— И скажи на милость, какова его роль?
Афафренфер поднял глаза на потемневшее небо.
— Вы все увидите, как только начнется битва, — пояснил он, указывая на небо.
— А? — снова спросил Бренор.
— Это все, что я могу сказать, — с поклоном ответил монах. — Посмотрите на небо, когда услышите крик драконов. И вы все поймете.
— Драконов? — выпалили Бренор и Кэтти-бри одновременно, но Афафренфер лишь снова поклонился и бросился прочь с такой скоростью, что к тому времени, когда друзья успели сформулировать новый вопрос — его уже и след простыл.
Покинув тайный лагерь дворфов, монах не замедлился, оставляя стоянку далеко позади.
Он с легкостью преодолевал мили, пока не понял, что снова оказался в регионе, где король Харнот и эльфы разбили свой лагерь. На востоке, направившись вниз по Сарубрину, он нашел Дзирта и сестер, все еще пребывавших в облике эльфов.
— Джарлаксл не вернулся? — спросил он.
— Мы знаем свою роль в битве, — ответила Ильнезара.
— А наша роль? — поинтересовался Афафренфер, указывая также и на Дзирта.
— Держаться? — с сарказмом бросила Тазмикела.
— Это не касается вас, и не касается Джарлаксла, — сказала Ильнезара. — Он разыграл свою партию с дроу Тиаго по нашей просьбе. Теперь он уйдет с поля боя, давая нам сделать то, что мы должны.
— О чем вы? — спросил Дзирт. Говоря это, он также посмотрел на Афафренфера.
— Драконы нашего врага тоже вступят в бой, — объяснил Афафренфер.
— Мы очень на это надеемся, — сказала Ильнезара.
Дзирт покачался на пятках, переваривая эту информацию. Очевидно, план предписывал ему быть верхом на драконе, когда дракон столкнется со своим соплеменником.
— Кэтти-бри, — прошептал он наконец. — Мы должны привести её.
Он начал было что-то объяснять, но потерял свой голос, когда двое эльфиек перед ним скинули свои одежды, превращаясь в пару грациозных медных драконов. Афафренфер уже стоял рядом, держа свое седло, Дзирт заметил другое подвешенным к ветке дерева, стоявшего за ним.
— До боя еще часы, — запротестовал дроу.
— Мы полетим к лучшему наблюдательному пункту, — объяснил Афафренфер.
— Он упрямый идиот! — кипятился Тиаго.
— Ты ждал чего-то иного? — ответила Сарибель. Они вместе пошли к Хартаску, чтобы сообщить ему о возможном прорыве Митрил-Халла и попросить его развернуть армию, чтобы раздавить дворфов.
Полководец не казался сильно впечатленным таким предложением.
— Перед ним стоит Эверлунд, жемчужина его завоеваний, — напомнила жрица. — Наши первые ряды находятся лишь в нескольких днях пути от города.
— А наш арьергард едва ли в дне пути от Моста Сарубрин, — парировал Тиаго. Он замолчал, некоторое время обыгрывая все в своей голове. — Позови своего брата, — приказал он.
Сарибель взглянула на него так, словно он ударил её.
— Прошу тебя, — сказал Тиаго извиняясь. — Собери Равеля и остальных.
— Все это из-за Дзирта? Ты намерен увести драконов от Хартаска сейчас, в момент его славы?
— Мы вернемся к нему, как только подавим дворфов. Он даже не успеет добраться до Эверлунда.
— Подавим дворфов и заберем голову Дзирта До’Урдена, ты хотел сказать.
— Да.
— Супруг… — со вздохом промолвила Сарибель.
— Твой брат, — снова настаивал Тиаго. — Собери как можно больше солдат К’Ксорларрин, и с помощью заклинаний Равеля и его помощников возвращайся на север. Уведи как можно больше орков, а потом вместе с магами и воргами иди к Мосту Сарубрин. Давай сделаем это, жена моя. Во славу Дома До’Урден и города К’Ксорларрин.
— Ты имел в виду — во славу Тиаго.
— Разве это не одно и то же? Матрона Мать Квентл оставила нас здесь без сил Мензоберранзана. Неужели мы хотели быть рабами военачальника орков?
Это был сильный аргумент, подумал Тиаго, когда увидел едва заметный и, вероятно, непреднамеренный кивок Сарибель.
— Или мы будем вести себя, как дроу? — надавил Тиаго. — Как подданные Госпожи Ллос? Интеллект и инициатива победят, жена моя. И выиграют для нас трофеи.
— Я совершенно уверена, что если ты причинишь боль белому дракону — другу Громфа, архимаг превратит тебя в тритона, — предупредила жрица мужа, но это было последним её возражением, и она отослала служанок на поиски Равеля.
Спустя некоторое время Дзирт надежно закрепил седло и запрыгнул в него. Он затаил дыхание, когда Тазмикела взмыла в темное небо. Она направлялась назад на восток, и Ильнезара, летевшая впереди, тоже набирала скорость и высоту.
Ветер сдувал слезы с глаз Дзирта, заставляя его белые волосы и зеленый плащ колыхаться позади него. Дроу крепко держался на спине дракона, снова поражаясь быстрым и крутым подъемом. Воздух становился все холоднее по мере того, как земля под ними уходила вниз.
Они поднимались все выше, черное небо повисло прямо над их головами. Дзирт затаил дыхание, когда Тазмикела ворвалась в бурлящую черноту и, на мгновение, дроу полностью ослеп, словно темная ночь поглотила его.
А потом драконица вынырнула по другую сторону Затемнения, и Дзирт увидел звезды.
Звезды!
Один их вид заставил Дзирта расслабиться. Здесь было заметно холоднее, и его зубы слегка постукивали, но это не доставляло больших неудобств. Дроу не мог отвести взгляда от звездного неба.
Внезапно к нему пришло осознание того, как многим он обязан Серебряным Пустошам, дворфам, которые доверяли ему и пустили к себе, жителям Сильверимуна, города, который он многие десятилетия считал своим вторым домом. Всем народам этого региона. Он должен был избавить их от этой черноты. Это заклинание, эта мерзость, украла солнечный свет, равно как и свет звезд. С благословения Ллос темные эльфы принесли в Поверхностный Мир немного Подземья.
Это не могло продолжаться.
Он не мог позволить этому продолжаться.
Дзирт понял, что он не знает, как справиться с магической тьмой накрывшей собой весь север. И тем не менее он придумает, как убрать её. А сейчас есть только покой, только мирное, беспечное парение в порывах сильного ветра. Его дракон летел тихо, плавно скользя сквозь ночь, и эта тишина напоминала Дзирту о том, что в движениях дракона магии столько же, сколько простой механики. Конечно же бесшумный полет Тазмикелы казался ему волшебным, равно как и движение Ильнезары рядом с ним.
Он взглянул на Афафренфера и по выражению лица монаха понял, что Афафренфер как и он был очарован зрелищем полета дракона. А быть может его притягивала красота нормальной ночи.
Это не имело значения. Вокруг было тихо и спокойно, и совершенно безмятежно. Дзирт вспоминал множество ночей, проведенных на Подъеме Бренора в Долине Ледяного Ветра. Тогда казалось, что звезды заполняют все пространство вокруг него, опускаяь на землю и прижимая дроу к своей вечной груди. Он снова чувствовал себя частью ночного неба, частью огромногонеба, частью чего-то неизмеримо большего, чем он сам.
