В кабинет следователя, которому было поручено вести дело о ночном нападении на четырех «мирных обывателей», юноша вошел собранным и готовым доказывать невиновность товарищей любыми доступными ему способами. Однако его решимость не то чтобы испарилась – слегка поколебалась в тот момент, когда за массивным бюро он увидел того самого приметного брюнета, что наблюдал за их столиком минувшим вечером. Только на этот раз мужчина был не в щегольском пиратском прикиде, а облачен в темно-синюю полицейскую форму со знаками различия старшего околоточного.
Не успел наш герой толком и рта раскрыть, как сидевший за столом брюнет удивленно покачал головой, с завидным проворством вскочил со своего места и, одарив гостя ослепительной улыбкой, произнес неожиданно приятным голосом:
– А, Глан эр-Энкин! Рад, весьма рад видеть столь прославленного Охотника в моем кабинете! Хотите – верьте, хотите – нет, с нетерпением вас поджидал. Разрешите представиться, старший околоточный Брыль, Найкол Брыль. Признаться, никак не думал, что ваши товарищи смогут подать о себе весточку так быстро. Согласитесь, все-таки хорошо иметь в этом ненадежном мире пару-тройку верных и преданных друзей. Впрочем, что это я вас в дверях держу? – засуетился полицейский. – Милости просим, присаживайтесь вон на то креслице. – Прям заботливый радетель о благе всякого посетителя. Где его давешние брутальность и загадочность?
Показушная суетливость «временного хозяина кабинета» отчего-то не показалась Глану убедительной. Может быть, потому, что глаза Найкола оставались по-прежнему пристально изучающими, что не очень соответствовало его слащавой улыбочке. Мало того, в голове Охотника вновь застучали тревожные молоточки.
«Что-то этот тип не очень похож на обычного полицейского, – подумал Глан. – Уж больно взгляд внимательный и колючий, будто шило, к тому же в разного рода случайные встречи с некоторых пор мне не очень-то верится. В таком случае к чему весь этот спектакль с «пиратами» и «старшими околоточными»? Кажется, о подкупе должностного лица при сложившихся обстоятельствах придется забыть».
Мнимый (теперь уже вне всяких сомнений) полицейский долго распинался перед гостем о том, как он уважает профессию Охотника, что будто бы сам, как и все мальчишки его двора, в детстве мечтал стать членом Вольного Братства. Однако судьба-злодейка распорядилась по-своему, ибо не всем в этом мире счастье быть на переднем фронте борьбы с кровожадной нечистью, кое-кому нужно искоренять банальную преступность.
Хозяин предложил гостю чаю или «еще чего-нибудь». Глан не отказался, только лишь для того, чтобы получше изучить своего визави. А через пару минут симпатичная молодая девушка в форме ефрейтора полиции внесла в кабинет поднос с чайником, чашками и прочими атрибутами чаепития.
По легкой дрожи в руках, напряженной фигуре и затаенному страху в больших красивых глазах Охотник сделал вывод о том, что девица чем-то здорово смущена и напугана. Поскольку из двух присутствовавших в кабинете мужчин Глана ей стоило опасаться в самую последнюю очередь, несложно было догадаться, кого именно так боится девушка и отчего, получив легкий одобрительный кивок от господина Брыля, она едва не пулей выскочила из кабинета. Сослуживцев так не боятся. В таком случае кто же на самом деле этот странный старший околоточный?
Чай оказался отменным, а если девушка была, что называется, с понятиями, ей и вовсе не стоило беспокоиться за свою карьеру.
Вольготно откинувшись на спинку кресла, господин Брыль сделал небольшой глоток и, зажмурившись от удовольствия, как бы между прочим поинтересовался:
– Если не секрет, уважаемый, кто вас оповестил о том, что ваши друзья находятся… гм, в нашем ведомстве? – Сдавать Хейми Шкета юноша не собирался ни при каких обстоятельствах, поэтому неопределенно пожал плечами, мол, слухами мир полнится. – Ну и Господь с этим, – Найкол беззаботно махнул ладонью, весьма крепкой и мозолистой в определенных местах, что не укрылось от наметанного глаза нашего героя.
