Габи посмотрела на подобранный для нее для пробы «сдержанный» комплект одежды и крепко задумалась. Альтернатива классическому стилю была представлена шелковыми панталончиками, едва ли достающими до середины бедер, тонким и узким поясом для чулок, неким сокращенным до минимума вариантом полужесткого корсета, - помощница управляющего назвала его бюстгальтером, - тонкой шелковой же сорочкой до середины бедер и платьем с коротким – чуть ниже колен – подолом. Правда, платье оказалось привычного покроя, то есть, глухое, без выреза декольте.
Другой вариант оказался даже смелее первого, поскольку вообще не предусматривал дневной сорочки, пояса для чулок и самих чулок. Вместо них предлагались сорочка, похожая кроем на мужскую рубашку, широкие несколько отличающиеся от мужских брюки, короткая кофта на выпуск, гетры и удлиненный кардиган.
О том, что некоторые аристократки – в народе их называли попросту шлюхами, - носят брюки и короткие едва достающие колен платья, Габи знала все из тех же газет. Даже видела фотографические изображения. Но надеть такое самой? Ей было страшно и стыдно, но при этом какая-то часть ее души мечтала именно о таком наряде. Ведь одевшись таким образом, в такую одежду, Габи объявляла Городу и Миру, что она выбрала риск, как руководство к действию, и готова идти по этому пути до конца.
«Кто его знает, может быть я не переживу этот ритуал, - вдруг подумала она, - и что? Никогда даже не попробую одеть такие роскошные вещи?»
Она не знала, откуда взялось подозрение, что ритуал может быть опасен для жизни, но сейчас Габи была уверена, что не все с этим колдовством так просто, как рассказывает ей Трис. И жертва жертве рознь, а посему:
«Пусть случится невероятное!» - сказала она себе и выбрала «прогрессивный» стиль, но все-таки с платьем вместо брюк. Брюки показались ей слишком уж смелой альтернативой консервативной этике и эстетике.
***
Этот день оказался квинтэссенцией всего, о чем Габи не могла и мечтать, поскольку невозможно грезить о том, о существовании чего даже не подозреваешь. Одетая так, как одеваются только молодые магессы из высшего общества, она посетила настоящую контору нотариуса, - у того на резном дубовом столе стоял великолепный письменный прибор из малахита и старой бронзы, - а затем величественное здание Кредитного банка, где вышколенные клерки в черных костюмах-тройках и белоснежных рубашках с атласными галстуками едва ли не стелились перед ней и Трисом. И это, не говоря уже об огромной сумме в золотых империалах, счастливой обладательницей которых – на собственном банковском счету, - она оказалась сразу вдруг.
Потом они отобедали в одном из лучших ресторанов города, во всяком случае, так ей сказал Трис, а сама Габи поверить не могла, что сидит за столом в зале, больше похожем на дворец или храм. Стол был накрыт белоснежной накрахмаленной скатертью, приборы были сплошь из серебра, а блюда и напитки им подавали в фарфоре изумительной красоты и прозрачном, как родниковая вода, хрустале. Что уж говорить о невиданных и никогда не пробованных ею яствах! А ели они черепаховый суп, телятину под шафрановым соусом, черную осетровую икру и гусиное фуа-гра, пили шампанское, - Габи вообще в первый раз в жизни попробовала что-то крепче светлого пива, - а на десерт им подали глазированные птифуры с шоколадным кремом и заморские фрукты, названий которых Габи просто не знала.
- Скажите, Трис, а седьмой ранг… Земли… Что это означает на самом деле? Если я достигну седьмого уровня силы, что я тогда смогу? – Габи задала свой вопрос как раз тогда, когда, вышколенные официанты подали серебряное блюдо с пирожными и хрустальные вазочки с диковинными, дивно пахнущими фруктами, и расставили на столе предметы майсенского фарфорового сервиза: кофейник, сахарницу и молочник, изящные чашечки с блюдцами и тарелочками для десерта.
