Красная особь в белых разводах со священным ужасом уставилась на дернувшуюся конечность. Спутал мышечное сокращение с судорогой. Стая ахнула, ну или что-то вроде того.
— Они станут агрессивными. Появятся галлюцинации, бред и водобоязнь.
Стая слушала как завороженная, ловя каждое мое слово.
— Затем наступит паралич… Что такое паралич? Это когда ты не можешь использовать ту или иную часть своего тела. Какую? Да любую… Так вот, наступит паралич конечностей, затем дыхательных путей… Что? А! Да, легкие это, бронхи… Хм, короче нечем будет дышать. И наконец — тушите свечи. Что? В смысле? Зачем потушить? Нет, нет! Не надо тушить свечу!! Это я образно. В смысле, что дальше только смерть.
Вздох отчаяния, повисший в воздухе, вызвал у эльфа непонятные конвульсии. Я ткнула его в бок, но Лель, оказалось, просто давится смехом. Зеленый давно смекнул, что дело пахнет керосином и спешно ретировался в спасительную тьму, подальше от недоброжелательных взглядов.
Дальше стая шла понурившись и до нас ей уже не было никакого дела. А эльф с неимоверным трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться.
— Ну, Ни'ийна… пф-ф, так напугать разгов, пф…хи.
— Ничего смешного, — насупилась я, — Я на полном серьезе.
Но Лельтасис не поверил. Странно. Неужели у них не знают о бешенстве?
— Лель, стой! — крикнула я, когда развеселившийся эльф не заметив, возникший перед нами, ртутный блин диаметром полтора на полтора метра, пошел прямо в него, естественно потянув меня за собой.
* * *
Ласснир целый день донимал Эрдо расспросами, что он положил в вещевой мешок для Нины и эльвафа, хватит ли им этой провизии и способен ли Лельтасис защитить девочку, если на них нападут. Он четырежды просил повторить весь список продуктов, пять раз уточнял, сколько времени им понадобится, чтобы добраться до Стомгора, и дважды выспрашивал о боевых навыках эльвафа.
Дракон фыркал каждый раз, когда Эрдо укоризненно ворчал, что он не обязан печься о благополучии этой взбалмошной человечки, напоминал, что она его хозяйка, будто сам Ласснир об этом не знал. Дракон отмахивался, гнул свое, доводя друга до нервного тика, но продолжал надоедать одним и тем же.
Гвирт злился, но убедить дракона, что Нина с эльвафом в полной безопасности, так и не смог. Старый приятель любые доводы ставил под сомнение, и Эрдо оставалось только смириться со своей участью, и как можно подробнее отвечать на вопросы Ласснира. Увы, драконы, порой становятся не милостивее пиявки, сосущей кровь. Им надо — и ты вынужден делать то, что они хотят. Гвирт понимал, что гибель девчонки сейчас дракону не нужна. Ее, как не крути, нужно предъявить Князю вместе с доказательством о наследовании, а уж потом решать, как от нее избавиться. На будущее Эрдо уже и план набросал, и связался, с кем следует, но… Но он никак не ожидал, что после почти шестисот лет рабства Лассаиндиар будет так неистово защищать очередную зарвавшуюся хозяйку.
Появление этой худосочной пигалицы рушило все кропотливо выверенные гвиртовские планы. Она бесила Эрдо одним только своим присутствием. Хотя он и делал вид, что ему все равно, давалось это нелегко. А уж осознание того, что она является не просто наследницей долгов Ма'Ариий, но еще и ее преемницей, вызывала бурю негодования, которую приходилось тщательно скрывать от зорких глаз дракона.
Мерзкая маленькая бестолочь, так думал о ней Эрдо, подозревая, что приятель видит его насквозь, и следит за каждым его шагом. Не доверяет. И правильно. С превеликим удовольствием Эрдо убил бы ее еще у себя дома, несмотря на странный дар, позволивший ей околдовать огненную шейму.
Мысли о ней выводили Эрдо из равновесия, он не знал, что от нее ожидать. И это раздражало. Хрос заинтересовался ей, как и любой сумасшедший ученый. Почти обезумел, как при виде очередной неизученной ядовитой мерзости со знакомыми свойствами, но в другой оболочке. Надо было отправить ее с ним. Замечательна вышла бы парочка — известный отравитель и неизвестная иномирная отрава. Прямо слезы умиления наворачиваются на глаза.
А Франчиас? Этот холоднокровный терпел всех только по причине крайней необходимости. Он проявлял подобие дружелюбия и к Хросу, и к Лельтасису, но только те отворачивались, презрительно сплевывал. Змеи очень сдержанные по сути, даже флегматичные, но неуживчивые, от того и предпочитают жить особняком. И что? Она только появилась, а змей уже предложил ей свою опеку. Подумать только принц-змей опекающий человечку. Смешно. Если бы об этом ему рассказал кто-нибудь другой, — не дракон, — он бы счел это за хорошую шутку. Правильно говорят, никто не знает, о чем думает глирт.
Зато Лельтасису она не понравилась. У эльвафа на счет девчонки свои измышления — она человек, и значит, недостойна его сиятельного внимания. Благородный до мозга костей, он все, то время, что прожил под одной крышей с Хросом и Франчиасом, вел себя так, словно это он, Лельтасис, благосклонно позволил им находиться рядом с собой, и никак иначе. Вот, что значит быть наследником Говорящего с духами предков и четвертым в очереди престолонаследования.
Лельтасис и Нина — удачно все получилось. Девчонка наконец-то узнает, где ее место. На эльвафе браслетов нет, а значит, и ее мнение будет мало, что значить. Быстренько присмиреет.
И все же, как же она его раздражала. Эрдо слов не находил, как описать свои чувства. Рядом с ней приятель, словно в раз, забывал обо всем, что так ненавидел в хозяевах, и начинал вести себя как заботливый папаша. И хотя в лицо язвил и фыркал, за спиной по-идиотски нежно улыбался, моментально прощая ей любые выходки.
Рассуждая так, Эрдо продолжал отвечать:
— … да, положил.
— Ты уверен, что им хватит провизии?
— Уверен.
— А если…?
— Он же эльваф. Охотиться их учат с детства. Добудет.
— Уверен?
— Да.
— Сколько им идти?
— Два дня. Примерно, так же, как и нам. Но рассчитывай, что человечка долго не выдержит — значит три. Даже если задержатся, мы их подождем.
— Они должны были уже перейти реку.
— Не должны, — отмахнулся Эрдо, — Она же человечка. Быстро устает.
— С ними горгулья и зангарр.
— Они могли разделиться.
— Зачем?
— По лесу не покатаешься. Лельтасис мог отправить их вперед.
— Все равно.
Ласснир с Эрдо припирались уже три кравна, но дракон, был вынужден согласиться, только с одним, что это была его идея, отправить Ни'ийну с эльвафом. О чем он теперь очень сожалел. Все началось утром третьего дня, когда они уже миновали первый пост стражников и стены города можно было видеть, не напрягая зрение. Ласснир вдруг почувствовал странное жжение браслетов, но коснувшись связи, с недовольством отметил, что та очень слабая и понять, что на данный момент происходит с девочкой, невозможно. Смутные отголоски доносились до него, разобрать которые он не смог.
