Майкл Салливан - Изумрудная буря

Адриан показал базовые движения, которые будут необходимы при самых разных поворотах в ходе сражения. В основном он сосредоточился на отражении многочисленных атак, как, например, одновременно клыками и когтями. В этом ни у кого из них не было опыта. Он также показал, как использовать предоставленный Эрандабоном трилон, и каждый по очереди опробовал оружие. Наилучший результат показал Грэди.

Проголодавшись после утренней тренировки, они снова сели за стол.

— Так какой у нас план сражения? — спросил Уайатт.

— Уэсли и Грэди замыкают тыл. Грэди, трилон твой!

Грэди нервничал.

— Сделаю все, что от меня зависит.

— Замечательно! Только в нас не целься! Не обращай внимания на то, что происходит посреди арены, основные удары наноси по обердазе и стрелку. Как можно дольше не давай им собраться. Вовсе не обязательно попасть в них, главное, чтобы они все время пытались уклониться. Уэсли, вы защищаете Грэди. Уайатт, мы с тобой атакуем воина и вождя на передовой. Главное, делай то, что я говорю, и держись от противника подальше. Вопросы есть?

— А где будет Ройс? — спросил Уайатт.

— Он знает, что делать, — сказал Адриан, и Ройс кивнул. — Еще вопросы?

Если таковые и имелись, никто об этом не сказал, и все легли спать. После столь изнурительных занятий заснуть удалось даже Уэсли.

Арена представляла собой большую овальную яму под открытым небом, окруженную каменной стеной, за которой возвышались трибуны для зрителей. На противоположных концах арены, друг против друга, располагались ворота, через которые входили противники. Яму освещали большие жаровни, установленные на столбах. Как и все остальное во Дворце Четырех Ветров, земляное поле для боя пребывало в ужасающем состоянии. Повсюду валялись выпавшие из стен большие камни, вокруг них росли деревца. В центре образовалась неглубокая грязная лужа. В свете огня жутковато поблескивали чьи-то частично ушедшие в землю кости грудной клетки, а на копье, торчавшем из земли, висел череп.

Когда Адриан вышел на арену, на него нахлынули воспоминания. Запах крови и восторженный рев толпы открыли дверь, которую он считал навсегда запертой. Впервые он вышел на арену, когда ему было всего семнадцать лет, однако подготовка, которой он был обязан отцу, сразу обеспечила победу. Своими знаниями и мастерством он намного превосходил всех противников, и толпа его обожала. Он с легкостью побеждал одного за другим. Его вызывали на бой более опытные, более сильные мужчины, и все они пали от его руки. Даже когда он сражался против двоих или троих, исход был тот же. Толпа выкрикивала его новое имя: Галенти — убийца.

Он проехал через весь Калис, встречался с королевскими особами, пировал на обедах, даваемых в его честь, спал с женщинами, которых отдавали ему в дар. Он развлекал хозяев демонстрацией мастерства и доблести. Постепенно битвы приобрели более мрачный характер. Поскольку Адриана не могли одолеть даже самые сильные мужчины, его начали ставить сражаться с газель и дикими зверями. Он дрался с кабанами, парой леопардов и, наконец, с тигром.

Без всяких угрызений совести он убивал десятки мужчин на арене, но тигр в Мандалине стал его последней жертвой. Возможно, слишком глубоки стали реки пролитой им крови или же он, повзрослев, перерос свое стремление к славе. Даже сейчас он не мог с уверенностью сказать, в чем была истинная причина, а во что ему просто хотелось верить, но только все изменилось после того, как он убил тигра.

Каждый из его соперников-людей по доброй воле шел на сражение, но не этот большой красивый кот. Глядя на предсмертные муки благородного хищника, Адриан впервые почувствовал себя убийцей. Толпа на трибунах неистово ревела: «Галенти!» До этой минуты он до конца не осознавал значения этого слова, и только после смерти тигра слова отца наконец достигли его ушей, но Данбери умер прежде, чем Адриан сумел попросить у него прощения и раскаяться в содеянном. Его терзало чувство вины перед отцом — и перед тигром.

Теперь, когда он ступил на арену, толпа снова кричала: «Галенти!» Они аплодировали и топали ногами.

— Запомните, господин Уэсли, держитесь в тылу и охраняйте Грэди, — сказал Адриан, когда они собрались недалеко от места, где висел череп.

Ворота напротив открылись, и на арену вышли ба ран газель. По вытянувшимся испуганным лицам друзей Адриан понял, что, даже выслушав накануне подробное описание гоблинов, они никак не ожидали увидеть то, что теперь к ним приближалось. Каждому доводилось слышать рассказы о мерзких газель, но никто не думал на самом деле увидеть одного из них — а тем более пятерых сразу в полном боевом облачении, озаренных мерцающим алым светом огромных факелов.

Это были не люди и не звери. Они не были похожи на что бы то ни было, виденное доселе, словно происходили из другого мира. Они двигались быстрее, чем можно было уследить, неестественно сгибая конечности. Они не шли, а будто стремительно плыли по земле на четвереньках, стуча когтями по грязным камням. В темноте их светившиеся изнутри глаза горели болезненным желтым светом, исходившим из овальных зрачков. Согнутые спины играли мышцами, руки были толщиной с человеческое бедро. Ряды острых, как иглы, зубов торчали изо рта во все стороны, словно внутри им было мало места.

Воин и вождь приблизились к центру арены. Они были настолько огромными, что, даже согнувшись, возвышались над Адрианом и Уайаттом. За ними, пониже ростом, шел, пританцовывая и напевая, украшенный разноцветными перьями обердаза.

— Я думал, они должны быть меньше, — прошептал Уайатт Адриану.

— Не обращай внимания. Они раздуваются, как лягушки — пытаются застращать тебя, чтобы лишить уверенности в себе и надежды на победу.

— Им это удается…

— Воин — тот, что слева, а справа — вождь, — сказал Адриан. — Давай я возьму на себя воина, ты — вождя. Постарайся держаться слева, не замахивайся высоко и не подходи слишком близко. Если подойдешь, он, скорее всего, убьет тебя. И берегись стрел со стороны стрелка.

Горящая стрела, пущенная со стены, ударила в центр поля, и тут же раздался барабанный бой.

— Это сигнал к началу битвы, — сказал Адриан, и они с Ройсом и Уайаттом вышли вперед.

Вождь и воин газель ждали их в центре. Оба держали в руках по изогнутому клинку и небольшому круглому щиту. Как только Адриан и Уайатт подошли, гоблины зашипели. Уайатт обнажил саблю, но Адриан намеренно вышел навстречу противнику с мечами в ножнах. Уайатт удивленно посмотрел на него.

— А так запугиваю я!

Еще до того как достичь центра арены, Адриан потерял Ройса из виду. Тот скрылся в тени, куда не доходил свет огней.