— Но мы с Тэо — не она.
— Вы её спутники. — Ради отмел движением руки все сомнения. — Если Милосердная так хочет, то вы будете знать столько же, сколько и я. Госпожа. Тебе не нравится запах? Или цвет? Мало специй? Только прикажи, и я сварю новый.
Он обеспокоенно указал в сторону нетронутой чашки.
Бланка сделала осторожный глоток, чувствуя приятную горечь.
— Прежде чем ты скажешь, зачем так хотел поговорить, ответь на вопрос — где твои друзья?
— Они ушли, чтобы помочь тебе.
— Хм... не помню, чтобы просила помощи. Похоже, вы делаете то, что считаете правильным, даже не думая советоваться со мной.
— Госпожа забыла, мы не могли принять её совет и исполнить волю, поскольку она ткала нити и была занята несколько дней. Саби и Ремс изучают город, чтобы позже раскрыть, какова опасность и не следует ли тебе покинуть его, пока есть такая возможность. Они скоро вернутся.
— Хорошо. Расскажи мне все. Впрочем... полагаю, тогда рассказ выйдет слишком долгим. Расскажи, что важно. И начни с того, зачем вы пришли и зачем вам я.
— Благословенный рассвет ошибается. Не ты служишь нам, а мы тебе. Мы пришли сюда, чтобы помогать в твоих целях, дабы завершить некогда начатое.
— Мне нечего завершать, а мои цели, как мне ни жаль тебя разочаровать, добрый мутец, далеки от целей неизвестного мне Храма.
— Мири в мудрости своей построила Храм в те времена, когда люди не были самыми главными в нашем мире, а Шестеро считались лишь учениками, — начал Ради, глядя только на Бланку. — У нее была причина создать это убежище. Изначально чтобы защитить тех немногих, кто пошел за ней.
— Защитить от асторэ? — Тэо высказал свою догадку, но дэво, которого перебили столь бесцеремонно, только сделал печальное лицо:
— Нет. Асторэ никогда не угрожали людям. Не они, но я не знаю кто, ибо знания о прошлом дошли обрывками даже до нас. Мы стыдимся этого, но прошедшие эпохи стерли множество следов, что должны были остаться по повелению Мири. Рукописи ветшали, сгорали в огне, их уничтожали враги, в том числе и шаутты. Наш Храм трижды лежал в руинах, и последний раз это случилось во время Войны Гнева. Нам стыдно, госпожа, но мы многое забыли и жили лишь по тем заветам, что передавались из поколения в поколение. Те, кто верил, двигался вперед, как хотела Мири, встал на дорогу, что она проложила через тысячелетия, обретал дарованные ею силы. И пытался сделать так, чтобы пророчество свершилось.
— Об этом я знаю. Читала в университете, что Мири оставила своим последователем множество туманных предсказаний и в Едином королевстве, а после и герцогствах, никто из служителей Шестерых не смог понять, о чем речь. В итоге сочли, что Храм множит заблуждения об одной из Шестерых. Вас признали заблудшими и оставили.
— Только после того, как попытались захватить его. — Вир пожал плечами, словно оправдываясь за свои знания. — Нэ говорила. От них отстали, лишь когда много раз получили по носу. Увидели, что дэво не лезут на материк, не мешают жрецам, и предпочли не замечать.
— Все так, — признал Ради. — Уходя, Богиня оставила пророчества для своих последователей. Большинство из них были утеряны, но основная книга Медных страниц, Медная книга, сохранилась. Чем дольше существовал Храм — тем больше пророчеств сбывалось, и мы понимали, что цель становится ближе.
— Так в чем же цель? — Бланке действительно стало интересно.
— Наша цель, госпожа? Она прозаична — дождаться, когда Богиня вернется, найти ее, защищать и помочь ей выполнить задуманное. — Он заметил, что госпожа Эрбет хочет что-то сказать, тут же замолчал, но она, подумав, едва заметно шевельнула мизинцем, держа наполовину опустошенную чашку кальгэ, прося продолжить.
— Ряд строф Медной книги направил наши помыслы на Кариф и окружение герцога. Мы несколько раз ошибались, ожидая твоего появления в течение почти двух сотен лет, ибо оставалась лишь последняя строчка пророчества. О тзамас, что разорвет мир и соберет его снова по своим правилам. О белом огне, способном пожрать всех. Она должна была появиться рядом с карифским правителем, и вместе с ней будет идти та, кого мы так долго ждем. И вот мы здесь, перед тобой, ибо последняя строчка исполнена.
