Я чуть-чуть натягиваю повод, и Звезда сбавляет ход…
Стены моего туннеля из света становятся зернистыми… Пятна серого, черного, белого, больше напоминает маскировочную ткань «камуфляж»… Коричневый… Оттенок синего… Зеленый… Вой понижается до шума, громыхание, стихает… Тише ветер… Приходят и уходят странные фигуры…
Медленнее, медленнее…
Тропы нет. Копыта Звезды тонут во мху. Небо синее, облака белые. В голове совершенно пусто. Я натягиваю поводья. Я…
Крошечное.
Опустив взгляд, я испытал шок. Я стоял на окраине игрушечной деревни. Дома, что я мог бы положить на ладонь, миниатюрные дороги, крошечные транспортные средства едут по ним…
Я оглянулся. Мы раздавили несколько этих крохотных жилищ. Я глянул по сторонам. Слева их было поменьше. Я осторожно направил Звезду туда, продолжил движение, пока мы оттуда не убрались. На душе остался скверный осадок — чем бы они ни были — кто бы ни жил там. Но изменить ничего я уже не мог.
Я вновь отправился в путь, проходя сквозь Тень, пока не набрел на то, что казалось заброшенной каменоломней под зеленоватым небом. Здесь я чувствовал себя поспокойнее. Я спешился, отпил глоток воды, походил, разминаясь.
Глубоко вдохнул влажный воздух, что объял меня. Теперь я находился далеко от Янтаря, почти так, как никому обычно не нужно было заходить, и здорово продвинулся по дороге в Хаос. Раньше я редко забирался так далеко. Я выбрал этот мир, чтобы остановиться и отдохнуть, потому что он представлял собой самое близкое к привычной реальности, за которую я смог ухватиться, — так как скоро перемены станут все более и более радикальными.
Я разминал свои затекшие мускулы, когда услышал пронзительный крик в воздухе высоко надо мной.
Я поднял взгляд и увидел падающий темный силуэт, и Грейсвандир рефлекторно прыгнула мне в руку. Но свет упал под должным углом, и крылатая фигура вспыхнула огнем.
Знакомая мне птица покружила, покружила и опустилась на мою протянутую руку. Испуганные глаза разглядывали меня с необычайной разумностью, но я не обратил на это особого внимания, как могло быть в любом другом случае. Вместо этого я сунул Грейсвандир в ножны и потянулся за тем, что принесла птица. За Талисманом Закона.
Так я узнал, что Папина попытка, в чем бы она ни заключалась, завершена. Образ или восстановлен, или исчез. Папа или жив, или мертв. Выберите пару из любой колонки. Теперь результаты его действия распространятся от Янтаря по всей Тени, как рябь в общеизвестном пруду. Довольно скоро я узнаю об этом значительно больше. Пока же у меня есть приказ.
Я закинул цепь на шею и дал Талисману упасть мне на грудь. Вновь сел верхом на Звезду. Моя кровная птица-сестра испустила короткий крик и поднялась в воздух.
Мы вновь двинулись в путь.
…Через местность, где небо белело, пока темнела земля. Затем земля вспыхнула, а небо почернело. Затем наоборот. И опять… с каждым шагом эффект менялся, а когда мы прибавили шагу, превратился в стробоскопическую череду неподвижных кадров, постепенно разрастающихся в дерганый мультик, затем — в раздражающую сверхактивность немого кино. В конце концов все поплыло пятнами.
Мимо мелькали световые точки, похожие на метеоры или кометы. Я начал ощущать пульсацию, словно некое космическое сердцебиение. Все вокруг меня пришло во вращение, как будто я влип в вихрь.
Что-то было не так. Казалось, я теряю контроль. Могло ли быть, что результаты Папиных дел уже добрались до участка Тени, через который я проходил? Это казалось маловероятным. И все же…
Звезда споткнулся. Падая, я накрепко вцепился в гриву, не желая терять лошадь в Тени. Ударился плечом о твердую поверхность и некоторое время лежал в отключке.
Когда части мира вновь собрались в единое целое, я сел и огляделся.
Камуфляжные сумерки продолжались, но пропали звезды. Вместо них в воздухе парили и порхали крупные скалы различных форм и размеров. Я поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам.
Возможно, оттуда, куда я смотрел, неровная каменистая поверхность, на которой я стоял, сама была лишь булыжником размером с гору, парящим вместе с другими. Звезда поднялся и стоял, дрожа, возле меня. Абсолютная тишина окружала нас. Неподвижный воздух был холоден. В поле зрения не было ничего живого. Место это мне не понравилось. Я не стал бы здесь задерживаться по собственному желанию. Я опустился на колени, чтобы осмотреть копыта Звезды. Я хотел как можно скорее уехать отсюда, и желательно верхом.
