— Не надо, убери и отошли все обратно.
Девушка разочарованно спрятала послание.
— Слушаюсь, госпожа…
Грациана отвернулась и элегантно приподняла подол. Драконюх тут же засуетился и подставил сложенные замком руки. Она уже поставила на них ногу, но вспомнила еще кое о чем:
— Постой, Люсиль, прислал то же, что и вчера?
— Сегодня еще фрезии, передающие самые последние новости из тех земель, где растут, и алмазные камелии — раскрошенные лепестки, добавленные в пудру, омолаживают кожу и придают ей неземное сияние. Говорят, в мире всего три куста…
Грациана хмыкнула и вскочила в седло.
Вот когда пришлет с единственного в мире куста, она, возможно, и снизойдет до короткого ответа.
Рано или поздно Грациана, конечно, смилостивится, чем несказанно осчастливит Якула. Но не раньше, чем его примут в Драконий клуб. Не может же она рисковать положением в обществе, связывая судьбу с драконом с неопределенным будущим. Он и сам должен это понимать.
Грациана достойна только самого лучшего.
— Когда будешь отсылать все обратно, заодно закажи у Мартинчика побольше противоураганного лака.
Она поправила идеальную прическу и тронула поводья.
Феломена взяла разгон, и небеса раскрыли Грациане гостеприимные объятия.
* * *
Якул коротко взглянул на слугу.
— Я понял, Хоррибл, можешь ничего не говорить. — Тот заметно повеселел, избавленный от необходимости извещать хозяина об очередном отказе. — Я не за этим тебя позвал. Скажи… тебе доводилось иметь дело с волшебными предметами, позволяющими увидеть то, что происходит в другом месте?
Хоррибл задумался.
— Иметь дело — не имел, но я о таких слышал.
— А подробнее?
— Есть подслушивающие цветы, вещие источники — но тогда придется выезжать на место… А! На сером рынке еще встречается лигурий: если выколоть себе глаза и поставить на их место эти камни, в течение пяти минут будешь видеть все, что происходит в любом уголке земли.
— Если мне не изменяет память, лигурий — это окаменевшая моча рыси.
Хоррибл пожал плечами:
— Что вы хотите, это серый рынок.
— А что-нибудь попроще и не требующее кровавых жертвоприношений?
— Я поищу.
— Спасибо. Если что-то найдешь, дай знать.
— Конечно, хозяин.
* * *
Встреча с Орестом прошла успешно, несмотря на то, что поведение ифрита было на редкость дерзким даже для него. Первая стычка случилась еще в самом начале: Глюттон Медоречивый ласково заметил, что при леди все-таки не мешало бы снять темные очки. Ифрит огрызнулся, но очки снял, явив нашему взору внушительные мешки под глазами и пепельное лицо с зеленоватым отливом. Не удивлюсь, если он сегодня вообще не спал.
— Пятьдесят сундуков, — прохрипел он и тут же замолчал, словно борясь с тошнотой.
— Видимо, на девушек в барах это хорошо действует — говорить загадками, — раздраженно заметила мадам Лилит, — но здесь приветствуются развернутые предложения.
— Нет, на девушек в барах хорошо действует: «Коктейль за мой счет, крошка. Кстати, я не упоминал, что перед тобой принц и без восьмидесяти ифритов подземный король?» — Шутку не оценили, поэтому Орест вздохнул и пояснил: — Гномы согласились, но запросили за это в общей сложности полсотни сундуков.
— Золота?
— Клубничных леденцов и лесных орешков. Конечно, золота! — разозлился он. — И самоцветов. В соотношении один к трем.
Интересно, зачем гномам самоцветы? Я-то думала, они в них буквально купаются — сами же добывают.
Мадам Лилит сохранила невозмутимость, но я видела, как она задержала воздух, а потом тихонько выдохнула. Кончики пальцев подрагивали, когда она машинально погладила Руфоцефалуса. Сперва я решила, что ее ошеломила цена, и только потом сообразила: то было проявление радости. Первый советник готова заплатить любую цену, отдать сколько угодно золота ради своей цели. Золото вообще легко отдавать, когда оно не твое.
— Это все? — спокойно спросила она, но уголки губ едва заметно приподнялись.
