Само собой, в дом Высший вошел тоже безо всякого стука.
* * *
Горд, сапожных дел мастер Закатного города, вместе с своей молодой женой и приемным сынишкой сидели за утрем ней трапезой, когда дверь резко распахнулась, и на пороге появился незнакомец, с ног до головы укутанный в черный плащ.
Удивленный столь ранним и бесцеремонным вторжением Горд попытался подняться из-за стола и, как следует, проучить наглеца. Но его молодое, всегда такое легкое на подъем тело почему-то вдруг налилось свинцовой тяжестью, он не смог ни пошевелиться, ни даже заговорить. Единственное, что оставалось бедняге, — это, на все лады проклиная про себя неожиданное бессилие, стать молчаливым свидетелем ужасного спектакля, разыгравшегося на его глазах.
А ужасаться было чему.
Ни слова не говоря, человек в черном плаще уверенной походкой направился к ребенку.
Его молодая жена со страшным криком бросилась незнакомцу наперерез, пытаясь защитить свое дитя.
Но незнакомец даже не глянул в её сторону. Не останавливаясь, он резким движением руки просто отшвырнул молодую женщину так, что бедняжка отлетела к стене и, ударившись об неё головой, замерла…
…Лепесток на несколько секунд потеряла сознание.
Когда она очнулась, незнакомец уже пересек комнату и подошел к мальчику. Горд сидел, словно окаменевший.
Лепесток попыталась подняться, но это ей не удалось.
— Кто вы? — крикнула она, в отчаянии пытаясь остановить зловещего незнакомца хотя бы словами. — Зачем вы здесь? Что вы хотите от нас? Если вам нужны деньги, то вы не к тем пришли, мы не богаты. Вон, в той шкатулке все наши сбережения — всего-то пять золотых колец. Забирайте их и уходите. Не беспокойтесь, мы ничего не расскажем городской страже. Я вам клянусь…
Но ответом на рыдания несчастной был лишь жуткий, леденящий кровь смех.
Незнакомец грубо схватил мальчика за ворот рубашки и, не обращая внимания на мольбы матери и истошный визг перепуганного ребёнка, которого он нес как щенка, спокойно пошагал в сторону двери.
Отчаянный крик сына придал Лепесток сил, и она, забыв о боли, вскочила на ноги и, схватив со стола большой длинный нож, бросилась на похитителя.
Лепесток метила в спину, но, как только она занесла руку для удара, человек в чёрном плаще резко обернулся и закрылся мальчиком, как живым щитом. Девушка едва успела остановить лезвие всего в нескольких сантиметрах от своего ребёнка.
На ужас матери незнакомец ответил хохотом, от которого у Лепесток кровь застыла в жилах.
— Кто вы? — стараясь перекричать страшный смех и громкий плач, вопрошала Лепесток. — Рыцарь? Чародей?.. Зачем вам мой сын? Пожалейте ребёнка! Возьмите меня и убейте, если хотите! Но отдайте мальчика! — умоляла она.
Но тот только смеялся, и Лепесток вновь бросилась на него…
…Когда Назу наскучило забавляться травлей разъяренной амазонки, он прочёл заклинание «Магическая стрела», и пораженная в самое сердце Лепесток, обливаясь кровью, рухнула на пол столовой у его ног.
Наз не испытал ни капли сострадания к своей жертве. Его тоже никто не жалел, вчера выяснилось, что у него множество смертельных врагов, а единственный друг оказался коварным предателем. Впрочем и ненависти к этой девушке он не испытывал. Он просто выполнял наказ Заветного листочка, а она стала досадным препятствием на его пути.
Назу был нужен только лишь её ребёнок. Он совершенно точно не стал бы убивать Лепесток, отнесись она к расставанию с сыном более спокойно, но обезумевшая от горя мать преградила ему дорогу с оружием в руках — пришлось от нее избавиться.
Спокойно выйдя из дома, Наз поставил притихшего после смерти матери ребёнка на ноги и жестом приказал идти вперед. Мальчик подчинился
Когда Наз выводил ребенка из Закатного города, вдруг одновременно загорелось сразу с десяток домов на центральной, и пока что единственной, городской улице, а в городском трактире местные завсегдатаи ни с того, ни с сего по пустяшному поводу затеяли между собой свару, которая тут же переросла в безобразную драку с поножовщиной…
…Способность двигаться Горд обрел лишь спустя полчаса после ухода незнакомца в черном плаще.
Еще не поздно было бросится следом за похитителем ребенка, но за полчаса неподвижности сапожных дел мастер о многом успел передумать. Он догадался, что их незваный гость могущественный — чародей и понял, что совершенно бессилен против волшбы, которой черный колдун убил его жену.
Горд очень любил свою Лепесток, прожитые с ней полтора месяца были самыми счастливыми в его жизни. Он всем сердцем полюбил и её сына, такого веселого, подвижного и необычайно смышлёного для своих лет пацана. Но…
После увиденного он панически боялся чёрного колдуна.
На ватных ногах, покачиваясь, Горд подошел к распростершейся на полу Лепесток и, бессильно опустившись рядом с ней на колени, разрыдался.
Ощутив, что тело вновь принадлежит ему и только ему, Лилипут вскочил на ноги и выхватил меч. После кремповой волшбы молодой человек ощущал во всех мышцах приятную легкость, в ногах не осталось даже намека на усталость. Рывок — и меч Лилипута замер у шеи Корсара.
В своем героическом порыве Лилипут был не одинок. Практически одновременно с его мечом у шеи Корсара замер один из клинков Студента, острие второго меча славного мечника застыло напротив сердца мага-великана. Шиша тоже не отставал, его страшный тесак зловеще навис над головой Кремпа. А Гимнаст с Вэт хоть и не обнажили оружия, но, судя по напряженности их фигур, готовы были исправить это в считанные секунды. «Переворот» состоялся невероятно быстро, никто и слова вымолвить не успел.
Теперь, когда ситуация оказалась полностью под контролем рыцарей, они потребовали объяснений.
— Эй, чё за дела?! — рявкнул на магов Студент. — Вы чё совсем страх потеряли?!
— Это нам следовало бы поинтересоваться у вас — что за дела? — как ни в чем ни бывало парировал Корсар. Он словно Не замечал острых клинков в опасной близости от своих жизненно важных органов. — Не мы вам, вы нам мечи с шеям приставили. Так, что за дела, ребятки?
«Во ведь нервы у мужика, два меча у шеи, один у серп,, а он так искреннее недоумение разыгрывает!» — восхитился смелым поведением мага Лилипут и крепче стиснул рукоять меча.
— Большой человек изволит шутить? — продолжал холодно неистовствовать Студент. — Что ж, замечательно! Нам шутки строить и жить помогают! — Если у смерти бывает ухмылка, то, без сомнения, в данную минуту она присутствовала на лице славного мечника. — Значит, понятия не имеешь, чего это вдруг на нас нашло? Очень хорошо! Прямо-таки отлично!.. Ну а ты, Ежик — голова без ножек, что в свое оправдание прокукарекаешь? Зачем, пень старый, ты нас парализовал?