Сказать по правде, она сильно робела перед Трисом. И в этом не было ничего удивительного. Социальная дистанция между главой аристократического рода и девушкой-сиротой из приречной слободы настолько велика, что ее впору назвать пропастью. И, хотя Трис не давил, а, напротив, всячески демонстрировал Габи свое к ней расположение, ни о каком равноправном общении здесь не могло быть и речи. Тон задавал он, а она… Она просто пыталась соответствовать, чтобы не потерять остатки самоуважения и какого-никакого, но присущего ей достоинства: не пялиться на окружавшую их роскошь, не краснеть по поводу и без, не заикаться, отвечая на вопросы, и, разумеется, не молчать, как тупая курица. Габи всеми силами старалась поддерживать разговор и время от времени сама задавала уместные, как ей казалось, вопросы. Делать ей это было совсем непросто, но она старалась, а сейчас – после пары бокалов шампанского, - расхрабрилась настолько, что решила разобраться в том, чего, учитывая ее происхождение и крайне среднее образование, не знала и знать не могла.
- Скажите, Трис, а седьмой ранг… Земли… Что это означает на самом деле? – спросила она, когда, наполнив их с Трисом кофейные чашки, официант оставил их, что называется, тет-а-тет. - Если я достигну седьмого уровня силы, что я тогда смогу?
- Хороший вопрос, - чуть улыбнулся собеседник. – И что же, в тех книгах, которые вам довелось читать, об этом совсем ничего не говорилось?
- Я читала только популярные книги, написанные для простых людей, - пожала плечами Габи. – Земля – это грунт и все, что с ним связано.
- Что ж, это верно, - подтвердил Трис, - но только для слабосилков. Вот вы, например, что можете со своим третьим уровнем?
- Могу определить состав почвы под ногами, но неглубоко. Только в поверхностном слое. Что еще? – задумалась она. – Уровень влажности… А если говорить о растениях, то могу сказать, достаточно ли им влаги, и чего не хватает их корням.
- Можете оживить засохшее растение?
- Могу, но только маленькое. Цветок, растение в горшке… Если большое, тоже могу, но возьмет очень много сил и времени. Я старую яблоню почти год обихаживала, пока она снова не зацвела. Хотите сказать, что, имея седьмой ранг я смогу делать все тоже самое, только лучше и быстрее?
- Нет, - покачал головой Трис. – До этого вы бы и сами додумались. Но вы, Габи, задали правильный вопрос, и я попытаюсь ответить на него со всей возможной полнотой. Итак, Земля. Знаете, откуда это пошло? Земля, Огонь…
- От Аристотеля? – припомнила Габи.
- Нет, все началось с Эмпедокла[1]. Был такой древнегреческий философ. Он создал учение о четырёх стихиях - воде, земле, огне и воздухе. Аристотель же лишь добавил к ним тончайшую пятую стихию - эфир[2], который он противопоставлял остальным четырём. Так что маги не оригинальны, мы лишь используем терминологию, доставшуюся нам в наследство от философов, живших почти две с половиной тысячи лет назад. Отсюда и путаница. Это для алхимиков земля – один из первоэлементов. Но для тех, у кого есть Дар Земли, все обстоит гораздо сложнее. Земля – это, разумеется, прежде всего, почва. Тут вы правы: почва, грунт, горная порода, но это также металлы, руды и кристаллы. Однако рудознатцы обычно плохо разбираются в сельскохозяйственных угодьях, в биологии почв и в самих растениях. Во всем, что называется флорой: в цветах, деревьях, кустарниках и прочем. А металлы и кристаллы – это две дополнительные области применения магии Земли.
- Но, если так, значит, маги Земли - все разные? – уточнила Габи, ухватившая главное: стихия Земли включает в себя большой набор разнообразных способностей и талантов. И не у всякого мага все они представлены одинаково.
- Отличный вывод! – похвалил ее Трис. И налил себе из графинчика еще одну рюмку коньяка.
- А растения? – припомнила тем временем Габи. – Флора?
- Тоже стихия Земли, но этот Дар явно сопряжен также и со стихией Жизни. И, упреждая твой вопрос, чистых магов Жизни очень мало, если они существуют вообще. И наши мудрецы так и не решили пока, является ли Жизнь пятой стихией и особым Даром, или нет. А ведь есть еще Эфир и Апейрон[3], и никто не знает толком, что с ними делать. Но вернемся к растениям. Растения – это сфера интересов магии Земли, но, наверное, «садовники» сильно отличаются от «рудознатцев», как думаешь?
