— Лорри, вы меня не выдадите?
— Смотря в чем?
— У меня исключительно благородные намерения, — заверил Его Величество. Потом достал откуда-то из-под подушки свой плащ и залез в карман.
— Маленькая пространственная магия — и никакого мошенничества.
И на свет появились две большие коробки с элварионскими конфетами. Еще минута — и конфеты были уложены на дно рюкзака, под Ёлочкины книжки.
— Надо же чем-то подсластить нашу разлуку на время практики, — пояснил элвар.
— Думаете, моя внучка так без вас соскучится? — ехидно спросила я.
— Без меня? — элвар распластал ананас на дольки и строгал бутерброды, украшая их кружочками огурца. — Вряд ли. Но без конфет, которые она поедает в огромных количествах, оказываясь у меня во дворце — несомненно.
— Вы поступаете как благородный элвар, — торжественно произнесла я.
Тёрн расплылся в широкой улыбке.
— Я знаю. Но ведь вы же не расскажете об этом внучке?
— Ни за что.
— Отдала. Бутербродики? Прелесть!
Ёлочка влетела в дверь кометой, схватила бутерброд и проглотила, почти не жуя.
— Сядь и ешь спокойно, — возмутилась я. — Где твои манеры?
— Лорри, какие манеры? Надо торопиться. Ты меня проводишь до зала?
— Нет. Ты же знаешь, прощаться на дороге — плохая примета.
Времени этим друзьям хватило на бутерброды, два стакана лимонада и даже трогательное прощание.
А потом в дверь забарабанили.
— Ёлка, твою магометрию! Ты проспалась!?
Вошедший в комнату Лютик протянул ей большой сверток.
— Здесь все, как договорились. Привет, крылатый!
— Привет, — отозвался элвар. — И — пока.
— До встречи. — Ёлка небрежно чмокнула приятеля в ухо. — Я буду писать. Шкатулку тебе Лорри отдаст, ага?
Шкатулка была недавней творческой переработкой заклинания телепортации малых вещей. Все-таки держать в доме постоянно работающую пентаграмму — сложно. А каждый раз ходить к магу — долго, накладно, да и мага нужной специальности может не оказаться рядом. Поэтому Ёлочкина компания творчески переработала идею о почтовых ящиках. Из одного куска дерева вырезались две примерно одинаковые шкатулки. На них наносился несложный узор для телепортации — и накладывалось заклинание. Так же творчески переработанное. В результате все, положенное в одну шкатулку после закрывания крышки, появлялось в другой. Письмо, драгоценности, небольшие вещички… Пользоваться такими вещами мог любой человек. Единственное что требовалось — подпитывать иногда заклинание. Но это можно было делать и амулетами. Директор собирался в ближайшие года два распространить идею по миру — и прилично на ней заработать.
— Отдам, куда я денусь.
— Вот и прекрасно. Я буду писать каждый день.
Внучка положила сверток на кровать, подхватила с пола рюкзак, закинула его на плечо и подмигнула мне.
— Лорри, мы договорились?
— Договорились.
Ёлка хлопнула дверью, а элвар сполз на пол, мерзко хихикая.
В свертке было весьма экстравагантное белье в стиле 'ню'. И внучка очень просила меня этой ночью поменять одну симпатичную композицию в музее боевой магии. Подумаешь, будет великий маг Кантеор (восковая композиция 'Кантеор поражает крылатую виверну', сделана и подарена Универу королевским скульптором Бурабом Мерегелли, не выброшена, чтобы не обидеть Его Величество, а в музей ее запихнули, чтобы ненароком ночью в коридоре не наткнуться. Там такие Кантеор и виверна, что ей-ей, фигуры надписывать надо, чтобы не перепутать. Ночью увидишь — поседеешь.) не в мантии, а в лифчике, трусиках и чулках на подтяжках. Все равно там даже виверна выглядит так, будто ее наизнанку вывернули. И готова поспорить, Директор Универа даже слова возмущенного не скажет. Ему эта скульптура тоже надоела хуже горькой редьки.
Глава 2. Новые люди, новое место
В зал для телепортаций мы ввалились всей группой. Я, Лерг, Лютик и Эвин. За Березкой никто заходить не стал. Сама разберется. Не маленькая.
М-да. Очень не маленькая. И вся девушка была почти полностью скрыта за кучей чемоданов. Небольшой такой кучкой, штук пятнадцать. И как она их сюда дотащила?
— Это что? — захлопал глазами Лютик. — Универ переезжает? А почему не доложили?
— Это не Универ, это сезонная миграция лиственных и гусеничных, — успокоил его Эвин.
— Скорее уж улиточных, — подключился Лерг. — В эти чемоданы целый дом запихать можно. Эй, березовая наша, на кой тебе столько хлама?
— Что бы вы понимали! — возмутилась наша леди, появляясь из-за кучи багажа. — Здесь исключительно необходимые вещи! Одежда домашняя (халаты, пеньюары, накидки) — один. — тонкий пальчик с двумя кольцами указал на первый чемодан. — одежда рабочая (форма Универа) — два. Одежда парадная (платья не особо роскошные, всего-то двенадцать штук) — три. Одежда для особо торжественных случаев, все-таки это столица (семь очень роскошных платьев) — четыре. Обувь на каждый день (восемь пар) — пять. Обувь парадная и торжественная (девятнадцать пар) — шесть. Обувь запасная (девять пар) — семь. Нижнее белье (без пояснений) — восемь. Косметика декоративная — девять. Белье для особых случаев (Даже и не надейся, не покажу! — в сторону Эвина — И убери руки от чемодана, фетишист несчастный!) — десять. Купальные костюмы и принадлежности — одиннадцать. Теплые вещи на случай заморозков (плащ, курточка из меха, курточка из рыбьей кожи, еще один голубой плащик, пусть он холодный, но так к глазам подходит, вы же понимаете…) — двенадцать. — Это в Милотане, где меньше плюс пятнадцати летом ни разу в жизни не бывало?! — Еще косметика — на этот раз бытовая (крема для рук, для ног, для тела, маникюрные и педикюрные наборы…) — тринадцать. Необходимые аксессуары (украшения, платки, пояса, перчатки…) — четырнадцать. И лекарственные растения — палец уперся в самый маленький (1,0х2,0х1,0 м) чемоданчик — мало ли что понадобится.
У меня не было слов. Одни эмоции. Мы-то с ребятами набили по одному рюкзаку — смена белья, одежды и обуви без учета торжеств и прочей глупости. Мы же работать едем. Хотя купальник я взяла — на всякий случай. Если выпадет время — поплаваем в море. Вся косметика прекрасно уместилась в карман штанов. Да и косметики той — расческа, зубная паста, зубная щетка и мыло. И все. Остальное место в рюкзаках занимали самые необходимые свитки с заклинаниями (по-простому — шпаргалки) и разные снадобья. Все остальное прекрасно можно было найти и на месте. Тем более, что практиканту полагалось уже не десять, а двадцать золотых. Десять оплачивал Универ, а десять — город, в который нас посылали на практику.
