Когда с формальностями было покончено, лицо Хифстаага несколько смягчилось и он широко улыбнулся сопернику.
– Ты хорошо встретил нас, Беорг, король народа Волка. Я от души рад видеть тебя, зная, что на твоем смертоносном копье подсыхает не моя кровь!
Дружеские слова Хифстаага застали Беорга врасплох. Он даже не мечтал о столь удачном начале Военного совета. И потому ответил в том же духе:
– И я рад, что мне не надо уворачиваться от смертоносных ударов твоего не знающего жалости топора.
Внезапно Хифстааг заметил рядом с Беоргом черноволосого человека, и улыбка сползла с его лица.
– По какому праву, да будет проклята моя доблестная кровь, этот южанин находится в Медовом Зале Темпоса? – резко спросил рыжебородый король. – Его место на юге, с такими же, как он, жалкими тварями или, по крайней мере, у костров, рядом с женщинами!
– Послушай меня, – обратился к нему Беорг. – Это де Бернезан, человек, крайне необходимый для нашей победы. Он провел в Десяти Городах больше двух зим и доставил мне крайне важные сведения.
– Так зачем он нам нужен?
– Он многое нам рассказал.
– Но это в прошлом, – сказал Хифстааг. – Какой нам толк от него сейчас? Он же наверняка не сможет сражаться рука об руку с нашими воинами!
Беорг бросил беглый взгляд в сторону де Бернезана, с трудом скрыв отвращение, что он питал к презренному трусу, предавшему свой народ в жалкой попытке наполнить собственные карманы.
– Рассказывай свою историю, южанин, и да найдет Темпос в своем царстве место для твоих костей!
Предатель тщетно попытался выдержать стальной взгляд Хифстаага. Затем он кашлянул и, стараясь говорить как можно убедительнее, сказал:
– Когда вы захватите города рыбаков и овладеете их добром, вам понадобится кто-то, кто знает южный рынок. Тут-то я вам и пригожусь.
– И что ты хочешь за это?
– Я хочу благополучия, – ответил де Бернезан. – Благополучия и признания моих заслуг. Только и всего.
– Бах! – презрительно фыркнул Хифстааг. – Он предаст нас с такой же легкостью, с какой предал своих соплеменников! – с этими словами король выхватил из-за пояса боевой топор и двинулся к де Бернезану. Беорг, зная, что сейчас решается судьба его плана, напрягся.
Левой, покалеченной рукой Хифстааг схватил де Бернезана за длинные маслянисто-черные волосы, рывком вывернул его голову набок, обнажив шею, после чего, глядя южанину прямо в глаза, широко замахнулся топором. Неизвестно, чем закончилось бы это испытание, если бы Беорг, в нарушение всех традиций, не подготовил де Бернезана. Он внушил человеку, что, если он вздумает сопротивляться, его ждет неминуемая смерть. Однако, если он покажет готовность принять смертельный удар, ему, возможно, удастся сохранить жизнь. Собрав волю в кулак, де Бернезан взглянул на Хифстаага, и на его лице не дрогнул не один мускул.
В последний момент король варваров отвел удар в сторону – лезвие топора просвистело у самого горла южанина. Отпустив его, Хифстааг внимательно изучал де Бернезана своим единственным глазом.
– Честный человек полагается на справедливый суд тех, кого он выбрал своими повелителями, – сказал де Бернезан, стараясь говорить как можно тверже.
По залу пронесся гул одобрения, а когда вновь стало тихо, Хифстааг, повернувшись к Беоргу, спросил:
– Кто поведет нас в поход?
– А кто выиграл турнир песнопения? – вопросом на вопрос ответил Беорг.
– Отлично сказано, славный король, – с этими словами Хифстааг торжественно отсалютовал сопернику. – Значит, вместе – ты и я, и пусть никто не посмеет усомниться в нашем праве на это!
Беорг кивнул.
– Пусть смерть настигнет каждого, кто посмеет усомниться!
Облегченно вздохнув, де Бернезан переступил с ноги на ногу. Если Хифстааг или даже Беорг заметят лужицу у него под ногами, с жизнью наверняка придется распрощаться. Он снова потоптался на месте и вдруг, нервно осмотревшись, наткнулся на насмешливый взгляд молодого знаменосца. Лицо де Бернезана побелело от страха перед неминуемым позором и кошмарной смертью, однако в следующее мгновение знаменосец отвернулся от него и губы юноши растянулись в широкой улыбке. Вопреки бытовавшим среди этих грубых людей нравам, молодой воин совершил поистине благородный поступок, промолчал об увиденном.
Хифстааг обеими руками поднял топор над головой и возвел глаза к потолку. Выхватив свой топор, Беорг повторил этот жест, и они в один голос прокричали: «О, Темпос!» Затем, еще раз глянув сопернику в глаза, каждый лезвием топора глубоко взрезал себе левую руку, обильно обагрив оружие кровью. После этого они дружно размахнулись и метнули топоры через зал. Топоры почти одновременно вонзились в бочку с медовым напитком, и находившиеся поблизости воины бросились наполнять кружки благословенной влагой, освященной кровью своих королей.
– Хочу, чтобы ты выслушал мой план.
– Позже, мой благородный друг, – ответствовал одноглазый король. – Давай сегодня будем лишь петь и веселиться во славу грядущей победы. – С этими словами он дружески хлопнул Беорга по плечу и подмигнул ему своим единственным глазом. – Будем радоваться нашему союзу! Я вижу, ты не ожидал, что все решится так быстро и хорошо, – сказал он и от души расхохотался. Увидев, что Беорг внимательно наблюдает за ним, Хифстааг еще раз подмигнул ему, чтобы окончательно рассеять все возможные подозрения.
Праздник был в самом разгаре, когда Хифстааг, похотливо ухмыльнувшись, щелкнул пальцами, подозвав одного из своих помощников, и, толкнув плечом соперника, будто приглашая Беорга посмеяться над удачной шуткой, скомандовал:
– Приведите девок!
Глава 4. Магический кристалл
Его окружала тьма. К счастью, он не помнил, что произошло и где он находится. Вокруг была лишь мягкая и уютная темнота.
Затем его щеки запылали и он начал приходить в себя. Когда он наконец открыл глаза, его ослепил свет – настолько яркий, что, даже прищурившись, он мало что смог разглядеть.
Он лежал, уткнувшись лицом в снег. Вокруг теснились горы, их зазубренные вершины, покрытые огромными снежными шапками, быстро напомнили, где он находится. Они бросили его на одном из перевалов Средиземного Хребта. Они оставили его умирать.
Когда Акар Кесселл заставил себя поднять голову, ему стало не по себе. Яркий солнечный свет заливал все вокруг, однако жуткий холод и буйные горные ветры начисто рассеивали тепло, которое несли лучи светила. Здесь царила вечная зима, а Кесселл был одет очень легко, его одежда не могла противостоять убийственному натиску холода.
Они оставили его умирать.
Он медленно поднялся на ноги и тут же по колено провалился в рыхлый снег. Далеко внизу, на дне глубокого ущелья он увидел двигавшийся на север, в Лускан, караван чародеев. Они жестоко обманули его. Только сейчас он понял, что был всего лишь орудием в их руках.
