— Тебе не больно? — поинтересовалась я.
— Нет. Просто очень неудобно, — сказал Эммануил. — Словно… не хватает чего-то…
— А сам-то ты их чувствуешь? — спросила я, нехотя подчиняясь жесту Волтивера, предлагающему следовать за ним.
— Чувствую, — отозвался ангел. — Но они как будто… легче стали что ли… Да и … — Хранитель легонько подпрыгнул и завис в воздухе. Со стороны это выглядело ужасающе.
— Да, — с сожалением признал Эммануил. — И летать стало на порядок тяжелее…
Я сочувственно покачала головой, раздумывая о том, как легко рушится миф о левитации, распространенный среди людей, и прибавила шагу. Оборотень, судя по маячащей впереди тени, уже почти спустился с пригорка, тогда как мы были только лишь на середине.
— Волтивер! — окликнула я. — Куда мы идем-м-м!!!
Последнее слово растворилось в моем вскрике и позорном спуске кувырком вниз. Проклятый склон находился в теневой стороне и я, опрометчиво не смотря под ноги, споткнулась, попав ногой в чью-то нору.
Оборотень отскочил в сторону, стремительно сплетая воздух в упругую стену, которая мягко ткнулась мне в бок, останавливая головокружительное падение. Волтивер подошел и поднял меня на ноги.
— На кладбище, — хмуро отозвался он. — Но, чувствую, такими темпами мы вряд ли дойдем до него к рассвету…
Я пристыжено закусила губу, не зная, что сказать. Волтивер усмехнулся и внимательно вгляделся мне в лицо, на мгновение блеснув красным светом, скользнувшим по его зрачкам. Я помимо воли вздрогнула.
«Почему ты меня боишься? — ладонь кольнуло, сознания коснулся досадливый голос оборотня».
«Потому что ты меня пугаешь! — мрачно отозвалась я. — Ты сегодня вообще на редкость злой! А тут я еще со своими бесконечными ошибками… Ты на меня так посмотрел, что мне сбежать захотелось. Да еще и глазами сверкаешь! Откуда я знаю, что у тебя в голове?».
— Я иногда поражаюсь, каким образом ты умудряешься делать столь странные выводы, — помедлив, вслух сказал Волтивер. — Я всего лишь посмотрел — используешь ли ты ночное зрение. Как выяснилось — нет. Поэтому и спотыкаешься постоянно. Не стоило искать подтекст там, где он даже не подразумевался… Отойди!
Оборотень поспешно дернул меня за руку, убирая с пути махающего руками и ногами Эммануила, кубарем пролетающего мимо. С тяжелым вздохом посмотрел ему в след.
— Еще одна жертва сурочьей норы… — пробормотала я, поспешно сбегая к основанию склона, где, проклиная все на свете, сидел ангел. Споткнувшись по дороге обо что-то еще, я, наконец, вспомнила о том, что говорил мне Волтивер, и заставила вступить в действие силу трансформации.
— Далия! — вздрогнув от неожиданности, возмутился Хранитель, когда я одним длинным нечеловечески быстрым прыжком преодолела оставшееся расстояние, внезапно оказываясь возле него. — Ты специально это делаешь?!
Я повернулась и, отыскав взглядом оборотня, внимательно посмотрела на него. Потом тихо ответила:
— Конечно нет. Я совсем не хотела тебя испугать…
* * *
— …И кто придумал делать кладбища так далеко?! — ворчала я, взбираясь на очередной холм.
— Может, стоило сделать его прямо посреди деревни? — невозмутимо спросил ничуть не уставший Волтивер.
— Ну не в пяти же километрах от него! И уж тем более не у леса и не на верхушке холма! На чем они покойников-то сюда довозят — ни одной дороги нет! А могилки как навещают? Сюда молодые-то не все заберутся, а уж кто постарше так и вовсе рискуют здесь остаться!
Оборотень над моими восклицаниями только посмеивался:
— Может на то и расчет, ты же не знаешь обычаев этого селения… А дорога есть — с другой стороны, просто ты ее не видишь.
— В любом случаи, скажи, как на таком расстоянии можно услышать хоть один звук, доносящийся с кладбища?!
Словно в ответ на мои слова с пригорка, усыпанного крестами, послышался леденящий душу вой, смешанный с противным змеиным шипением. Идти дальше как-то сразу расхотелось. Такой звук я слышала впервые в своей жизни. Он ни на что не был похож. Какая-то дикая смесь плача, смеха и противного въедливого шороха, идущего, словно, из самой могилы.
— Волк? — неуверенно предположил стремительно побледневший Эммануил.
— Да нет… — пробормотал Гай, мигом подбираясь. — Не похоже… Так. С этого момента разговариваем только через связку. И постарайтесь не шуметь. Это в наших же интересах…
Окончательно не по себе мне стало, когда я увидела источник звука…
Между могил, аккуратно окруженных зубчатыми оградками, вольготно расположилось, тоскливо подвывая на луну и размеренно перебирая чешуйчатым, с вкраплением длинных шевелящихся щетинок телом, существо, размерами не уступающее аллигатору.
Я передернулась от отвращения. Больше всего увиденное создание напомнило мне какую-то дикую смесь крота, гусеницы и неизвестного мне доселе хищника, от которого животное унаследовало короткую черную морду, скалящуюся острыми зубами, чуткий влажный нос и настороженные уши. Небольшая приплюснутая голова, отблескивая маленькими сиреневыми глазками, плавно перетекала в длинное землистого с желтоватыми разводами оттенка туловище, из которого росло четыре пары коротких сильных лапок, оканчивающихся перепончатыми ступнями с мощными когтями. Изогнувшись, зверь сидел, опираясь на хвост, на двух парах задних ног, сложив передние на животе, и медленно раскачивался из стороны в сторону в такт собственному вою.
Тварь взвыла еще громче и, переливчато закончив свою песню, нагнулась и рванула что-то зубами. С противным хрустом начала пережевывать. Я принюхалась. Бесполезно! Тронула трансформацией обоняние, и тут же передернулась от отвращения. Зверь ужинал чем-то явно несвежим. Судя по запаху — давно уже умершим, причем своей смертью.
Я судорожно начала перебирать в памяти названия сущностей, вдалбливаемые Мирасом в мою многострадальную память…
«Вокшаан! — толкнулся в сознание голос Волтивера. — Постарайся не двигаться — у него очень острый слух!».
Ага… Вокшаан… Память наконец-то отыскала в мозгу нужную информацию. Я осторожно выглянула из-за куста, за которым мы так хорошо сидели, стараясь лучше разглядеть зверя. Вокшааны относились к семейству Шанновых (змееподобных), обитающих в лесах пятого измерения. Благодаря строению, с легкостью могли прорывать длинные подземные ходы, устраивая лежбища глубоко под землей, лучше ориентировались в темное время суток, питались падалью, всегда предпочитая ее живой плоти. Если доводилось убивать — то закапывали жертву в землю на несколько дней и лишь только после этого приступали к пище. Впрочем, в целом вокшааны являлись в некотором смысле санитарами, освобождая территории от всякой заразы, приносимой умершими существами. Вот только наше четвертое измерение таким количеством падали, как пятое не обладало и в помощниках, там более пришедших извне, совсем не нуждалось…
