– А вот с этим проблема, уважаемый, – озабоченно почесал затылок «старший околоточный», – с утра у меня был сам господин Пульцер и потребовал неопровержимых доказательств вины задержанных. Ну мы, конечно же, сразу кинулись на розыски, но никаких следов пострадавших в Приозерске и его окрестностях не было обнаружено. Похоже, люди испугались возможной мести со стороны вашего брата Охотника и от греха подальше покинули город. Но вы не волнуйтесь, в нашем распоряжении имеются подробные свидетельские показания, а также письменный рапорт начальника караула. Предвосхищая ваш следующий вопрос, хочу уведомить вас, что тот офицер в данный момент также убыл из Приозерска по делам служебным. – Последнюю фразу Найкол Брыль произнес с ноткой весьма правдоподобного сожаления в голосе. Но тут же прямо на глазах «старший околоточный» взбодрился. – Уважаемый Глан эр-Энкин, мы позволили главе местного отделения Охотников ознакомиться с собранной нашими следователями доказательной базой, и все вопросы с его стороны отпали сами по себе.
«Ну Пульцер, ну и тварь! – возмущению юноши не было предела. – За сколько же тебя купили?»
Однако Глан тут же пожалел о том, что так нехорошо подумал об уважаемом в среде Вольных Охотников человеке. Причин тому, что Братство отказалось защищать трех своих членов, могло быть множество: убедительная доказательная база, политические интриги, ну и, конечно же, взятка. В последнее верилось с трудом, поскольку такие пороки, как взяточничество и казнокрадство, в рядах Братства как-то не прижились. А вот насчет «неопровержимых доказательств» и всяких подковерных игрищ на высших уровнях власти – весьма вероятно. Верховному руководству Вольных Охотников время от времени приходилось идти на всякие политические компромиссы, дабы сохранить влияние Братства на территории того или иного государственного образования. Вполне возможно, на этот раз Ветер, Берендей и Крушила стали разменными фигурами в какой-то понятной лишь избранному кругу лиц игре.
И тут юноша неожиданно вспомнил вчерашний разговор с Дагом Морфесо, магом Огненной Чаши. Кстати, этот Найкол Брыль во время приснопамятной беседы также отирался в зале ресторации.
«Неужели мой отказ не удовлетворил магикуса? – подумал Глан. – И весь этот спектакль с изнасилованием и ограблением «законопослушных граждан» разыгран с одной-единственной целью… Нет, не может быть, – от столь очевидного объяснения творящегося вокруг вопиющего безобразия лоб Охотника покрылся мелкими бисеринками холодного пота. – Наверняка маги снюхались с руководством Братства. Что-то пообещали. В результате мои товарищи оказались за решеткой, а мне, Глану, вскоре будет сделано предложение, от которого я теперь вряд ли смогу отказаться. Недаром этот Брыль прозрачно намекнул, что с нетерпением ждал моего визита. Вот ведь незадача!»
Вчера вечером Глан не согласился отправиться на Данис за немалую сумму в двадцать пять тысяч даркланских драконов, сегодня он практически готов двинуть к самому Вельху в пасть без всякого вознаграждения, лишь бы выпустили на свободу незадачливую троицу.
«Вот сучья жизнь!» – возмутился юноша. Ну почему все норовят его подставить? Сначала гномы, но те потом хотя бы повинились. Теперь маги Огненной Чаши, коих он, откровенно говоря, на дух не переносит, – суют нос во все дыры, везде командуют.
– Вина ваших товарищей вполне доказана, – продолжал тем временем Найкол Брыль, – и судьба их ожидает незавидная. Но… – он сделал интригующую паузу, – правоохранительные органы республики Дарклан при определенных обстоятельствах могли бы проявить милосердие к этим нелю… Охотникам.
– Даг Морфесо, – не спрашивал, констатировал Глан.
На что «старший околоточный» радостно всплеснул руками и не без пафоса в голосе громко воскликнул:
– Всегда знал, что дураков в вашем братстве не держат! Все сопоставил, сложил не совсем очевидные факты воедино, и нате вам: «Даг Морфесо». С вашим талантом аналитика, уважаемый Глан, в полиции работать.
– Меня вполне устраивает то, чем я занимаюсь сейчас.
– Конечно, конечно, – простодушно заулыбался хозяин кабинета, при этом темные, как пасмурная ночь, глаза его по-прежнему оставались холодными, изучающими, – вы Охотник знатный, недаром в двадцать с небольшим в Одиноких Барсах. Талантливый человек талантлив во всем, и это вы сейчас доказали прямо на моих глазах.
«Вот жучила, – подумал Глан, – зубы заговаривает, а сам проверяет, дозрел клиент или еще не очень». – Вслух же юноша произнес:
– Право, господин полицейский, вы меня перехваливаете. Просто вчера вы присутствовали в «Летучей крысе» в то самое время, когда я имел удовольствие беседовать с мастером Морфесо. Мне даже показалось, что вы с ним знакомы. Додумать остальное большого ума не нужно.
– Так вы согласны на повторную встречу с мэтром? – напускное благодушие в мгновенье ока исчезло с хищной физиономии полицейского.
– А куда мне деваться? – вопросом на вопрос ответил юноша и одарил собеседника таким ненавидящим и многообещающим взглядом, что тому при всей его наглости стало не по себе.
– Отлично, – после недолгой заминки пробормотал господин Брыль. Но, преодолев секундное замешательство, продолжил уже более спокойным голосом: – Мэтр Морфесо примет вас в самое ближайшее время. Пока можете быть свободны. Как только мастер освободится, мы оповестим вас, где бы вы ни находились. – Последнюю фразу он произнес с явным нажимом, мол, юноша, вы у нас «под колпаком», так что попрошу без глупостей.
Ну что ж, без глупостей так без глупостей, пожал плечами Глан. И все-таки попробовать стоит. Уж больно не хочется отправляться на Проклятый континент – дурная слава идет о нем в народе. Конечно, если выбора не останется, придется рискнуть башкой.
Верный Шуршак поджидал друга в расположенной неподалеку от полицейского участка лесопарковой зоне, укрываясь от палящих лучей Анара в тени какого-то раскидистого дерева.
– И что ты на все это скажешь? – без ненужных объяснений Глан обратился к формику – объяснений или каких иных комментариев не требовалось, поскольку во время визита в полицию разумный муравей незримо присутствовал в сознании Охотника.
«Сложные вы двуногие существа для моего понимания (постижения, уразумения, осознания), – завел свою обычную замудрень чересчур умный муравей-переросток. – Ваши поступки редко вписываются в красивые (завершенные, стройные) логические схемы».
– Ага, зато у вас, формиков, все стройно и красиво, – обиженно проворчал Глан. – Живете себе, как по плану, ни о чем задумываться не нужно. Приказали за жратвой бежать, вы бежите сломя голову, объявили войну, вы и рады друг дружке в глотку вцепиться.
