— Не знаем. — Настороженно бурчит наконец младший и мне хочется одновременно расхохотаться и умиленно погладить его по зеленоватой гриве.
— Совсем?!
— Угу. — Угрюмо бурчит старший.
— И даже подозрений никаких?
— А что такое… подозрений? — Делает шажок поближе Талм. — А ты кто?
Наконец-то вопрос по существу!
— Подозрения — это догадки! А я и есть Вия, недогадливые вы гномы!
Эй! А что это личики у вас так нехорошо насупились? И чего вы так крадучись ко мне двинулись?
А, поняла, не дура! Не поверили! Ну, так я вам докажу! Черт, а как именно я это сделаю? У меня ведь даже ленточки с хвоста на память о бело-пушистом облике не осталось!
Гномы тем временем уже почти меня окружили, и, судя по всему, готовятся напасть! Ну, что же, хочешь, не хочешь, придется колдовать! Махнула рукой, буркнула пару слов и жду. Вот сейчас подействует и они застынут на полушаге. Недолго в таком состоянии пробудут, но мне вполне хватит времени, чтобы объяснить им трагическое недоразумение.
Сижу. Жду. Ну, вот сейчас… ну… давай же… А они как крались, так и крадутся!
Нет! Уже не крадутся!!!
— Ой! Ай! Вы, тупицы зеленоволосые… отпустите, дурни колхозные… ты что делаешь… ой, на ногу! М-ммм… У-ууу…
— Попалась, ведьма! — Довольно хмыкнул Атаний и, похлопав меня тяжелой ручкой по плечу, скомандовал: — Беги, Талм, зови старосту, я её пока посторожу!
Тупица! Идиот! Болван! — Это еще самые ласковые из прозвищ, которыми я мысленно награждала Атания, с донельзя самодовольным видом расположившегося на моей кровати.
Тогда как я, с накрепко примотанными к груди руками и связанными ногами, а главное с куском тряпки во рту, сидела на кресле.
И с ужасом наблюдала, как он сначала рассматривает мою метлу, потом пытается оторвать от нее сиденье, а потом… нет! Только не это!
А гном уже подтянул к себе мою сумку и пытается сообразить, как открыть застежку.
А ведь если он ее откроет… ох! Лучше не думать о последствиях! Там столько зелий и заговоренных предметов, что тут будет просто море крови! И тогда у меня появится один, но могущественный враг, клан лесных гномов!
Думай, Бабка, думай! Ты ж не зря свой хлеб с маслом и икрой на завтрак кушаешь… что я там недавно про кровь говорила? Ну, уж если не это… то не поможет ничто!
Я с трудом подтянула к себе палец, тяжело вздохнула… заранее пожалела себя, любимую… вытолкнула изо рта тряпку и куснула со всей дури.
— Ты что это там делаешь, ведьма?! — Отбросив в сторону сумку, рванулся ко мне Атаний.
Поздно! Злорадно хмыкнула я, чувствуя, как по телу прокатилась уже знакомая волна резкой боли. Да и не такой уж резкой, как в первый раз. Видимо, организм постепенно привыкает!
Атаний охнул и отступил назад, а я опустила вниз лапы, и спрыгнула с кресла, удивляясь, куда делись стягивающие меня веревки.
Наверное, туда же, куда раньше исчезала метла и сумка, само пришло в голову понимание.
Первым делом я кинулась к сумке, и отодвинула ее подальше от беспардонного гнома. Потом зубами подтащила к ней метлу и села рядом, бдительно поглядывая на растерянного Атания.
Попробуй только сунуться, фашист, узнаешь, какой длины у Йожек когти!
— А… — Растерянно попытался что-то выяснить гном, но тут раздался топот нескольких пар сапог и в комнату ворвался Талм.
А за ним староста и еще несколько плечистых лесорубов.
— А где? — Уставился на пустое кресло младший и вдруг заметил на кровати меня. — ВИЯ-аааа!
— РРРР! — Злобно оскалила я зубы на рванувшегося ко мне парнишку. — Не подходи, предатель!
— Вия… это же я… Талм… — Растерянно остановился он. — Ты что… меня не узнала?!
— Прекрасно узнала, предатель! Втерся в доверие, лгун, а как только я в человека превратилась, сразу с веревками набросился! Не подходи! А то я за себя не отвечаю!
— Нет… этого не может быть… — На его глазах снова висят слезы, но меня этим больше не проведешь!
Не там лохушку искать вздумали, господа лесоводы!
— Может… — Виновато бормочет Атаний. — Я сам видел, как она снова в метаморфа превратилась!
— Вия… — В зеленых глазках плещется виноватое раскаянье. — Но мы же не знали!
— Опять врешь! — Злобно рычу я. — Как это не знали, когда я сама вам сказала, что это я!
— Мы не поверили… — На низко опущенное лицо волной свешиваются зеленоватые волосы.
— Потому что сами привыкли врать! Вот и другим не верите! — Отрезала я. — К вам со всем добром, гномку эту выдала… твоих друзей развлекала… а ты на меня с веревками! А если бы я перекинуться не успела, что вы со мной делать собирались? Ну, рассказывайте!
Атаний огорченно пыхтит, у Талма слезы уже ручьем, но я все дожимаю… Пусть пораскаиваются, им полезно!
Они же не представляют, как я перепугалась на самом деле! Сразу историю своего мира вспомнила, когда даже не по подозренью, а по простому наговору, по доносу завистливой соседки или похотливого гаденыша женщины шли на страшные муки и на костер!
— Вия… — Решил, наконец, вступится староста. — Ты прости их… ничего плохого мы бы не сделали… мы всегда проверяем, если кто подозрительный попадется… а ты правда, можешь… вот так… когда захочешь… в человека превращаться?
Ага! Фигушки вы меня обдурите! Я-то до сих пор помню, что в человеческом виде накрепко связана веревками!
— Могу, но не буду! И вообще, минуты лишней с вами не останусь! Утречком пораньше и улечу, а сейчас выходите все отсюда, я устала!
Сама им так командую, а сама смотрю, успею в окно, если что, выпрыгнуть, или нет?!
И сумку бы прихватить не мешало! А вот метла и сама прилетит, такое на ней заклятье!
Но гномы послушно потихоньку из комнаты выходят, и дверь за собой прикрывают.
Так, это хорошо, что я сейчас снова кошка! Слух у меня в этом облике намного тоньше!
Подкралась к двери, ухо приложила, все они ушли или нет?
Нет, не все. Кто-то потихоньку неподалеку носом хлюпает, и я даже точно знаю, кто!
Но на жалость больше не поведусь, хватит, дожалелась! Они может и правда, ничего бы плохого не сделали, только я вовсе не мышь белая, чтобы позволять над собой эксперименты проводить!
И про утро я вам специально заливала, вот сейчас соберусь, на метлу сяду… только вы меня и видели!
Достала я зубами из сумки булавку и долго мучилась, прежде чем придумала, как её пристроить к спинке кровати, чтобы можно было быстро палец уколоть.
А потом снова произвела над собой знакомый ритуал, и оказалась лежащей на постели лицом вниз. Со связанными руками и ногами. Ох, же и бестолковая! Опять не подумала, что человеком так лежать мне будет неудобно!
