Женщина удивилась. На миг остановилась, видимо, хотела поинтересоваться, кто она такая. Но Ника, проскочив мимо, взбежала по ступеням и скрылась за лестничным пролетом. Потом она обязательно перезнакомится со всеми соседями. А сейчас хотела только одного: выпить горячего кофе, завернуться в пальто и завалиться спать прямо на паркете.
Утро началось с того, что в доме не обнаружилось никакой посуды. Пришлось печенье запивать холодной водой прямо из бутылки. А так хотелось горячего сладкого кофе. И к нему бабушкиных пирожков с капустой. Шмыгнув носом от не к месту накативших воспоминаний, Ника закрутила пробку на бутылке и уже внимательней присмотрелась к новому месту жительства.
При свете дня квартира не выглядела такой убитой, как показалось ночью. Конечно, ремонт ей требовался, но были вещи поважней обоев и побелки. Итак, с чего начать? Бабушка приучила ее решать проблемы постепенно. Поэтому первым делом внесла сумки из коридора в комнату и начала с ревизии того, что у нее имелось. Вывалила из малой сумки на пол всю наличность. Достала блокнот, карандаш и все покупюрно пересчитала.
– Мдаааа, не густо, – с одной стороны, казалось, денег очень много, а на самом деле, если не покупать ничего лишнего, имеется в виду, мебель во всю квартиру, заплатить сразу за шесть лет обучения в университете и разумно тратить, ей хватит на пару лет. А дальше что? – Что – что? Ведьма я или где? Заработаю.
Открыв сумку с вещами, вытряхнула их все на пол. Бабушка положила в нее все, что влезло, но не все вещи, что у нее были. Кое–что придется докупить. Вот и непредвиденные траты.
Барбос, найдя место у окна, приподняв ухо, прислушивался к тому, как она недовольно бормочет себе под нос. На приглашение пойти гулять, встал лапами на подоконник, глянул в окно, по которому до сих пор барабанил дождь, и улегся обратно.
– Ну и ладно, – Ника махнула на него рукой, надела джинсы, футболку, сверху кофту на молнии с капюшоном и, заперев дверь, остановилась на площадке. Конечно, можно обойтись без ключа к замку на подъездной двери. Но однажды кто–нибудь заметит, что его у нее нет, и начнут задавать ненужные вопросы.
Постучала к одним соседям, потом к другим. Никто не ответил. Только занесла руку, чтобы постучать в восьмую квартиру, как дверь на цепочке приоткрылась и в щелку выглянула старушка.
– Чего шумишь? Если что продавать, то иди отсюда. Нам ничего не надо.
– Я ваша новая соседка из шестой квартиры, – Ника поспешила представиться, пока старушка не захлопнула дверь перед ее носом. – Вероника Селезнева, – увидев, что соседка сняла цепочку и приоткрыла дверь шире, приободрилась. – Не подскажете, где можно взять ключ от домофона?
– Давно тут никто не жил, – женщина оказалась не такой старой, как ей показалось вначале. Просто в мешковатом халате и слегка растрепанная. Лицо морщинистое, еще хранящее следы былой красоты. Глаза от старости выцвели, став почти белыми. Тонкие губы и завитые химией короткие волосы причудливого фиолетового оттенка. – Как, говоришь, тебя зовут?
Ника была уверена, что старушка прекрасно расслышала ее имя, но решила не вредничать, и представилась еще раз.
– Вероника Селезнева, – силой подавила внезапное желание добавить «Ваша Светлость». Осознав, что чуть не ляпнула, внимательней присмотрелась к «старушке», а то была у нее в родственниках одна такая «бабушка» и ее друг «дедушка». Неужели та самая колдунья?
– А ты не смотри. Заходи, выпьем чаю. Надька, как позвонила сказать, что ты едешь, все глаза проглядела. – Старушка улыбнулась. – Заходи–заходи, чего встала? Или думала, тебя оставят без присмотра?
Ника шагнула в коридор чужой квартиры, осматривая старинную мебель красного дерева и обитые китайским шелком стены. Старушка пошаркала на кухню по мозаичному паркету и засуетилась у плиты, ставя начищенный до блеска медный чайник на газовую печку.
Кухня, такая же большая, как и у нее в квартире. Старинный, как и вся обстановка, гарнитур, антикварный круглый стол и к нему четыре стула на изогнутых ножках. На столе белоснежная скатерть. Поверх нее вазочка с печеньем и конфетами. На окнах невесомые занавески и отодвинутая на одну строну подвязанная кистью тяжелая портьера.
– Достань из буфета чашки, – старушка оглянулась, когда Ника не двинулась с места. – Я не представилась?
– Нет.
– Зови меня бабушка Настасья. А чашки достань. Чайник уже вскипел.
Ника больше не верила во всяких «бабушек», но чашки достала. Вместе с блюдцами. К ним заварник и маленькую вазочку с кусковым сахаром. Все из тончайшего белоснежного фарфора без всяких украшений. Она боялась представить, сколько все это может стоить. Понимала, что зависть плохое чувство. Но ничего не могла с собой поделать. В доме у бабушки Настасьи было так уютно и красиво, а ей до такого красить и красить свою квартиру. И работать лет двести, чтобы накопить при нынешних зарплатах на такую посуду и остановку.
Хозяйка тем временем достала банку с чаем, кинула в заварник две ложи с горкой и залила кипятком.
– Не стой, садись. Пока заваривается, как раз и поговорим. А то знаю я вас, молодых. Ни минуты не сидите на месте. Все спешите куда–то не успеть.
Ника села. С одной стороны, она не боялась странной соседки. С другой – чувствовала себя под ее взглядом очень неуютно. Бабушка Настасья села от нее напротив, сложив сухие морщинистые руки перед собой.
– Слышала я о том, что ты учудила. Нехорошо. Хотя намерения похвальны.
– Вам бабушка сказала?
Женщина разлила по чашкам ароматный чай, добавила себе два куска сахара и взялась мешать ложечкой, позвякивая по фарфоровым стенкам. На ее вопрос только улыбнулась.
– Кондрат проболтался.
– Иван Кондратьевич? – Ника уже ничему не удивлялась. Похоже все магическое сообщество наслышано о ее «подвигах». Чувствуя, что краснеет, схватила чашку и спряталась за ней, дуя на кипяток, чтобы остывал быстрее.
Соседка рассмеялась.
– Это для тебя он дед Иван. А на самом деле его Кондратием зовут. Меняет имя туда–сюда, чтобы не путаться.
– Разве можно забыть, как тебя зовут? – Стянув из вазочки сушку, сунула ее в чай, чтобы размякла.
– А ты поживи триста лет, навыдумывай себе имен, посмотрю, как ты будешь в них путаться. Но, да не об этом разговор сейчас. Уже надумала, что будешь делать?
– Пойду учиться. Денег на хороший университет хватит. А потом работать.
– Вот и умница, – женщина встала, опять открыла буфет, ища в нем что–то. Зазвенели переставляемые хрустальные бокалы. Посыпались монеты. – Куда же я его дела? Ах, вот он.
Ника привстала посмотреть. Оказывается, ее соседка хранила запасные ключи в салатнике. Впрочем, многие так делали.