— Простите, учитель… — мямлит он и подбегает к постели.
Пока Лео разрывает простыню на лоскуты, дабы получились прочные верёвки, я блокирую дверь при помощи меча, который вместе с остальной одеждой висит на стуле. Судя по погонам, девушка на одно звание ниже начальника, скорее всего, она его заместитель. В таком случае обоих придётся пустить в расход.
Я осматриваю комнату, в которой помимо постели, той самой качели, и рабочего стола, находится множество шкафов с бумагами. Последние пронумерованы по числам — их ровно столько, сколько бараков на этом руднике.
Лео связывает рыжую, стараясь не прикасаться к дурнопахнущему фаллосу, а я изучаю папки с делами. В них полные характеристики на заключённых, решение судов, количество побегов и различные склонности. Это даже хорошо, что архив находится здесь, ведь если начальник окажется неразговорчивым, то мы сможем сами отыскать родителей Лео. Удобно, что у каждого зека есть номерок.
— Я закончил, — говорит Лео.
— Ты издеваешься? — ворчу я, глядя на руки девушки. — Почему ты не зафиксировал пальцы вместе? Ей будет достаточно всего одного мизинца, чтобы нарисовать круг.
— Но у неё нет лицензии… — оправдывается он.
— А ты уверен? Уже всю обсмотрел? Есть или нет — неважно, всегда нужно готовиться к худшему. Я понимаю, что у тебя одна рука, но придётся учиться. Крепко сожми её пальцы и зафиксируй так, чтобы они посинели. А уже потом обе руки привяжи к голове, чтобы они всегда были на виду. И про ноги не забудь!
— Хорошо, учитель… — Лео бросается всё переделывать. — Она… Она приходит в себя…
— Ну ёб тебя за ногу… — касаюсь кругов на своём теле. — Изменение Формы!
Девушка проваливается в каменный пол таким образом, что наверху остаются только её колени, груди и голова. Она пытается сдвинуться с места, а затем начинает мычать — кляп Лео сделал неплохой. Извращенец хренов… Хотя его можно понять, ведь, скорее всего, он девственник, а увидеть обнажённую даму, находящуюся без сознания… Удержаться от похабств очень тяжело.
— Будешь шуметь… — подхожу к ней и ставлю ногу на горло. — Умрёшь в муках. Будешь молчать, и тогда, возможно, я тебя пощажу.
Девушка сперва что-то негромко мычит, а потом замолкает и лишь изредка моргает. Лео прав, она не алхимик и не представляет особой угрозы. Но умрёт она в любом случае ибо знает уже слишком много, к примеру, моё заклинание.
— Пора разбудить нашего любителя острых ощущений, — бью начальника по щеке со всей дури, он аж делает два оборота на своей качели, а затем раскручивается обратно. — Проснись и пой, соловей…
Мужик открывает глаза и рефлекторно пытается от меня отдалиться, но его положением позволяет ему только крутиться вокруг своей оси. Он видит свою любовницу, запечатанную в полу, и начинает что-то мычать. Лео подходит к нему и бьёт в челюсть.
— Сними капюшон, пусть полюбуется, — говорю я своему протеже.
— Узнаёшь меня?! — Лео скидывает капюшон и бьёт начальника ещё раз. — Паскуда…
— Сейчас я вытащу кляп, а ты будешь молчать до тех пор, пока тебе не зададут вопрос. Ты меня понял? — мне нужно услышать его речь, чтобы создать правдоподобные «Грёзы». — Моргни дважды, если понял!
Тот подчиняется, и я вытаскиваю кляп из его рта. Первым делом начальник выплёвывает кровь и начинает кашлять — вакуум штука опасная, как ни крути.
— Как тебя зовут и в каком бараке его родители?! — сажусь на корточки, чтобы лучше следить за его реакцией.
— Аламар… И я не знаю его родителей… — кашляет он.
— Интересное имя… Боюсь, что если и дальше будешь врать, то воскрешение тебе не поможет.
— Где они?! — Лео уже в который раз бьёт Аламара по лицу, удар у него так себе, если честно. — Говори!
— Третий барак…
— А номера? — уточняю я.
— Сто семь и сто восемь…
— Хм… — я не до конца уверен, что он говорит правду. — Сейчас проверим.
Подхожу к нужному шкафу и ищу папки с названными номерами. Зеков здесь много, а дела стоят не по порядку, что сильно затрудняет поиск.
— Лео, а я и не знал, что твоих родителей зовут Варис и Петир… Так у нас родился в семье голубков? — подшучиваю я.