Занимаясь этим, я услышал негромкий смешок, который мог исходить из вполне человеческой глотки.
Я приостановился, положив ладонь на рукоять Грейсвандир и разыскивая источник звука.
Ничего. Нигде.
И все же я слышал его. Я медленно повернулся, оглядываясь по сторонам. Нет…
Затем смешок раздался вновь. Только на этот раз я сообразил, что источник находится наверху.
Я осмотрел дрейфующие скалы. Трудно было прикинуть размеры этих подернутых тенью валунов…
Есть!
В десяти метрах над землей и в тридцати слева от меня на верхушке небольшого острова в небе стояло то, что походило на человека и разглядывало меня. Я прикинул варианты. Чем бы оно ни было, кажется, оно находилось слишком далеко, чтобы представлять угрозу. Я был уверен, что смогу убраться отсюда раньше, чем оно доберется до меня. Я сделал движение, чтобы сесть верхом.
— Бесполезно, Корвин, — воззвал голос, слышать который сейчас мне хотелось менее всего. — Ты заперт здесь. Нет тебе отсюда пути без моего разрешения.
Я улыбнулся, садясь в седло, затем вытащил Грейсвандир.
— Давай выясним, — сказал я. — Попробуй встать на моем пути.
— Ну ладно, — сказал он, и из голой скалы выпрыгнули языки пламени, воздвигая вокруг меня полный круг, — облизывающиеся, раскидывающиеся, беззвучные.
Звезда взбесился. Я кинул Грейсвандир обратно в ножны, накинул край плаща на глаза Звезде, произнес успокаивающие слова. Пока я этим занимался, круг увеличился, пламя отступило до края огромной скалы, на которой мы стояли.
— Убедился? — донесся голос. — Места слишком мало. Поезжай в любом направлении. Твой конь снова ударится в панику до того, как ты сможешь перейти в Тень.
— Прощай, Брэнд, — сказал я и пришпорил Звезду.
Я, как на ипподроме, по большому кругу против часовой стрелки проскакал по скалистой поверхности, заслоняя правый глаз Звезды от пламени, бушующего на периферии скалы. Я слышал, как Брэнд опять хмыкает, не сообразив, что я делаю.
Пара крупных скал… Хорошо. Я проехал мимо, продолжая держаться курса. Теперь иззубренный гребень камня слева от меня, подъем, спуск… Путаница теней отброшена огнями поперек моей дороги… Туда. Вниз… Вверх… Чуть-чуть зеленого в лоскуте света… Я смог почувствовать, что началось смещение.
Тот факт, что нам легче выбирать курс по прямой, вовсе не значит, что это единственный способ. Но нас так долго убеждали в этом, что мы склонны забывать: можно добиться того же эффекта и двигаясь по кругу…
Я смог ощутить смещение сильнее, как только вновь приблизился к двум большим скалам. Брэнд тоже к тому времени просек.
— Прекрати, Корвин!
Я продемонстрировал ему палец в непристойном жесте и срезал угол между скалами, направляясь в узкий каньон, испещренный пятнышками желтого света. Согласно спецификации.
Сдернув плащ с головы Звезды, я тряхнул поводья. Справа каньон резко обрывался. Мы проследовали по нему на куда лучше освещенный проспект, который по мере движения расширялся и светлел.
…По ту сторону выпирающего выступа молочное небо потемнело до цвета жемчуга.
Скачем мощнее, быстрее, дальше… Зубчатый утес венчает верхнюю осыпь слева от меня, зеленея перекрученными знаками кустарников под тронутым розовым небом.
Я ехал, пока зелень не посинела под желтыми небесами, пока каньон не поднялся, чтобы встретиться с лавандовой равниной там, где перекатывались оранжевые камни, стоило земле вздрогнуть в такт ударам копыт. Я пересек ее под кружащимися кометами, добравшись до берега кроваво-красного моря в краю, где ароматы густы и пьянящи. Я проскакал большое зеленое солнце и маленькое бронзовое, промерил копытами лошади тот берег, где между морем и небом сталкивались флоты скелетов, а змеи глубин окружали оранжево- и синепарусные корабли. Талисман пульсировал на моей груди, и я вытягивал из него силы. Поднялся дикий ветер и вознес нас сквозь медного цвета небо над завывающей пропастью, которая растянулась, кажется, до бесконечности — чернодонная, пронизанная искрами, дымящаяся пьяными ароматами…
За спиной несмолкающий гром… Тонкие линии, похожие на кракелюры старой картины, рядом с нами, приближаются, повсюду… Холодный, убивающий запахи ветер преследует нас…
Линии… Трещины расширяются, чернота наплывает, чтобы наполнить собой… Темные полосы пробегают мимо, вверх, вниз, наслаиваясь друг на друга… Расставленная сеть, труд гигантского невидимого паука, ловушка для миров…
