Я закрыл зонт. Погрузился на первый слой Сумрака, прошел сквозь дверь. Кожу болезненно щипало, резкие порывы ветра заставляли щуриться. Эфемерные в Сумраке стены не могли сдержать ледяного дыхания Инферно.
Я вышел из Сумрака. Давление незримой силы ощущалось и в обычном мире, но здесь я хотя бы мог свободно дышать. Кажется, эпицентр располагался выше, на втором этаже…
Охранник в черной форме ЧОПа с блаженной улыбкой спал в будке. Судя по тому, что присутствие Инферно не воплотилось в череду кошмаров, сон был магическим. Веденеева или Романов постарались. Я не стал выяснять, чьих это рук дело. Любое, даже самое поверхностное сканирование — уже трата сил. Вскоре мне потребуется каждая их капля.
Второй этаж тонул в полумраке. Пробивавшийся сквозь окна свет не мог разогнать неестественные сумерки. Латунные дверные ручки «под золото» утратили блеск, приобрели грязный серый оттенок. Свежий чистый паркет выцвел. Сумрак рвался в наш мир, стирая краски.
Магия поиска не понадобилась. Среди вереницы дверей лишь одна была открыта. Я подошел ближе, стараясь держаться у стены.
— Хоть ноги развяжите, — раздался голос Романова. — Затекли уже так сидеть. Ну куда я убегу?
— Потерпишь, — нервно ответила Веденеева.
Я невольно ухмыльнулся. Выходит, прошлый урок не пошел впрок. Романов опять в положении пленника. Пленника ли? Меня не оставляло ощущение, что он играет не последнюю роль в происходящем. Возможно, даже большую, чем Веденеева. Монстр не зря следил за ним, не зря опекал, не зря предупредил ведьму о ценности Светлого. Да и откуда здесь дозорный? Выследил Веденееву до университета и вновь попался при попытке задержания? Или его просто пригласили?
Прикрыв рукой глаза, я на секунду выглянул в Сумрак. Безмолвный черный торнадо висел совсем рядом. Протяни руку — и коснешься скрученного потока чистой энергии. Мне показалось, рядом промелькнул мутный, размазанный силуэт, но твердой уверенности не было. Последнее, что удалось разглядеть, — тонкую вибрирующую струйку Силы, стекающую из Сумрака вниз. А в следующий миг последний кусочек головоломки встал на свое место.
Алексей Романов не хранил тайного знания, не обладал загадочной силой или особым даром. Он просто исполнял роль громоотвода, единственная цель которого — замкнуть на себя Инферно, обеспечить прорыв Сумрака в наш мир. Не гений. Не злодей. Всего лишь компонент ритуала наравне со Следом Гермеса и ведьмовской коробкой.
Навесить на человека Инферно такой силы невозможно, он просто скончается на месте. Сердечный приступ, кровоизлияние в мозг — что угодно. Давление Сумрака мог выдержать только Иной. Не знаю, почему выбрали именно Романова. Почему так тщательно опекали и берегли. Возможно, сумеречный монстр — гениальный прорицатель и выявил единственную линию вероятности, ведущую к успеху. А может, в истории Алии скрывалась доля истины, и для ритуала требовались специфические качества, которыми обладал только Романов. Не знаю, я не специалист по Инферно. Но факт оставался фактом — тонкий ручеек Силы стекал с острия воронки точно на ауру Светлого. В фокусе проклятия находился именно он.
Я широко распахнул дверь и вошел в аудиторию.
— Здравствуй, Лида. Надеюсь, не помешал?
* * *
Аудитория ничем не отличалась от соседних. Широкие окна с деревянными стеклопакетами, выложенный разноцветной плиткой пол, три ряда одноместных столов и вечная школьная доска.
Дозорный Романов сидел на одиноком стуле. Руки связаны за спиной, ноги примотаны к ножкам стула. Сам стул Веденеева поставила в угол так, что Светлый мог созерцать лишь ровную белую штукатурку или, основательно вывернув шею, подоконник и одну из створок доски. Под сиденьем стояла глубокая тарелка с дурно пахнущей смесью. Рядом длинными столбиками выстроились монеты. Несколько сотен желтых кругляшей, сочившихся собранной со студентов энергией. Даже вместе они значительно уступали лежащему у меня в кармане аккумулятору, но, видимо, тут многого и не требовалось.
Веденеева в пушистой белой кофточке и широких черных брюках прохаживалась у дальней стены. При моем появлении рука ее дернулась было к карману и застыла на полпути. Выглядела ведьма неважно. Осунувшееся лицо, проступившие на лбу морщинки, синяки под глазами, которые не смог скрыть даже макияж.
— Юрий… — Она слабо улыбнулась. — Это конец, да?
— Вероятно. Но небольшой шанс есть. Если мы собьем Инферно, приговор могут смягчить. Пожизненный запрет на магию. Если очень повезет, с возможностью реабилитации.
— За такое полагается развоплощение, — одними губами прошептала ведьма.
— Небольшой шанс есть, — повторил я. — Как остановить ритуал?
— Меня освободить не хотите? — подал голос Светлый.
Я проигнорировал вопрос.
Веденеева едва заметно качнула головой.
— Ничего не выйдет. Инферно уже сформировано. Я лишь немного ослабила барьер между нашим миром и Сумраком. Без этого не получалось, не хватало совсем чуть-чуть.
— Какое Инферно? Вы о чем? — Привязанный к стулу Романов вертелся как уж на сковородке. Еще немного, и свернет себе шею.
— Проклятье сфокусировано на нем? — Я посмотрел на Светлого. — Что произойдет, если его убить?
— Не выйдет, — тихо сказала Веденеева. — Это не обычное Инферно. Я о таком даже не слышала. Алексей был нужен лишь в начале, чтобы навести воронку. Теперь поздно, его смерть ничего не изменит. Прорыв все равно произойдет в этом месте. В его присутствии или без.
— А если убить его?
Ведьма вздрогнула. Мне показалось, в ее взгляде промелькнула и тут же потухла искра безумной надежды.
— Вы не справитесь в одиночку. Весь наш Дозор не справится…
— И все же?
— Не знаю, — устало сказала Веденеева. — Я обычная ведьма. Я никогда не видела таких Инферно. Не верила, что такое возможно. Иначе я бы никогда…
Она замолчала на полуслове.
— Ножницы есть?
— Ножницы? — Она недоуменно посмотрела на меня.
— Ножницы. Романова надо освободить.
Веденеева судорожно кивнула, подошла к преподавательскому столу, открыла ящик и склонилась над ним. Все же она была актрисой. Великолепной актрисой и неплохим стрелком. На то, чтобы выхватить тазер и выстрелить, у нее ушло меньше секунды. Ведьма не промахнулась — электроды ударили мне точно в грудь. Должны были ударить.
Я влил лишнюю каплю Силы в щит мага. Дротики отскочили от невидимой преграды и звонко стукнулись об пол.
Веденеева выронила тазер. Опустилась на пол и закрыла лицо руками. Не знаю, была ли то игра, или последняя отчаянная попытка сломала ее окончательно. Я молча подошел к столу, достал канцелярские ножницы. Намотанную в несколько слоев ленту они резали плохо. Я освободил Романову руки и передал ножницы, позволив завершить процесс самостоятельно. Веденеева, так и не встав с пола, привалилась к стене. По лицу бежали слезы.