«Зубы заговаривает, сволочь, усердного служаку из себя корчит, радетеля о благе и вообще, – зло подумал юноша, – а сам по ножам метательным да по звездочкам спец, к тому же бамбуковые палочки в ребра ладоней вживлены, наверное, чтоб было сподручнее любимую жену и деток по головке гладить. А руки, такими ручищами шеи недругам сворачивать без всякого специального инструментария. И передвигается плавно, будто дикий котяра на охоте. Ничего, господин так называемый старший околоточный, чем больше вы толчете воду в ступе, тем больше мне становится о вас известно. К примеру, средний палец правой руки не так давно и весьма серьезно травмирован, сам слегка прихрамывает на левую ногу, легкий тик левой щеки. Несомненно, парень побывал в какой-то передряге, весьма неприятной для него. Интересно, кто тот герой, что умудрился так славно ему накостылять? А может быть, под взрыв гранаты угодил или под магический удар? Ждал меня, говорит. А зачем ждал? Ладно, с этим торопиться пока не будем – пусть отведет душу».
– Вас, дорогой Глан эр-Энкин, конечно же, интересует причина, по которой ваши друзья оказались в камере предварительного заключения? – На что Глан, следуя заветам своего мудрого учителя эльфа «меньше говоришь с противником, меньше перед ним раскрываешься», лишь утвердительно кивнул и сделал очередной глоток из чашки. – Видите ли, господин Охотник, эти распоясавшиеся нелюди попытались ограбить законопослушное семейство: трех братьев и их юную сестрицу, а девушку, ко всему прочему, еще и изнасиловать.
– Ну и как, успешно? – наконец нарушил молчание Охотник.
– Да где уж там. – Найкол заговорщически подмигнул юноше. – Наша полиция, как всегда, оказалась на высоте. Преступников взяли с поличным. Теперь вот мне предстоит все как следует оформить, подшить допросные листы, показания очевидцев, и можно передавать бумаги в прокуратуру. А там и до суда недалеко. Скажу вам определенно, по суровым, но справедливым законам Дарклана по двадцать лет каторги вашим друзьям будет обеспечено, это уж не сомневайтесь, а с учетом того, что они не люди и живут намного дольше любого человека, вполне вероятно, значительно больше. Но тут уж как их честь судья решит. Хотя, будучи представителем органов правопорядка, скажу вам определенно, что в отношении насильников и грабителей судьи обычно бывают весьма строги.
– А можно взглянуть на этих самых пострадавших, а также на начальника ночного караула, задержавшего моих товарищей?
– А вот с этим проблема, уважаемый, – озабоченно почесал затылок «старший околоточный», – с утра у меня был сам господин Пульцер и потребовал неопровержимых доказательств вины задержанных. Ну мы, конечно же, сразу кинулись на розыски, но никаких следов пострадавших в Приозерске и его окрестностях не было обнаружено. Похоже, люди испугались возможной мести со стороны вашего брата Охотника и от греха подальше покинули город. Но вы не волнуйтесь, в нашем распоряжении имеются подробные свидетельские показания, а также письменный рапорт начальника караула. Предвосхищая ваш следующий вопрос, хочу уведомить вас, что тот офицер в данный момент также убыл из Приозерска по делам служебным. – Последнюю фразу Найкол Брыль произнес с ноткой весьма правдоподобного сожаления в голосе. Но тут же прямо на глазах «старший околоточный» взбодрился. – Уважаемый Глан эр-Энкин, мы позволили главе местного отделения Охотников ознакомиться с собранной нашими следователями доказательной базой, и все вопросы с его стороны отпали сами по себе.
