Впоследствии Беорн стал предводителем людей этого края и принял под свою руку земли между Горами и Лесом. Говорят, что его потомки даже спустя много поколений умели превращаться в медведей. Некоторые из них слыли людьми злобными и свирепыми, но большинство характером походили на Беорна, хотя были поменьше ростом и не такие могучие. При них оставшихся гоблинов выбили из подземелий в Туманных Горах, и в Дикий Край пришел долгожданный мир.
Когда наступила прекрасная весна и землю согрело ласковое яркое солнце, Бильбо и Гандальв простились с Беорном. Конечно, хоббит всей душой стремился домой, — но владения Беорна он покидал неохотно, поскольку весной в садах вокруг дома цвели не менее удивительные цветы, чем в разгар лета.
Оставив позади много миль, Бильбо и Гандальв поднялись в горы и наконец оказались на том перевале, возле которого их в прошлом году захватили гоблины. Но в этот раз путешественники взошли на перевал утром и, оглянувшись, увидели бескрайние земли, раскинувшиеся внизу в свете белого утреннего солнца. Позади лежал Мирквуд, синий вдали, а по ближнему краю — даже по весне темнозеленый. У самого горизонта едва виднелась Одинокая Гора. На ее вершине поблескивал еще не растаявший снег.
— Снег укрывает землю после огня, и даже драконам приходит конец! — произнес Бильбо и повернулся спиной к Горе и ко всем своим приключениям. Туковское начало в его душе с каждым днем засыпало все крепче, а бэггинсовское брало верх. — Я хочу только одного: поскорей очутиться в своем кресле возле камина! — сказал он.
Было первое мая, когда двое путешественников спустились с гор к началу тропы, ведущей в долину Ривенделл, к Последнему (а с этой стороны — Первому) Гостеприимному Дому. Опять был вечер, пони устали, особенно тот, который вез поклажу, и всем хотелось отдохнуть. Они поехали вниз по тропе, петляющей по крутому склону, и Бильбо услышал, как в лесу под деревьями поют эльфы, словно они так и не переставали петь с тех пор, как он покинул долину, — а когда всадники добрались до лесных полян внизу над рекой, эльфы запели новую песню, очень похожую на ту, которой они встречали путешественников в прошлый раз:
Дракон уничтожен,
Поломаны крылья.
Ах, как он ничтожен,
А был он всесильным!
Пусть клады и троны
В забвение канут,
Мечи и короны
Легендами станут —
Не вянут здесь травы
И пляшут здесь тени,
Звучит средь дубравы
Эльфийское пенье.
Скорей! Ти-ли-ти-ти!
В долину спешите!
Здесь звезды лучистей,
Чем все самоцветы,
Луна серебристей
Старинной монеты,
И яркое пламя
Прекраснее клада
Во тьме под горами.
Куда вы? Не надо!
Скорей! Ти-ли-ти-ти!
В долину спешите!
Куда вы так поздно,
Под ношей сгибаясь?
А здесь блещут звезды,
В реке отражаясь.
Откуда унынье?
Устали так где вы?
Поют вам здесь ныне
Эльфийские девы.
Скорей! Ти-ли-ти-ти!
В долину спешите!
Ти-лили-ти-ти!
Ти-рили-ти-ти!
Ха-ха!
И с этим эльфы долины Ривенделл вышли из-за деревьев и приветствовали путешественников, а потом проводили их через мост к дому Эльронда. Путников приняли очень радушно, и многие пришли этим вечером послушать об их приключениях. Рассказывал, в основном, Гандальв, потому что хоббита клонило ко сну, и он помалкивал. Ему-то почти вся история была известна, поскольку он сам в ней участвовал. Он поведал магу обо всех своих приключениях на обратном пути и в доме Беорна. Однако порой Бильбо приоткрывал глаза и слушал, так как Гандальв время от времени сообщал некоторые подробности, которых хоббит не знал.
Так из разговора Гандальва с Эльрондом Бильбо наконец выяснил, какие были у мага неотложные дела. Оказывается, он ездил на большой совет белых магов, знатоков древней мудрости и светлых чар, — и в конце концов им удалось выгнать Некроманта из его темной крепости на юге Мирквуда.
— Теперь лес станет более приветливым, — говорил Гандальв. — Надеюсь, Север на долгие годы избавлен от этого зла. И все-таки мне бы хотелось, чтобы его вовсе изгнали из мира!
— Воистину, это было бы хорошо, — ответил Эльронд. — Но, боюсь, что его не удастся изгнать отсюда ни в эту эпоху, ни еще много эпох спустя!
После истории об их путешествии настал черед других историй, а потом новых, и новых, и новых, — историй о том, что было недавно, и о том, что бывало в древние времена, и о том, чего вообще никогда не было, — и, наконец, голова Бильбо склонилась на грудь, и хоббит сладко уснул.
Проснулся он в белоснежной постели. В открытое окно светила луна. А под окном, на берегу реки, большая компания эльфов во весь голос распевала звонкую песню:
Споем, все, кто весел, споем же все вместе!
Пусть ветер разносит хорошие вести.
А месяц на небе — как серп в звездном поле,
И ясная Ночь вся в цвету на престоле.
Танцуйте, кто весел! Станцуем с друзьями!
Трава мягким шелком лежит под ногами,
Река в серебре, до рассвета далече.
О, как весел май! Весела наша встреча!
Теперь пойте тише, пусть сладкой дремотой
Забудется странник, отринув заботы.
Сплетем ему сон, беспечальный, счастливый,
Баюкайте путника шелестом, ивы!
Сосна, не вздыхай, помолчи до восхода,
Река, приглуши свои шумные воды.
Потише, потише, терновник с ольхою!
Пусть все кругом полнится тихим покоем!
— Эй, Веселый Народ! — крикнул Бильбо, выглядывая в окно. — Вы на луну посмотрите — который час ночи? Право, ваша колыбельная и пьяного гоблина разбудит! Но все равно спасибо!
— А твой храп разбудит даже окаменевшего дракона, — но все равно спасибо! — засмеялись они. — Скоро рассвет, а ты спишь с начала ночи. Ты, наверное, уже исцелился от усталости.
— Даже краткий отдых в доме Эльронда очень целителен, — отвечал хоббит. — Но я намерен исцеляться как можно дольше! Еще раз доброй ночи, мои прекрасные друзья! — И Бильбо снова отправился спать и проснулся далеко за полдень.
За несколько дней, проведенных в доме Эльронда, усталость прошла без следа, и Бильбо еще не раз танцевал и перебрасывался веселыми шутками с эльфами — и рано утром, и поздно ночью. Но теперь он не хотел задерживаться даже в этой прекрасной долине, так его тянуло домой. Поэтому через неделю он попрощался с Эльрондом, поднес ему несколько небольших подарков, которые тот согласился принять, и вместе с Гандальвом отправился дальше.
