Ознакомительная версия.
— Да, — согласилась королева. — Ты опять права. Но чего добивается Наста?
— Мне кажется, она хотела манипулировать Вами, собственно, как и всеми, кто ее окружает. Однако нашей честолюбивой коротконожке Вы оказались не по зубам.
— Что там с ярмаркой? — Решительно поменяла тему королева.
Что толку перемывать кости любовнице короля, если ничего сделать не можешь. А можешь единственное, постараться не быть отравленной, а то и загрызенной в собственных покоях.
— Начали съезжаться купцы и знать. Пока что наши. Ночью откроется граница, хлынут приезжие. Такое начнется!
— Как думаешь, почему король назначил летнюю охоту на время ярмарки?
— Он Вам не сказал?
— Он вообще со мной мало разговаривает. На все вопросы один ответ: шли бы вы Сияющая, заниматься своими делами.
— Во дворце всегда много слухов. Но в этот раз все молчат. Не удивлюсь, если за сей беспрецедентной скромностью стоит шут. Дамьен умеет запугать — рта не раскроешь. А если даже придворные кумушки попридержали языки, боюсь, затевается что-то необычное. Хотя, это только мои предположения. Не расстраивайтесь раньше времени, Сияющая.
— Полагаешь, я могу оставаться спокойной, зная, что надо мной уже занесен кинжал, и убийце осталось только опустить руку. Мне не у кого просить помощи. Боюсь, одни мы с тобой не справимся. Тамарис, ты мне всегда нравилась. Учитывая, что все так плохо складывается, может быть тебе уехать в свой замок? Ты исчезнешь под шумок, пока идет ярмарка. Нет смысла погибать обоим. Хотя…
— Я знаю, королева, о чем Вы подумали. Если я стою на службе у Насты, я точно останусь, следить за вами. Да?
— Согласись мысль не такая уж пустая.
— Я клянусь Вам страшной клятвой нашего рода, что служу только Вам. И если я Вас предам, пусть моего ребенка загрызут волки у меня на глазах.
Девушка говорила, а у Тейт мурашки бежали по спине. Наверное, так и даются самые страшные клятвы. Человеку нет необходимости нагнетать напряжение, играть трагедию, повышать градус момента. Принесенная клятва, может стоить ему жизни. Цена момента столь высока, что для театра не остается места.
— Это очень серьезно, Тамарис. Благодарю. Я тебе верю.
В дверь поскреблись. Тейт кивнула. Тамарис отворила створки. В комнату друг за дружкой впорхнули Дейдра и Маргарита.
— Нам кастелянша велела отнести часть ваших платьев в стирку, — не моргнув глазом соврала Дейдра. — А вот еще и это, — она потянула из стопки, понравившееся Анаис платье. Зеленовато-фиолетовые переливы создавали на солнце потрясающий эффект. Казалось это и не ткань вовсе, а самая настоящая вода.
Тейт стало обидно. Глупо, конечно, в такой тяжелый момент самоутверждаться в глазах соперницы и ее слуг, но безропотно отдать Насте свой любимый туалет она не могла.
— Посмотри, Тамарис, в каком состоянии платье, — попросила королева, ровным голосом.
Фрейлина развернула юбки, встряхнула лиф.
— Оно чистое.
— Замечательно. Одеваться! Мы идем осматривать приготовления к ярмарке. Дейдра, принесите шкатулку с драгоценностями. Почему вы стоите? Не поняли, о чем я прошу?
— Но… Ваше Величество, король распорядился…
— Что? Король распорядился не давать мне мои собственные драгоценности? Или это кто-то дугой распорядился?
— Мне велели, — нашлась Дейдра, — отправить драгоценности ювелиру, чтобы он привел их в порядок.
— Следуйте за мной! — приказала королева.
Маленький коридорчик вел в смежные с королевской спальней комнаты. В одной из них, под особой охраной лежали драгоценности Тейт. Королева стремительно вошла в свою сокровищницу и застала интригующую сцену. Гвардейца приперла к стенке незнакомая фрейлина, которая не далее часа назад толклась возле королевских покоев.
— Что здесь происходит? — потребовала Тейт.
— Ваше Величество! Хорошо, что вы пришли, — на лице гвардейца читалось явное облегчение. — Эта дама требует открыть сокровищницу. Якобы у нее приказ короля. Но я не могу, без Вашего разрешения…
— Эта дама — воровка! Я приказываю схватить ее и отправить в тюрьму. Позови еще стражников. Пусть ее отведут к королевскому следователю.
Гвардеец побежал исполнять приказ. Незнакомка, же, как только исчез охранник, оттолкнула Тамарис, выхватила стилет и кинулась к двери.
— Покомандуй последние дни, — прошипела она королеве, прежде чем захлопнуть дверь. — Тебе не долго осталось.