— Ах ты падла! — он обходит начальника сзади и ногой бьют по причиндалам.
— А-а-а-а!! — кричит Аламар. — Больно!!!
— Лео, притормози. Нельзя, чтобы охрана сбежалась. Хочешь ударить, сперва вставь кляп.
— Простите, учитель…
— Ну ёптеть… — смахиваю с себя капюшон. — Мог бы и не раскрывать мою личность.
— Я никому ничего не скажу! — корчась от боли, цедит начальник.
— Конечно, не скажешь, я в этом даже не сомневаюсь. А вот если не скажешь настоящие номера, тогда я возьму самый тупой нож и буду медленно отрезать твои яйца. А потом и до хрена дойду… Вот ведь будет зрелище!
— Восемьдесят три… — говорит он и замолкает.
— А второй? — беру с его стола нож для бумаги. — М-м-м?
— Второго в списках нет… Его списали…
— Что? Как это списали? — вопрошает Лео. — Я не понимаю…
— Восемьдесят три, значит… — достаю и открываю названную папку. — Рита, тридцать восемь лет, тёмные волосы, рост сто шестьдесят пять, родинка на правой ноге в форме полумесяца…
— Мама! — Лео подбегает ко мне и выхватывает папку из рук. — Да, да… Это она! Но что с отцом?..
— Сперва я кое-что сделаю… — вставляю кляп начальнику в рот. — Лео, твой отец погиб. Списывают только умерших.
— Погиб?.. — он роняет документы и смотрит на свою дрожащую руку. — Как погиб?.. Но ведь… Он не мог… Я не верю…
— И как ты думаешь, кто повинен в его смерти? — я недвусмысленно намекаю и протягиваю ему нож. — Ты знаешь, что должен сделать.
— Знаю?.. — его пустой взгляд натыкается на тупое и короткое лезвие. — Знаю… Знаю. Знаю!!!
Лео с криками забирает у меня нож и принимается наносить, как бы это сказали в криминальных сводках, множественные колотые раны, несовместимые с жизнью. Каменный пол быстро краснеет, а лужа медленно ползёт в сторону ошарашенной девушки, которая начинает мычать.
— Сдохни! Сдохни! Сдохни!!! — орёт Лео.
Я в этот момент подхожу к двери и проделываю маленькое отверстие, чтобы понаблюдать за происходящем снаружи. Но там оказывается вторая дверь, а это значит, что звукоизоляции должно быть достаточно. Однако я продолжаю стоять на страже, дабы избежать незапланированной суеты.
— Сдохни… — Лео так истыкал толстяка, что аж устал и сел на пятую точку.
— Это называется возмездие, — говорю я. — Легче тебе не станет, зато ты будешь знать, что сделал выбор. Сейчас ты избавился от терзаний и поступил так, как должно. Представь, скольких простачков, как ты, обул этот Аламар.
— И что будем делать теперь? Ворвёмся в барак? — Лео сидит и смотрит в пол, покрытый алой кровью.
— Зачем же. Твою матушка приведут охранники, — выхожу в тамбур и проделываю ещё одну дырку во второй двери. — Легче лёгкого… Грёзы!
В коридоре стоит стол, за котором сидит одинокий охранник, играющий в шахматы с самим собой. Под действием моего заклинания ему кажется, что Аламар выходит в своей форме и требует привести заключённую три дробь восемьдесят три.
Охранник хочет что-то возразить, но я от лица его начальника настаиваю и требую, чтобы он исполнил прямой приказ. Тот встаёт по стойке смирно, отдаёт честь и уходит прочь. Я выглядываю наружу и убеждаюсь, что поблизости больше никого нет, и возвращаюсь в кабинет.
— Ну что, успокоился? — спрашиваю моего падавана.
— Да как тут успокоишься… — негромко отвечает он. — Я ведь только что убил человека…
— А ты обрати внимание на нашу невольную спутницу, — показываю на замурованную девушку. — Золотые серьги, ожерелье с бриллиантами… Как ты думаешь, на какие деньги куплены эти украшения?
— На мои? — Лео хмурится и с ножом в руках подходит к рыжей.
— Конечно. На заплату начальника охраны такого не купить, уж поверь мне, — подначиваю Лео ко второму убийству, дабы закрепить результат и навсегда выкинуть розовых единорогов из его головы.
— Это моё! — он кладёт нож на пол и срывает с девушки всё золото, та боли она начинает стонать.
