Арагорн распахнул плащ. Эльфийская одежда блеснула, и яркое лезвие Андурила засияло, как внезапная вспышка пламени.
— Эарендил! — воскликнул он. — Я Арагорн, сын Араторна, меня называют Элессар, эльфийский камень, Дунадан, потомок Исилдура, сына Элендила, из Гондора. Вот меч, который был разбит и скован вновь. Поможете вы мне или нет? Выбирайте быстро!
Гимли и Леголас в изумлении глядели на своего товарища: таким они его никогда не видели. Казалось, он стал выше ростом, в то время как Эомер съежился; в лице Арагорна они увидели отражение власти и могущества каменных королей. На мгновение Леголасу показалось, что белое пламя сверкает на челе Арагорна, как сияющая корона.
Эомер отступил на шаг назад и с благоговейным страхом посмотрел на него, а потом опустил взгляд.
— Действительно, необычные времена, — пробормотал он. — Сны и легенды оживают на глазах. Поведайте мне, господин, — сказал он, — что привело вас сюда? И каково значение ваших темных слов? Уже давно Боромир, сын Дэнетора, отправился на поиски ответа, и лошадь, которую мы дали ему, вернулась без всадника. Какая судьба привела вас с Севера?
— Судьба, которую мы выбрали сами, — ответил Арагорн. — И можете передать Теодену, сыну Тенгела: война ожидает его, война с Сауроном. Никто не может жить сейчас так, как жил раньше, и мало кто может сохранить то, что называет своим. Но об этих великих делах мы поговорим позже. Если будет возможность, я сам явлюсь к королю. Теперь у меня срочное дело, и я прошу вас помочь или, по крайней мере, сообщить новости. Вы слышали, что мы преследуем орков, захвативших наших друзей. Что вы можете сказать нам?
— Что вам не нужно больше их преследовать, — сказал Эомер. — Орки уничтожены.
— А наши друзья?
— Мы не видели никого, кроме орков.
— Это странно, — сказал Арагорн. — Обыскивали ли вы убитых? Не было ли тел, не похожих на тела орков? Они должны быть маленькими, детьми, на ваш взгляд; они не обуты, а одеты в серое.
— Там не было ни гномов, ни детей, — ответил Эомер. — Мы пересчитали всех убитых, собрали все оружие, потом сложили тела и сожгли их, как полагается по нашему обычаю. Пепел все еще дымится.
— Мы говорим не о детях и не о гномах, — сказал Гимли. — Наши друзья — хоббиты.
— Хоббиты? — удивился Эомер. — А кто это? Странное название.
— Странное название странного народа, — сказал Гимли. — Они очень дороги нам. Вероятно, вы слышали в Рохане слова, обеспокоившие Минас-Тирит. Они говорили о невысокликах. Эти хоббиты и есть невысоклики.
— Невысоклики! — рассмеялся всадник, стоявший рядом с Эомером. — Невысоклики! Это же маленькие человечки из старых песен и сказок Севера! Мы перенеслись в легенду или ходим по нашей зеленой земле среди бела дня?
— Возможно, и то и другое, — спокойно ответил ему Арагорн. — Ибо не мы, а те, кто придет за нами, сочинит легенды о наших днях. Зеленая земля, говорите вы? О ней тоже сложено немало легенд, хоть вы и ходите по ней среди бела дня.
— Время не ждет, — сказал всадник, не обратив внимания на слова Арагорна. — Мы должны торопиться на Юг, господин. Оставим этих чужаков с их выдумками. Или свяжем их и отвезем к королю?
— Спокойно, Эостен! — прикрикнул Эомер на своем языке. — Оставь меня ненадолго. Пусть эоред соберется на дороге и готовится скакать к Энтвейду.
Эостен, бормоча что-то, отошел и заговорил с остальными. Затем все они отъехали дальше, оставив Эомера наедине с тремя товарищами.
— Все сказанное вами очень странно, Арагорн, — сказал Эомер. — Но вы говорите правду, это ясно; люди Марки не лгут, потому их тоже нелегко обмануть. Однако вы не сказали всего. Не расскажете ли поподробнее о своем деле, чтобы я мог принять решение?
— Я вышел из Имладриса, как его называют в старых сказаниях, много недель назад, — ответил Арагорн. — Со мной был Боромир из Минас-Тирита. Я должен был вместе с ним идти в город его отца Дэнетора и помочь его народу в войне против Саурона. Но у отряда, с которым я путешествовал, было другое дело. О нем я не могу говорить вам сейчас. Нашим предводителем был Гэндальф.
— Гэндальф! — воскликнул Эомер. — Гэндальф Серый известен в Марке, но я должен предупредить вас, что его имя больше не служит залогом королевского расположения. Он много раз на памяти людей бывал гостем в нашей земле, приходя по своей воле. Он предвестник странных происшествий; некоторые говорили, что он приносит с собой зло.
И действительно, последний раз он появился летом, и с тех пор все дела пошли плохо. Начались неприятности с Саруманом. До того времени мы считали Сарумана своим другом, но Гэндальф пришел и предупредил нас о том, что Изенгард готовит внезапное нападение. Он сказал, что сам был пленником в Ортханке и с трудом бежал оттуда, и попросил нашей помощи. Но Теоден не пожелал его слушать, и Гэндальф ушел. Не произносите имя Гэндальфа громко в присутствии Теодена! Он разгневан. Ведь Гэндальф взял коня по кличке Обгоняющий Тень, лучшего из королевских коней, предводителя меаров, на котором может ездить только Повелитель Марки. Его предком был великий конь Эорла, знавший человеческую речь. И семь ночей назад Обгоняющий Тень вернулся, но король по-прежнему в гневе, потому что конь одичал и никого к себе не подпускает.
— Значит, Обгоняющий Тень нашел путь с далекого Севера, потому что там он расстался с Гэндальфом, — заключил Арагорн. — Но, увы! Гэндальф не будет больше ездить на нем! Он упал в темную пропасть в подземельях Мории и не выйдет оттуда.
— Это плохая новость, — расстроился Эомер, — по крайней мере для меня и многих, хотя и не для всех, как вы увидите, прибыв к королю.
— Эта новость печальней, чем может показаться жителям этой земли, хотя не пройдет и года, как все поймут это, — заключил Арагорн. — Но когда падает великий, меньшие должны продолжать путь. Мне пришлось вести наше Братство на долгом пути из Мории. Мы прошли через Лориэн — хорошо бы вам узнать правду об этой земле, прежде чем говорить о ней, — и потом спустились по Великой реке до водопада Рауроса. Здесь Боромир был убит теми самыми орками, которых вы уничтожили.
— Ваши новости — сплошное горе! — в отчаянии воскликнул Эомер. — Эта смерть — большая потеря для Минас-Тирита и для всех нас. Это был достойный человек! Он редко бывал в Марке, потому что большей частью вел войны на восточных границах; но я его видел. Он показался мне больше похожим на быстрых сынов Эорла, чем на ваших гондорцев; он стал бы вождем своего народа, когда пришло бы время. Но мы не получали никаких сообщений об этом горе из Гондора. Когда он погиб?
— Сегодня четвертый день с его смерти, — ответил Арагорн, — и вечером того же дня мы выступили из тени Тол-Брандира.