Тейт трясло. Домыслы — одно. Столкновение с грубой реальностью — другое. Все, что с ней происходило в последнее время, носило все же несколько фантастичный характер. Или она просто не могла пока до конца поверить в реальность угрозы?
Жила себе жила, старалась быть образцовой королевой, образцовой женой, никого не обижала. И вдруг на фоне почти полного благополучия, получила звонкую оплеуху от действительности.
У Тейт затряслись коленки, пяткам стало жарко, будто ее поставили на горячую сковороду, во рту пересохло.
Дейдра куда-то исчезла. Тамарис развернулась к Маргарите и пошла на нее, сжав кулаки:
— Кто это такая?
— Я не знаю, — проблеяла рыжая фрейлина.
— Она пришла к кастелянше вместе с вами! Откуда она взялась? Говори!
— Я не знаю, — заплакала Маргарита. — Ее привела Дейдра. Мне никто не сказал. Я подумала — новенькая. Простите меня, Ваше Величество.
Глупенькая девушка, так мечтавшая поиграть с королевскими наследниками. Слезы лились, проделывая дорожки в пудре. Щеки и веки покраснели. Кудряшки тряслись от каждого всхлипа.
Тейт как-то сразу отвлеклась, коленки перестали дрожать. Маргарита, конечно, ничего не знала. Как вообще можно допрашивать это глупое, безобидное существо?
— Иди к себе, — Тейт встала между ней и Тамарис, — Я отпускаю тебя на три дня. Ты не виновата. Я верю, я знаю. Можешь сидеть в своей комнате, можешь сходить на ярмарку. Ты свободна.
Слезы быстро высохли, и девушка с надеждой уставилась на госпожу.
— Иди, Марго. Я не сержусь.
Фрейлина кое-как присела в реверансе и юркнула в дверь. Только стук каблучков — как горох по лестнице.
— Вы считаете, она не…
В комнату ввалились сразу трое стражников.
— А где воровка? — удивился гвардеец.
— Она не стала вас дожидаться, — ядовито прокомментировала Тамарис, — Помахала у нас перед носом кинжалом и отбыла.
— Простите, Ваше Величество, что я так долго… все же на охоту уехали. Вот, бегал по дворцу…
— Продолжай нести службу. Остальные свободны. Перенесем разбирательство на время возвращения короля. А пока, Готье, — королева с трудом, но вспомнила имя гвардейца, — без моего прямого приказа не открывайте этой двери.
— Так может ее запечатать большой королевской печатью? — предположил простодушный гвардеец.
У меня ее нет, — подумала королева, и никогда не было. Хотя…
— Я сейчас принесу свою печать, личную. Закроем дверь, и ты можешь быть свободен.
— Спасибо, Ваше Величество. Ярмарка же… простите…
— Подожди здесь.
Оставив Тамарис с гвардейцем, Тейт быстро вытащила из потайного ящичка шкатулку, достала старую брошь с мутным стеклышком и уже через минуту влепила оттиск на горячий воск, скрепивший дверные створки. Только со стороны могло показаться, что печать не надежна. До конца лунного цикла за эту дверь сможет пройти только сама Тейт, или тот, кто приложит к оттиску брошь.
К некоторой гордости за собственную смекалку, примешивалась горчинка: Тейт осталась без украшений. То есть совсем. У нее даже простенькой нитки бус не имелось. Показываться в таком виде при дворе, считалось неприличным.
Однажды, еще в той, прежней жизни, ее отец, рассердившись, приказал в течение месяца дамам под страхом наказания не носить украшений. Кроме того, они могли являться при дворе только в исключительно простых платьях. Мать потом смеялась, что более элегантным, чем в этот месяц двор никогда не был. Введенное ограничение, вызвало всплеск фантазии. Простые платья оказались столь изысканы, что мода на них задержалась надолго.
Платье так и лежало расстеленным на кровати. Тейт легко провела ладошкой по ткани. Пусть перекорежит всех ее врагов, но она наденет именно его и пойдет… куда пойдет? Да хоть на смотровую площадку. Оттуда открывается вид на площадь перед дворцом.
— Помоги мне одеться, Тамарис.
— С удовольствием, Ваше Величество.
Коридоры возле покоев королевы пустовали. Такое впечатление, дворец вымер. Только где-то вдалеке слышались стук и голоса. До самой смотровой площадки женщины не встретили ни одного человека.
Мастера на площади заканчивали сколачивать подмостки. С трех сторон уже стояли торговые прилавки. Купцы натянут завтра над ними разноцветные навесы и мрачноватая, окруженная серыми домами площадь преобразится.
— Что строят в том углу? — королева указала в сторону серой тюремной стены.
Ознакомительная версия.
