придется их соблюдать и принести магическую клятву, ограничивающую Ваши возможности.
– Я же сегодня уже…
– Стефан, это была клятва о неразглашении того, что Вы увидите сегодня. А для присоединения нужна более объемная клятва. Давайте, я озвучу Вам наши принципы, а Вы подумаете, подходит ли Вам это. Если да – будете клясться, если нет – Арнольд уведет Вас обратно порталом.
– Во-первых, неразглашение информации обо всем, связанном с клубом.
Понятно. Принято.
– Во-вторых, соблюдение основных принципов нашей культуры – БДР: Безопасность, Разумность и Добровольность. И только так. Все, что Вы будете проделывать с партнером, должно происходить только с его или ее согласия; быть обратимым, то есть исправляемым или вылечиваемым; и не переходящим физические или психические возможности партнера. Нанесенный ущерб компенсируется тем, кто его нанес. Именно для этого приносится клятва, ограничивающая магические и физические возможности посетителей. Я не собираюсь потакать желаниям плодить калек или трупы.
Логично. Согласились.
– В-третьих, полная анонимность внутри клуба. Ко всем присутствующим следует обращаться исключительно по тем именам, которые они сами себе выбрали, и ни в коем случае не демонстрировать узнавания ни здесь, ни где бы то ни было.
Да и пожалуйста. Можно подумать, я сам жажду, чтоб меня кто-то из клуба узнал.
– В-четвертых, определение суммы Вашего взноса и срока Вашего обучения. Взносы принимаются только наличными.
А вот с этого места поподробнее.
– А какие они у Вас?
– Для каждого свои.
– А чем обусловлено варьирование?
– Частотой посещений, поскольку Вам будет выдан индивидуальный портал и закреплены определенные апартаменты. И, ролью, Стефан, в основном ролью. Для боттомов, ну, «нижних партнеров», обучение, за редким исключением, минимальное. Для топов – более долгое и дорогостоящее. Ответственность за сохранность жизни и здоровья, в большей мере, лежит на «верхнем партнере». При использовании стоп-слов и иных механизмов оповещения верхнего партнера нижним о своём желании прекратить БДСМ-действия, «верхний» партнер должен немедленно отреагировать на первый же сигнал от «нижнего» и прекратить (либо, при условии предварительной договорённости, ослабить) воздействия. От «верхнего партнера» требуется, по крайней мере, минимальное знание анатомии и медицины вообще (желательны навыки оказания первой помощи), натренированность в обращении с применяемым «девайсом», чёткое осознание силы применяемого воздействия, соблюдение техник безопасности, рекомендуемых в конкретных случаях, общая осторожность и внимание. Вы готовы проходить обучение?
– Пока звучит вполне логично… А, вот интересно, «нижние», в смысле женщины у вас профессионалки?
– Вы удивитесь, но в большинстве случаев – нет. Вполне обычные и мещаночки, и аристократки, но вот со склонностью кто подчиняться партнеру, а кто и подчинять.
– Что и такие бывают?
– А как же. Человеческая натура весьма многогранна.
– А эти на сцене?
– А это вообще супружеская пара. Для обновления ощущений сначала просто порку пробовали, а теперь для большего возбуждения перешли на публичные «выступления».
– А поподробней можно?
– Можно. Пойдемте.
В соседней комнате был не то склад, не то музей. Мартин понял, что у него буквально разбегаются глаза от количества непонятных приспособлений.
– Правый стеллаж – приспособления для бондажа. Здесь все для ограничения подвижности партнера: веревки, наручники, кандалы, платки, колодки, бинты, корсеты, костюмы и т.д.
– Это очень интересно. Но мне вот про развлечения на сцене любопытно…
– Итак, то, чему Вы стали свидетелем на сегодняшней сессии, называется поркой. Порка, как правило, состоит из серии ударов, и, в зависимости от применяемых инструментов, делится на: спанкинг (нанесение шлепков), собственно порка (нанесение ударов инструментом, имеющим площадь ударной поверхности достаточно большую, чтобы наносить хлёсткие удары, более чувствительные, чем шлепки), и сечение (нанесение ударов инструментом, имеющим в поперечном сечении округлую форму). Приспособления, предназначенные для порки (флагелляции), условно разделяются на три категории: жёсткие, гибкие, подвижные. Все они находятся на левом стеллаже, выбирайте: плеть 14, кнут 15, флоггер 16, паддл 17, стек 18, розги, ремень, трость.
– Да вы, ребята, как я посмотрю, основательно к делу подходите! – оскалился Мартин. – Мне подходит. Я готов привезти взнос и начать тренировки и обучение. Давайте клясться.
Ведь клятва и ограничения распространяются только на «клубных» посетителей…
Глава четвертая, в которой жизненные трудности плодятся как кролики и конца этому процессу не предвидится
Жизнь, конечно, бьёт ключом, только вот чаще всего он оказывается разводным. Хочу в социопаты. Как Бенедикт Камбербэтч 19. Нет, не так, наверное, я уже социопат. Или социофоб 20? Хочу в отшельники. Чем дольше живу, тем больше знакомых «отпадает» в процессе общения. Реально бесят.
Недавно подсчитала, постоянных (не считая деловых) контактеров осталось не более десяти человек. В последнее время регулярно общаюсь практически только с двумя своими соседками, каждый раз сильно удивляясь, почему у нас получаются такие замечательные посиделки и это с учетом моего поганого характера. Крылья у них не режутся, нимбов тоже нет, а поди ж ты, за столько лет совместного общения, связанного, между прочим, и с регулярными выездами в загранку, умудрились ни разу не погрызться. Ну, и «накопить» к ежепятничным застольям очередную историю.
***
Знаете, что у меня студенты намедни «выкинули»? В жизни не догадаетесь. Помните, зимой меня бросили в прорыв, когда у них преподавательница скоропостижно уволилась? Да, и подсуропили лекционный курс у выпускников. Ведь договаривались же, только спецкурсы и только у магистров, нет ведь, упросили почитать на специалитете. В смысле – у бакалавров. Поставили меня туда вместе с Иркой Паниной и еще одной девицей в качестве семинариста. Я и так весь семестр плевалась, уж больно неподатливый студент пошел, который только и умеет, что реактивы переводить и лабораторную мебель гадить, но все когда-нибудь кончается и наступил момент расплаты, сиречь экзамен. Дело было в конце весны. Жарища дикая. При той погоде плавилось ВСЁ. Асфальт, одежда, мозги и остатки терпения.
А у нас сессия, каковую никто, ессно, не отменял, стоит в «сетке» и все, «кровь из носу, дым из глаз» – марш сдавать и принимать. Последний курс и последний экзамен! Студиозусы написали тест. Мы его проверили, выставили оценки, но некоторое количество человек осталось. Те, у кого оценка «плавала», ну то есть был шанс ее повысить путем устного опроса. И вот сидим это мы, кучка студентов и я, за окном +35 в тени и я пытаюсь их «вытянуть» на оценку на балл повыше. С подавляющим большинством этот номер прошел, но вот с последним товарисчем вышла застопырка. И началась беседа с представителем породы «здравствуй, дерево». У него баллов не хватало даже на тройку. Он не мог ответить правильно ничего. Не, не так, ничего. От слова совсем.
При допросе выяснилось много
