Мальчишка проследил за взглядом спутника.
– Хе-хе, Брайан Звонкий. Вон он, во всей красе, – презрительно скривившись, Жакри указал куда-то через плечо, в сторону стойки.
В тот же миг пьяный и раскрасневшийся бродяга-бард неопределенного возраста с грохотом свалился с табуретки на пол, а кто-то из матросов решил дать ему несколько уроков игры, ломая об его спину и голову старую лютню.
– Должно быть, много таких Звонких, Ярких и Живых успело заглохнуть, потускнеть и загрубеть в этих стенах, – равнодушно подытожил Мертингер, оглядывая зал. Человеческое падение – это было не то, что волновало чужака: ничего нового поведать оно ему не могло.
– И верно, господин! – Мальчишка даже не слушал. – Эй, Сьюзи, принеси нам чего-нибудь! – Жакри высмотрел в толпе рыжеволосую девушку с подносом, которая умудрилась уместить на нем десяток кружек с элем.
– Привет, Жак. А заплатить-то будет чем? – бросила девушка и, не останавливаясь, пронеслась мимо, спеша к очередным посетителям.
– А как же! – Оборванец ничуть не сомневался в том, что у таинственного господина есть деньги, как и в том, что тот за него заплатит.
Мертингер промолчал, ухмыльнувшись.
– Неси нам поесть, да побольше! И вина милорду! – закричал Жакри ей вслед.
Через несколько минут на столе уже дымилось грубо поджаренное на вертеле мясо (судя по запаху, баранина), а рядом пристроились две кружки и пузатая бутылка с мутного вида жидкостью и явным осадком на дне.
Мальчишка сразу схватился за еду и, обжигая пальцы, отправил в рот кусок покрупнее. Эльф молча наблюдал, как тот ест, не говоря ни слова и не притронувшись ни к вину, ни к мясу. Не то чтобы он был сыт, но оценивать достопримечательности местной кухни чужаку сейчас совсем не хотелось, он был здесь не за этим.
Подождав, пока парень прожует очередной кусок, Мертингер приказал:
– Покажи мне капитанов, человек.
– От человека слышу, – не слишком удачно пошутил тот в ответ, не прекращая жевать, но, заметив ярость, проскочившую в глазах собеседника, поспешил добавить: – Сегодня нам не повезло – как я и говорил, здесь один только Райфен, старый кракен, негодяй, каких свет не видывал. С ним лучше дела не иметь, точно говорю! Ну, и Билли Бек, его старший помощник. Быть может, он вам сгодится? Он уже почти капитан – осталось только кота зарезать, и все – он вступает в должность.
Мертингер посмотрел в ту сторону, куда указал его спутник. Капитан корсаров сидел в окружении своих подельников, что-то увлеченно с ними обсуждая и то и дело по-отечески подливая вина в кружку сидящего по правую руку рыжего малого со шрамом через весь лоб. Выглядел кормчий достаточно примечательно – смуглое лицо, черные волосы с легкой сединой, собранные в хвост на затылке, в ушах висят серьги в форме больших колец, серый кафтан на крепком теле. Чувствовалось, что, несмотря на преклонный возраст, старый пират способен с легкостью сломать человеку руку, а висящий на поясе короткий, слегка изогнутый меч не привык подолгу оставаться без дела. В самом центре стола стояла небольшая клетка с испуганно воющим полосатым котом. В широко раскрытых зеленых глазах застыл настоящий ужас. Животное вжалось в дно клетки, а шерсть его встала дыбом – свою судьбу оно превосходно чуяло. До этого момента Мертингер полагал, что «зарезать кота» – это образное выражение, вроде «напоить в бочку».
– Эх, и хорошего же отловили! – будто бы прочитал мысли чужака мальчишка. – Интересно, насколько громко он будет орать, когда ему воткнут нож в брюхо... Хе-хе... Я ставлю на то, что в квартале Одноглазой Ведьмы будет слышно, а вы?
Взгляд эльфа был многозначительнее любых слов. В его глазах отразилось такое презрение, как будто он глядел сейчас не на человека, а на мерзкого комара, который жужжит над самим ухом за миг до того, как его прихлопнут. Мальчишка сжался не хуже этого кота.
– Подойди к кормчему и представь меня, – потребовал эльф.
– Милорд, да он вас южанам в рабство продаст, моргнуть не успеете! – В словах Жакри чувствовался страх, было похоже, что один только вид старого Райфена уже до смерти его пугает.
– Иди, – еще раз приказал эльфийский лорд.
Оборванец затравленно оглянулся, как будто ища путь к отступлению, затем тяжело вздохнул и отправился к столу капитана.
На ватных ногах парень подошел к Райфену и что-то сказал ему. Все дальнейшее произошло стремительно и жестоко. Один из собеседников капитана с хохотом опрокинул на голову бедному Жакри полную кружку эля, другой развернул паренька задом и, не вставая с табуретки, дал тому хорошего пинка, отчего Жак пролетел по залу и растянулся на полу, расквасив себе нос.
– Я смотрю, учтивые манеры вам непривычны, – громко произнес Мертингер и поднялся с табуретки.
Странник неспешно направился к ухмыляющемуся корсару, в то время как утирающий с лица эль, кровь и слезы мальчишка вновь уселся за стол и притих. Райфен громко хохотнул, незаметно (как ему казалось) подмигнув одному из громил за соседним столом. Громила тут же выставил ногу на пути эльфа, намереваясь поучаствовать в общем веселье.
Но чужак прекрасно видел все происходящее. Он не стал перешагивать или спотыкаться, как от него ждали. Вместо этого он с силой наступил подкованным сталью каблуком на выставленную ногу, безжалостно раздавив человеку несколько пальцев. Громила взвыл от боли, попытавшись подняться, но эльф одним быстрым движением руки пресек это, отправив злопыхателя лицом в стол. В это время приятель неудачливого негодяя, отвязного вида малый со сломанным носом и кривым, как вся его жизнь, шрамом через всю щеку тихо зашел сзади, собираясь хорошенько проучить этого незнакомца в длинном темно-зеленом плаще с глупо накинутым на голову капюшоном.
Эльфийский лорд быстро обернулся, при этом капюшон слетел с его головы, обнажив иссеченное жуткими шрамами лицо и длинные черные волосы, волнами ниспадающие до самых плеч. Один-единственный удар кулаком в лицо заставил собиравшегося напасть рухнуть на соседний стол, сломав его при этом своим весом. Человек схватился за лицо и пронзительно закричал – глаза не было. Кровь заливала его ладони, вытекая из опустевшей глазницы.
Не привыкший к трактирным дракам эльф, не раздумывая, бил насмерть, не щадя никого и ничего. Так обычно солдаты ведут себя на войне, но лорд Мертингер слишком долго не жил в мире с самим собой, и для него любой ответ на агрессию со стороны чужаков был равносилен смертельному выпаду.
Как только пролилась кровь, около десятка пиратов схватились за ножи. Мертингер, увидев это, обнажил Адомнан-Голод, свой черный меч. Клинок заплясал в руках лорда, привычно наливаясь холодной яростью. Меч чувствовал близость крови и словно пел, предвкушая утоление вечной жажды.
