Остальные воины, связанные, были изумлены, когда им показали, что среди них, оказывается, были и механические подделки.
Царевна Анна, стараясь унять дрожь в голосе, говорила:
– Вы считаете нас врагами, но, глядите: Шегъгорърар уже здесь. Вот, в этих поддельных, лже–людях, они среди вас, они в царском дворце. Мой отец – царь Роман, сейчас неизвестно где, а на его месте – механическая марионетка. Да – мы повстанцы, потому мы знаем правду, потому что боремся против Шегъгорърара. И, если хотите, можете примкнуть к нам…
Несколько воинов изъявили желание присоединиться к повстанцев. Но каждого из них, прежде чем освободить и отдать оружие, проверили – делали небольшие надрезы на ладонях. У всех, кроме одного, выступила кровь.
Тот, у которого не выступила кровь, бешено начал извиваться, но не в силах был разорвать верёвки, которыми успели связать его руки.
И тогда царевна Анна решила использовать оружие, о котором говорил ей освободившийся растеневик. Она начала думать о Владаре. И тут такая светлая, неожиданная нежность нахлынула. Так захотелось обнять его, милого – того, с кем почти всю жизнь пробыла в разлуке.
И подменённый не человек перестал дёргаться. Он лежал смирный, глядел широко раскрытыми, ничего не выражающими, остекленевшими глазами вверх, а губы его слабо двигались. Срывались с них слова:
– Я освобождён от Шегъгорърара. Теперь хочу освободиться от этого тела…
Но уже некогда было его освобождать, а надо было уходить – даже бежать. В окрестных кварталах поднялась тревога. Ещё несколько раз раздался свист; уже и топот приближающихся воинов можно было услышать. Но тут возникла ещё одна заминка: женщины не хотели оставить своих, так глупо и неожиданно погибших мужей или братьев. Уговоры на них не действовали, они рыдали, они обнимали мёртвых, они хотели унять боль раненых.
И пришлось оставить таких женщин и детей. Остальные побежали по улице. Вроде бы, до корабля Дорпьюшона оставалось совсем недалеко.
Зелёные корешки соединили сознание Марии и Ингмара не с чьим–то конкретным сознанием, а сознаниями всех спящих. Но трудно было поверить, что это только сновидение – отличить его от реальности, несмотря на всю причудливость, было сложно. Все ощущения были именно такими, как в реальном мире, а не как во сне.
Мария и Ингмар оказались стоящими на широком плато по краям которого вздымались высокие горы; в небе неспешно двигалась плотная, совершенно непроницаемая завеса то ли из туч, то ли из дыма. Неподалёку стояли дома: высокие, многоэтажные, сложенные из бетона. Ни Мария, ни Ингмар таких прежде не видали.
И, сразу же обратили внимание на многочисленных созданий – как людей, так и не людей. Все эти существа занимались разнообразной работой. Кто–то что–то тащил, кто–то копал, кто–то закапывал; кто–то напряжённо размахивал руками, клешнями, щупальцами…
На только что появившихся Марию и Ингмара никто, кажется, не обратил внимания. Подойдя к одному не знакомому человеку, Мария спросила:
– Скажите, а что вы делаете?
Тот, не прекращая волочить по земле тяжёлый, наполненный камнями мешок, ответил:
– Работаю. А разве вы этого не видите?
– Видим. Но… зачем? Чью волю выполняете?
– Конечно, свою волю.
– Но зачем вам это надо? – такой вопрос задал Ингмар.
– Чтобы было, – ответил человек.
– Вот вы тащите мешок с камнями. Но куда? Чего ради? Что хорошего от этого будет? – поинтересовалась Мария.
– От этого будет дом.
– Ваш дом?
– Да.
– А где?
– Да вон же…
Человек кивнул на небольшой, перекошенный дом, который строили, а одновременно с этим и разбирали люди и другие существа.
– Но ведь ваш дом никогда не будет достроен! Его и строят и разбирают! – воскликнула Мария.
– Что? Почему? О чём вы говорите? – человек был изумлён, но при этом не выпускал свой мешок – продолжал его тащить.
А Мария уже побежала к дому, Ингмар вынужден был последовать за ним. Дело в том, что среди строителей дома Мария узнала царя Романа.
Подбежав к нему, девушка спросила:
– Ваше величество, вы узнаёте меня?
– Нет, – ответил царь Роман, выбивая молотом, очередной камень из кладки.
– Ну да, откуда вам меня помнить. Ведь я была всего лишь одной из многочисленных ваших поданных. Ну а о своей дочери, царевне Анне, вы помните? О Светграде? О Многомирье…
Царь Роман на мгновенье остановился, и показалось, что в глазах его промелькнуло осмысленное чувство, он медленно, хрипло проговорил:
– Анна… Многомирье…
Но уже снова замахнулся киркой, ударил по камню, и пробормотал вяло, бессмысленно, устало:
– Не мешайте работать. Сами займитесь делом.
Мария и Ингмар отошли на несколько шагов и там заговорили между собой. Девушка молвила:
– Не стал бы нас сюда растеневик посылать, если бы здесь всё было безнадёжно.
А Ингмар ответил:
– Кажется, в царе Романе что–то пробудилось. Мне показалось: ещё немного и он сбросит с себя это оцепенение.
А Мария ответила:
– И я даже знаю, в чём дело. В те мгновения я думала о близких, дорогих мне людях, о всех тех, кто сейчас страдает, я искренне хотела им помочь; даже – пожертвовать своей жизни ради блага Светграда и всех миров, знакомых мне и не знакомых…
Ингмар проговорил:
– И он почувствовал твою любовь. Да – любовь: искренняя, настоящая любовь, она является противовесом всему, что здесь происходит. Вот именно этим оружием мы и должны действовать.
Мария ненадолго задумалась, потом кивнула:
– Да, ты прав. Хотя, поначалу, я думала, что нам предстоит встретить здесь некоего монстра. Но монстра нет. Есть существа, наделённые душой, но забывшие о своей прошлой жизни. Они проделывают немалую физическую работу, хотя, в то же время, их настоящие тела вплетены в паутину. Из них поступает энергия, и этой энергией питается Шегъгорърар. Чем больше будет здесь этих несчастных, тех быстрее будет расширяться сфера влияния Шегъгорърара… Впрочём, нечто подобное нам уже сообщал растеневик.
Тогда Ингмар спросил:
– Всё хорошо. Да только вот вопрос: где мы найдём любовь для всех–всех, присутствующих здесь?
Мария ответила:
– Нам особо не на что надеяться. Здесь, видишь, какое их число, а нас всего двое.
– Но ведь…
– Вот если бы здесь, рядом со мной был Саша… Милый, милый мой Сашенька…
В это мгновенье как раз подошёл тот человек с мешком, заполненным камнями, которого они первым повстречали в этом сонном мире.