— Вы будете помогать мне и защищать меня, — небрежно произнесла Бланка. — Очень обнадеживающе. А также двигать меня к цели, которую хотела Мири. А точнее, туда, куда желает Храм. Совсем не обнадеживающе.
Светло-серые глаза Ради блеснули:
— Храм, госпожа, желает лишь того, о чем попросила первых из её детей Мири — помочь ей, когда она вернется. Защитить от зла и тени. Сделать последние шаги и оставить последние следы, чтобы стать свободными от старых клятв. Ты заблуждаешься, о Милосердная, в том, что мы посмеем управлять тобою. Заставлять тебя. — В «заставлять» звучало едва ли не отвращение. — Это святотатство, и мы не смеем, ибо лишимся твоих даров, станем отступниками, коих живьем пожрут черви. Мы лишь следы, я часто это говорю только потому, что хочу, чтобы ты понимала. Отпечатки твоих ног, помыслов, желаний, мечтаний, приказов. Верные псы.
Бланка не скрывала недоверия:
— Псы, значит... Но я так и не услышала, что должна сделать. В чем цель Мири?
Ради скорбно вздохнул:
— Это знаешь только ты, госпожа.
Вир перестал жевать и воззрился на дэво, потом, вскинув брови, обернулся к Бланке за пояснениями.
Она озадаченно молчала.
— Правда утеряна во тьме прошлых веков. Мы виноваты перед тобой за то, что не смогли сохранить столь важное для твоего сердца. — По его смуглым щекам текли слезы. — Молю тебя простить всех твоих служанок. Простить Храм!
Он упал со стула на колени, ткнулся лбом в пол, лишь спина его содрогалась от беззвучных рыданий.
Тэо увидел, что замешательство на лице Бланки сменяется сомнением.
— Или накажи нас, но только не держи зла!
— И как же наказывает Мири служанок за проступки?
— Лишает своей благости, отнимая силы, что даровала нам.
Бланка посмотрела на Тэо, сказав с тихим смешком:
— Хм. Право, жаль, что такое мне недоступно... Поднимись, достопочтенный Ради.
Он не спешил:
— Благословенный рассвет так и не сказала ничего о прощении.
Во вздохе Бланки было страдание человека, на которого взвалили все тяготы мира. Включая самые нелепые.
— Хорошо, прощаю.
Он благодарил так долго, витиевато и проникновенно, что Тэо начал понимать, каково это — теряться в лабиринте слов.
— Единственное, что знают в Храме, это что весь путь Богини ею предначертан и она стремится исправить ошибку. Не спрашивай какую. Мне нечего ответить на такой вопрос.
— И как, по-твоему, такая, как я, может это сделать?
— Полагаю, судьба проведет тебя, а вместе с тобой и нас по пока еще незаметной тропе.
— Полагаю, я не желаю ходить по чужим дорогам, даже если их когда-то увидела Мири. Я продолжаю считать, что ты и твои друзья ошиблись. Я — не она. Как бы тебе этого ни хотелось.
— Мы люди. — Ради склонил голову, словно принимая правоту её слов. — Наша участь вечно ошибаться и искать правильный путь едва ли не на ощупь. Но Мири больше чем человек. Она одна из величайших, и нити мира позволяли ей видеть то, что грядет. Порой дэво неправильно трактовали сказанное ею, но в этом не было вины пророчицы. Сейчас мы уверены, что в тебе живет её сила... Так случилось в следующие дни после того, как бледные равнины Даула навечно поглотила вода, а победители вернулись в Аркус. Они решили уйти в иной мир, недоступный для большинства живущих. Каждый передал большую часть знаний и сил ученикам. Но не Мири, она не ушла вместе с сестрой и братьями. Нет. Лишь оставила Храм, растворилась среди живущих, затерялась в северных городах. Храм искал ее, но все оказалось бесполезно. Ибо не так был предсказан день, когда мы вновь обретем ее. Он был означен как тот, что придет лишь после событий, о коих я рассказал ранее. Карифский герцог, спутница тзамас, способная видеть нити благодаря дару Мири, ночь — когда та сторона босыми ступнями наступит на горло великого города, вдавит его голову в прах.
