— Но нам то от этого не легче? — спросил Гарион. — Я хочу сказать, что мерги никуда не уходят и постоянно кружат на одном месте. Как выскользнуть отсюда?
— Опустим капюшоны и присоединимся к ним, — ответил Силк, запахиваясь в мергский плащ под пронизывающим ветром. — Солнце заходит.
— Подождем пока совсем стемнеет, — сказала Полгара, укутывая мальчика в старую тунику Гариона.
— Как только отъедем подальше, я начну выбрасывать ненужные вещи, — продолжал Силк. — Мерги не отличаются сообразительностью, но они не должны потерять наш след. — Он взглянул на садящееся за горизонт солнце и, ни к кому не обращаясь, произнес:
— Ночь обещает быть холодной.
— Гарион, — сказала тетя Пол, поднимаясь на ноги, — вы с Дерником держитесь поближе к Таибе. Прежде она никогда не ездила верхом, так что на первых порах присматривайте за ней.
— А как быть с мальчиком? — спросил Дерник.
— Он поедет со мной.
— А с Белгаратом? — осведомился Мендореллен, глядя через плечо на продолжавшего спать старого чародея.
— Когда придет время, посадим на лошадь, — ответила Полгара. — Я смогу удержать его в седле, если не будем шарахаться из стороны в сторону. Ну как, стемнело?
— Лучше повременить, — отозвался Силк. — Совсем светло.
Пришлось ждать пока не опустятся сумерки. Но вот вскоре небо стало багровым, и в далекой вышине засветились первые звезды. Появились разъезды мергов с факелами в руках.
— Ну что, идем? — спросил Силк, вставая с пола.
Они осторожно вывели коней из пещеры на песчаную равнину. За большим валуном пришлось переждать несколько минут, пока отряд мергов не промчится мимо.
— Держаться всем вместе, — приказал Силк, когда садились на лошадей.
— Далеко до края равнины? — спросил Бэйрек у невысокого Силка, садясь на коня.
— При быстрой езде — два дня. Вернее, две ночи. С восходом солнца придется искать укрытие. Мы совсем не похожи на мергов.
— Поехали, — скомандовала Полгара.
Сначала они ехали медленным шагом, пока не убедились, что Таиба немного освоилась, а Белгарат более или менее уверенно держится в седле, правда, против обыкновения, молча. Потом пришпорили лошадей и перешли на легкий галоп, который позволял преодолевать большие расстояния, не выматывая животных.
Преодолевая первую невысокую гряду, они наткнулись на большой отряд мергов, каждый из которых держал в руке факел.
— Кто такие? — отрывисто спросил Силк, придавая своему голосу характерный акцент мергов. — Назовите себя.
— Мы из Рэк Ктола, — почтительно отозвался всадник.
— Догадываюсь, болван! — заорал на него Силк. — Тебе сказали назвать себя.
— Третья фаланга, — уверенно ответил мерг.
— Так-то лучше. Погасить огни! Разве не ясно, что они слепят глаза и в десяти шагах ничего не видать! Факелы были немедленно погашены.
— Перенести поиски на север, — скомандовал Силк. — Этот сектор прочесывает девятая фаланга.
— Но…
— Вы собираетесь со мной спорить?
— Нет, но…
— Выполняйте задание! Быстро!
Мерги повернули коней и ускакали в ночную тьму.
— Умно! — восхитился Бэйрек. Силк пожал плечами и отвечал:
— Элементарно. Люди благодарны за совет, когда не знают, что делать. Итак, едем дальше.
Их ждали и другие встречи с врагами в эту долгую холодную и безлунную ночь От разъездов мергов невозможно было скрыться, но всякий раз Силк находил выход, и ночь прошла относительно спокойно.
К утру он принялся ронять на песок различные предметы.
— Пожалуй, переусердствовал, — сказал он, критически глядя на старый башмак, оставленный в разрыхленном копытами лошадей песке.
— Что ты там бормочешь? — спросил Бэйрек.
— Наш след, — ответил Силк. — Не забывай, они должны следовать за нами и знать, что мы направляемся в сторону Толнедры.
— Ну и что?
— Я просто хотел сказать, что топорно сработал.
— Не забивай голову ерундой.
— Все дело в стиле, мой дорогой Бэйрек, — важно заметил Силк. — Неряшливость иногда входит в привычку.
Едва забрезжил рассвет, они укрылись среди скопления крупных камней, разбросанных по равнине. Дерник, Бэйрек и Мендореллен натянули тент над узким оврагом на западной стороне, присыпав его для маскировки песком.
— Огонь, пожалуй, не стоит разводить, — сказал Полгаре Дерник, когда они заводили в укрытие лошадей, — а то нас выдаст дым.
Она кивнула головой и с сожалением добавила:
— Хочется чего-нибудь горячего, но ничего не поделаешь, придется подождать.
После завтрака, состоявшего из хлеба с сыром, они принялись укладываться, надеясь за день отоспаться, чтобы ночью снова отправиться в путь.
— Ванна определенно не помешала бы, — недовольно заметил Силк, вытряхивая из волос песок.
Маленький мальчик взглянул на него, слегка нахмурившись. Затем подошел и привычно спросил:
— Миссия?
Силк убрал руки за спину и покачал головой.
— Ему что, известно только одно слово? — обратился он к Полгаре.
— Похоже.
— Я не совсем улавливаю, что он хочет, — откровенно признался Силк. — Чего добивается?
— Вероятно, ему вдолбили в голову, что его Миссия — взять Око, — предположила она. — Зидар, должно быть, изо дня в день твердил это слово, когда он был еще малышом, вот оно и врезалось ему в память.
— Порой это меня раздражает, — сказал Силк, продолжая держать руки за спиной. — Иногда это совсем некстати.
— Очевидно, он мыслит не так, как мы. Перед ним была поставлена одна-единственная цель — передать камень. Все равно кому. — Она нахмурилась, что-то обдумывая. — Дерник, почему бы тебе не сделать чехол, в котором он носил бы Око. Этот мешочек можно повесить ему на пояс. И тогда, не держа камень все время в руке, он меньше будет о нем думать.
— Хорошо, госпожа Пол, — согласился Дерник. — Мне самому следовало бы догадаться. — Он направился к груде тюков, вытащил из одного старый, прожженный в нескольких местах кожаный фартук и принялся за работу. Смастерив мешочек из большого куска, он позвал мальчика. — Иди-ка сюда.
Маленький мальчик так увлекся изучением чахлого кустика, росшего на краю оврага, что не слышал кузнеца.
— Эй, Миссия! — громко окрикнул его Дерник. Мальчик обернулся и, радостно улыбнувшись, побежал к Дернику.
— Почему ты назвал его так? — полюбопытствовал Силк.
— Кажется, это слою ему нравится, и он откликается на него. Можно его так звать, пока не подберем что-нибудь более подходящее.
— Миссия? — привычно предложил ребенок, протягивая камень Дернику.
