– Могу я вставить хоть слово? – в негодовании осведомился Хамфри.
– Конечно, нет, – сказала Горгона, а остальные согласно закивали. – Ты добирался сюда десять лет и, оставь тебя одного, будешь еще десять лет отсюда выбираться.
– Неужели так и не подерутся? – разочарованно спросил Джот.
– Не повизжат, за волосы не потаскают? – добавила Титтл.
– Даже в Пекле, – назидательно заметила Горгона, – надлежит вести себя прилично. Всегда можно договориться. В каком порядке мы установим очередность?
– В алфавитном, – сказала Дана. В этом случае первой была бы она.
– В порядке старшинства, – сказала София. – Кто в каком возрасте умер.
В этом случае первой была бы она, потому что трое из жен были еще живы, а остальные две явно умерли в менее преклонном возрасте.
– В хронологическом, – сказала Мари-Анна.
Остальные подумали и кивнули.
– Стало быть, все согласны, – сказала Горгона. – Мари-Анна будет первой. А теперь прошу меня извинить, но, кажется, Сивый Мерин собирается предложить мне новую роль. – Она взглянула на близнецов. – Надеюсь, вы честно доведете дело до конца?
Джот состроил гримасу.
– Надеюсь.
Титтл скуксилась.
– Придется.
– Вот и отлично, – сказала Горгона и растаяла в воздухе. Она ведь спала, а во сне еще и не такое позволяется.
– Но я думаю, что следует сказать спасибо Розе. Если бы не она, Хамфри вряд ли оказался бы здесь, – сказала Мари-Анна.
Остальные зааплодировали. Роза порозовела. Хамфри посмотрел на Мари-Анну.
– Я так понимаю, что нам предстоит свадьба? – проворчал он.
– Крайне скромная, – утешила Мари-Анна.
Хамфри безуспешно пытался придать своему лицу недовольное выражение. Все-таки как-никак Мари-Анна была его первой любовью.
– Искатели Искомого, – сказал Джот.
– Доискались, – вздохнула Титтл.
Следуя вместе с Хамфри и Мари-Анной за близнецами, Лакуна не удержалась.
– Хоть вы всего-навсего выдумка Демона, – сказала она детишкам, – но вы мне очень понравились, и очень жаль, что я вас больше не увижу.
Тут оба близнеца расхохотались и разлетелись в дым. Лакуна так и не поняла, что она такого сказала смешного.
Ступа ожидала их в приемной. В ней уместились все трое.
– Не будешь ли ты сожалеть о своих единорогах? – допытывался Хамфри.
– В Пекле нет единорогов, – ответила Мари-Анна. – И потом я смогу вызывать и других копытных.
Так они беседовали, позабыв о том, что в ступе, кроме них, находится еще и Лакуна. Она была рада за них, но что же будет с ее собственной жизнью? Удастся ли хоть немного изменить ее?
Ступа влетела из области бредовых кошмаров в область сладостного бреда и замедлила ход. Эта местность была знакома Лакуне лишь со слов Хамфри.
Они прибыли в прелестное селение. Посреди дороги, взявшись за руки, их поджидали юноша и девушка. Это были Хьюго и Вира, его слепая любовь.
– Дальше пешком, – сказал Хамфри. – А ты, Лакуна, возвращайся на ступе в замок. Скажи там, что мы скоро будем.
– Да, конечно, – удивившись, сказала Лакуна. Но тут же вспомнила, что ее тело покоится в замке, а тела остальных – на Острове Иллюзий. До замка им оттуда придется добираться на ковре.
Ступа взвилась, унося Лакуну из сонного царства. Конечно, Мари-Анна станет Хьюго хорошей матерью. Как и другие жены.
Очень скоро внизу показался замок. Лакуне было что рассказать Грэю и Айви.
Завидев себя в гробу, Лакуна выбралась из ступы. Проникла сквозь крышку внутрь и влезла в тело. Наконец-то дома!
