнадцати. В тогах, а в руках — то мечи, то копья. У некоторых на коленях лежат щиты.