Я поморщилась от отвращения при виде этого скрытого торжества.
— Плюс покрыть сопутствующие расходы, — обронил Орест, порылся в заднем кармане штанов и протянул ей изрядно помятый листок. — Так, кое-что по мелочи, я составил список.
Мадам Лилит быстро проглядела его.
— Упаковка жвачки с ароматом дыни, трубка мира, полдюжины пластин мятного табака, — ифрит кивал в такт, — и счет на двести золотых из подземного кабаре…
Первый советник подняла глаза.
— Такие сделки с наскоку не заключаются, — ощетинился Орест, — к гномам нужен подход.
Мадам Лилит хмыкнула и продолжила читать:
— Новая кожаная куртка…
— Я протер свою до дыр, продираясь по всем этим шахтам.
— …и три ящика энергетической лавы.
— Не задумывались, почему я до сих пор держусь на ногах? После марш-броска по всем шахтам королевства.
Заговорщица смерила ифрита насмешливым взглядом, аккуратно сложила листок и передала его дядюшке.
— Проследите, чтобы ему все возместили.
— Всенепременно, племянница.
Орест приметно расслабился. Видимо, и впрямь поистратился.
— Когда гляделки будут у меня?
— Завтра во второй половине дня.
— Отлично, значит, у нас останется еще полдня в запасе. — Последнее первый советник адресовала Глюттону Медоречивому, и тот подтвердил это кивком.
— Полдня? А что случится в понедельник утром? — поинтересовался Орест.
— Праздник в честь нового короля, — любезно пояснила мадам Лилит, в которой проснулась словоохотливость. — Съедутся самые видные представители знати со всех близлежащих королевств.
— Так я и знала, — тихонько прошептала я, но первый советник расслышала и хитро подмигнула.
— А, круто, ладно. Наземные дела нас не касаются. Все равно вы не умеете как следует веселиться. — Ифрит пошарил глазами по залу, нетерпеливо постукивая дужками очков. — Ну, и где он?
— Кто? — делано удивилась мадам Лилит.
— Оззи. — Орест со значением щелкнул оправой и затолкал очки в нагрудный карман. — Я выполнил свою часть сделки. Теперь освободите моего брата.
Мадам Лилит протерла на зеркале воображаемое пятнышко как раз напротив носа Ореста (он поморщился и отодвинулся) и только после этого ответила:
— Твой брат получит свободу, как только жители города узрят истину с помощью гляделок, своевременно предоставленных тобой и гномами. А произойдет это в понедельник на празднике в честь новой… монаршей особы, — скромно закончила она, и щеки порозовели. Похоже, в своем воображении мадам Лилит уже принимала корону из рук благодарных жителей Потерии, прямо на празднике, не сходя с места, пока Марсия вели в кандалах прочь.
Я сжала кулаки. Бесчестная лгунья!
Пару мгновений смысл ее слов просачивался к Оресту сквозь все ночные коктейли и пластины табака, а потом он взорвался:
— Вы спятили?! Он не доживет до этого лучезарного мгновения! Праздник ведь только послезавтра! Как он, Ливи? — Ифрит повернулся ко мне, и за всей бравадой и напускной развязностью мелькнул настоящий испуг.
— Он держится, Орест. С ним все…
— В порядке?! Не нужно мне заливать, я в курсе скорости разложения оболочки, не одну сносил.
— Попридержите эмоции, сир Ирканийский, — прощебетала мадам Лилит, — если вы хотите…
— Ах ты, мелкая, лживая… — Ифрит выпростал руки из зеркала и схватил первого советника за воротничок.
— Орест, нет! — Я кинулась вперед, чтобы предотвратить катастрофу, но Эол Свирепый оказался проворнее. Гигант зарычал, одним прыжком очутился возле ифрита, сгреб его за куртку — по поверхности зеркала от такого вторжения побежали трещины, — и занес кулак для удара.
Орест зажмурился. Я с громким криком прыгнула великану на спину и попыталась закрыть ладонями глаза. Он замотал головой, уворачиваясь.
Посреди всей этой заварухи раздался властный голос:
— Хватит. — Мадам Лилит разгладила мятое платье, поправила изумрудную брошку на воротничке и велела своему телохранителю не терпящим возражений тоном: — Отпусти его.