Внезапно она почувствовала удушье. Руки уперлись в крышку, нажали. В следующий момент крышка подалась, а потом над Лакуной склонилось лицо Волшебника Грэя Мэрфи.
– Ты уже здесь? – сказал он. – А мы и не заметили.
Лакуна села, ощутив легкое головокружение.
– Я была в Пекле, – сказала она. – Тут рассказывать и рассказывать! Но, главное: Добрый Волшебник Хамфри возвращается. С ним его подружка Мари-Анна и...
– Что? – спросила Айви.
Лакуна понимала, что так просто все это не объяснишь. Но она попыталась. Еле успела изложить основную суть, пропуская все прочие сути, как прибыл Хамфри с семейством. Должно быть, он применил облегчающие заклинания, иначе бы ковер не выдержал четверых.
Знакомить всех пришлось Лакуне, потому что она была единственной, знавшей каждого – хотя бы со слов Хамфри. Вира стала теперь не моложе самой Лакуны, но Хамфри накапал ей молодящего эликсира, и она быстро достигла шестнадцатилетия. Лакуна бы тоже не отказалась! Хотя в глубине души она прекрасно понимала, что дело тут не в возрасте – просто вся ее жизнь была вздором и недоразумением.
Вскоре ей показалось, что она всем здесь чужая.
– Я бы хотела выполнить службу для Волшебника Грэя, – пробормотала она. – И...
Грэй замялся.
– Поиск Ответа потребует некоторого времени...
Хамфри фыркнул.
– Я сам этим займусь. А то не люблю я эти семейные сборы! – Он вошел в кабинет, Лакуна – следом.
Хамфри, прищурившись, листал страницы.
– А, вот оно. Ты должна взять Ключ к Успеху и добраться до Обменной Горы раньше Предельной Статуи. – Он подошел к полке и взял с нее большой деревянный ключ. – Когда закончишь, верни.
С этими словами он вручил ей ключ.
– Но... – беспомощно сказала Лакуна.
– Чепуха. Ковер доставит тебя сначала к Компотеру, а потом туда. – Он повернулся и вышел из кабинета.
– Но... – начала Лакуна, догоняя Волшебника.
– Да, кстати, – сказал он, приостанавливаясь. – Спасибо тебе.
– Вы очень добры. Но...
– Вот ковер. Полетишь на нем.
Растерянная, Лакуна села в центр ковра и взмыла в воздух.
– Но... – взмолилась она еще раз, и опять безуспешно. Она уже была в пути.
Ковер, казалось, знал, куда лететь. Выплыв в окно, он описал круг над замком и взял курс на север. Вскоре он достиг Провала, но вместо того, чтобы миновать его, повернул и полетел вдоль разлома в восточном направлении. Затем двинулся к югу, где маячила небольшая гора, и устремился к зияющему входу в какую-то пещеру. Нырнув в дыру, некоторое время уверенно летел в полной темноте и наконец опустился на пол посреди большой светлой комнаты.
Перед Лакуной стояло что-то вроде неуклюжего металлического ящика с кнопочками и стеклянным окошком. Лишь по некоторым особенностям можно было признать в нем ту самую оловянную компотницу, похищенную (как теперь понимала Лакуна) из замка Хамфри демонессой Метрией. Как все-таки могут разительно меняться вещи! Это был Компотер – злой гений Ксанта.
«ПРИВЕТСТВИЕ», – отпечаталось в окошке.
– Я думаю, ты не знаешь, кто я такая, – волнуясь, заговорила Лакуна. Легко сказать: исправить несколько слов! Лакуна знала, что Компотер обладает огромной властью, изменяя жизнь, как хочет. Для этого ему достаточно было отпечатать свое желание в стеклянном окошке. Лакуна могла бы заменить одни слова другими, но позволит ли злая машина это сделать? Почему Лакуне раньше не пришел в голову такой вопрос?
