Мамка умерла, в прошлом году, он даже не пришел на похороны, а через два дня управляющий выгнал нас, меня и бабку из дома. Её я устроил у родственников, а сам ушёл, искать лучшей доли. Вот, и ищу, до сих пор.
Я сидела и внимательно слушала. Как только Лорвик закончил, я решилась на вопрос. — А почему ты не пошёл к нему? Он помог бы тебе, скорее всего.
— Ничего мне от него не нужно. — Пробурчал паренёк. — Сам проживу, как-нибудь. А сама-то.
— Что?
— Почему ты не пошла к родителям? Почему не попросила у них помощи?
— У меня немного другая ситуация. Они не смогли бы мне помочь.
— Да, наверное. Извини.
— Сторн, теперь твоя очередь. Я думала, у орков не рождаются дети с магическими способностями.
— Рождаются. Но наш жизненный уклад, не признаёт магии, только грубая физическая сила и военное ремесло. Мы, орки рождаемся, чтобы стать войнами. Я должен был умереть, сразу после рождения, если бы не мать. Она очень долго не могла родить, и мысль, что с таким трудом выношенный ребёнок, не выживет, её просто убивала. Тайком от отца, она вынесла меня за пределы лагеря и выходила, она приходила ко мне два раза в день кормила, лечила, и я выжил, вопреки всему. У вождя не может быть неполноценного ребёнка, и когда отец узнал, что сделала моя мать, он велел ей избавиться от меня. Тогда она забрала меня и ушла в горы. Как видишь, я дожил до своих лет, но полноценным орком так и не стал, в магическую школу меня тоже не приняли, только посмеялись. Потом, я встретил Лорвика. Теперь мы бродим с ним вдвоём.
— И как же вы жили, всё это время? Только не говорите, что промышляли грабежом, не поверю.
Парни усмехнулись. — Нет, конечно. Просто увидели, как ты бредёшь по дороге, такая одинокая и несчастная и решили попробовать. Глупо получилось. Мы иногда нанимались охранять обозы.
— Вы?
— Да, ты удивишься, на что способны некоторые торговцы, лишь бы сэкономить. Мне достаточно было продемонстрировать, что я владею магией, и нас нанимали. Конечно, платили немного, но на жизнь хватает. Кстати, это мысль, можно наняться в какой-нибудь обоз, и денег заработаем, и до границы дойдём без лишних вопросов.
— Ты прав, это действительно мысль. Слушай, Сторн, можно задать тебе ещё один вопрос.
Орк покосился на меня, он прекрасно понял, о чём я буду спрашивать. — Задавай. — Вздохнул он.
— Как ты узнал? И самое главное, почему решил помочь?
— Я уже видел подобное. А насчёт второго вопроса. Когда я уходил из дома, мать сводила меня к шаманке. Я очень не хотел идти, но она настаивала. Наша шаманка, любит предсказывать беды. Она не обманула мои ожидания, наговорила кучу гадостей, но кое-что из того, что она говорила, почему-то запало мне в память.
— И что же это было?
— Она сказала. Когда встретишь ту, что сильнее тебя в своей слабости, когда увидишь боль, приносящую радость, укажи путь. Она сказала, не сворачивай, доверяй, и держись рядом с темнотой, тогда дорога выведет к свету. Последнюю часть её слов я не понял, но первую половину, вспомнил, когда увидел тебя, там, лежащей на дороге.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Она говорила о тебе. Разве не понятно. Я доведу тебя до леса, у меня теперь нет иного пути.
— Хорошо, уговорил. Теперь давайте спать, завтра нужно попробовать найти обоз, отправляющийся к границе.
* * *
— Трэвил, сколько лет, сколько зим. Очень рад был тебя увидеть.
— Не могу сказать того же, Аладай. Тех двух лет, что мы не виделись, явно не достаточно, чтобы соскучится.
— Ты всё ещё дуешься на мою невинную шутку. Брось, мы же были молоды и глупы.
— Не говори за всех. И твоя невинная шутка, чуть не стоила мне жизни.
— Жаль, жаль, что ты так и не научился прощать. Тебе бы это пригодилось.
Ответить молодой князь не успел, дверь отворилась, и в комнату вошёл отец.
— Я смотрю, вы беседуете. Очень хорошо. Трэвил, твой брат прибыл к нам с миссией, от твоего дяди.
— И что же это за миссия?
— Ему поручено узнать, сможем ли мы предоставить клану Парящего грифона, драконов.
Одного взгляда, брошенного на отца, оказалось достаточно, чтобы понять, миссия Аладая, заключалась в другом — ему поручили проверить, по прежнему ли Тёмные являются властелинами неба.
— Что ж, думаю нам необходимо обсудить, так ли важна им наша помощь. Не желаешь ли взглянуть на наших друзей, Аладай?
— Сочту за честь.
Загоны для драконов поражали своими размерами. Сейчас большинство из них были пусты, что сразу же бросалось в глаза.
— И где же ваши красавцы? Только не говори, что вы выпустили их попастись на травке. — Речь эльфа, просто сочилась сарказмом.
— Нет, не угадал. Просто наступило ежегодное время облёта, сам понимаешь, тесное помещение не для наших крошек.
— Конечно, я должен был догадаться.
В загоне находилось несколько драконов, из тех, кого ещё не успели переправить на место новой дислокации, среди них была и самая молодая на данный момент самка. Она недовольно сощурилась на вошедших и зашипела, показывая, что гости ей не нравятся.
— И где же ваш Говорящий? — Вкрадчиво спросил Аладай. — Уверен, что нам безопасно подходить к драконам, без его присутствия?
— Всё в порядке, но если тебя это напрягает, можешь прийти потом.
— Зачем же, я всё равно уже здесь. Тебе ведь можно доверять?
Именно этот момент выбрала молодая драконица, чтобы показать свой дурной характер. Не успел Трэвил моргнуть, как его вместе с горячо любимым братцем заграбастали цепкие лапы дракона.
— Гриеза, поставь нас на место. Сейчас же.
Нагло проигнорировав приказ эльфа, она потрясла свою добычу и, распустив крылья, громко закричала, запрокинув голову на спину.
— Действительно, всё под контролем. — Прорычал Аладай. — Пора бы уже вашему Говорящему появиться, не находишь.
Молодой князь находил и ещё как, но не говорить же этому типу, что у них больше нет Говорящих. Клан, контролирующий грифонов, будет очень рад, что он теперь занимает лидирующее положение в небе.
— Гриеза. — Ещё раз попробовал достучаться до дракона Трэвил, и вдруг его скрутило, боль была такой внезапной, что он от неожиданности даже застонал, чего уже давно себе не позволял.
Реакция дракона на произошедшее была неожиданной, она замерла, будто к чему-то прислушиваясь, а потом, осторожно поставила эльфов на землю и тихонько заурчала, прося прощения за свои необдуманные действия.
— Надо же, они всё-таки вас слушаются. — Аладай подозрительно сощурил глаза и повернулся к брату, тот выглядел отвратительно. Приступ боли уже закончился, но бледность ещё не покинула лица эльфа, его и без того чёрные глаза, теперь казались двумя бездонными провалами.
