— Даже так. — Дженни снова повернулась к седлу Лунной Лошадки и приладила свою алебарду и лук. Она спросила себя, какая награда показалась бы ей «щедрым вознаграждением», чтобы предать Джона, восстать против него, уехать с его противниками…
Или, подумала она, пока вокруг нее строились двадцать пять отборных преследователей, предоставить его, наших детей и народ Алин Холда самим себе, зная, что в этих краях повсюду бандиты.
Благо всего Уинтерленда, может быть.
Благо этого королевства, что Джон полагал своим первым и важнейшим долгом.
Дженни махала ему рукой, уезжая с этими людьми. Немного позже, когда они достигли вершины небольшого холма над ущельем и приблизились к дубовым лесам, в которых скрылись бандиты, она оглянулась и увидела командира Роклис, которая выстраивала свои войска для отъезда в Кайр Корнфин, этот гарнизон на берегах Черной реки, что был штаб-квартирой для всей сети новых поместий и фортов. Это дело Джона, все эти гарнизоны, подумала она. Защита, которую он купил ценой крови, пролитой им в сраженье с драконом четыре года назад. Его награда.
Подобно тому, как драконья магия в венах была наградой для нее.
Сам Джон, маленькая невзрачная темная фигурка, стоял на высоком берегу над рекой, наблюдая за ней. Она снова подняла руку, и его очки сверкнули словно зеркала, когда он взмахнул рукой на прощанье. Ущербная луна все еще стояла над вересковыми пустошами на западе, тусклый полумесяц, похожий на ломтик сыра.
Меньше чем через три недели, прежде, чем снова наступило полнолуние, на фермы близ Алин Холда обрушился настоящий дракон.
— Он был сотню футов длиной, мой лорд. — Дик Браун с Заброшенных Хуторов, человек, которого Джон знал всю свою жизнь, сложил руки на коленях и подался вперед из библиотечного кресла в колеблющемся пламени свечей. Его лицо было в синяках, на лбу гноились ожоги, Джон знал, что они образуются от капель обжигающей кислоты, которую выплевывают драконы. — Он был голубой, но вроде как весь покрыт золотыми цветами, и золотые крылья, а рога у него все в черно-белую полоску, и грива как у льва. Он забрал трех коров, а я в чем был вытащил Эйприл и детей из дома да успел зарыться в подвале.
В тишине Джон ясно ощущал хриплое дыхание этого человека и тяжелые удары собственного сердца.
На этот раз не иллюзия. Или же чертовски хорошая иллюзия, если это так.
Дженни, где же ты, ты нужна мне. Я не справлюсь один.
— Я слышал внизу, в деревне, что вчера тут был Нед Вули, из Большого Тоби. — Браун говорил неуверенно, пытаясь подобрать слова так, чтобы это не прозвучало обвиняюще. — Они говорят, эта тварь убила его лошадь и мула на дороге к Боттомским фермам, и почти что убила его.
Джон сказал:
— Ладно. — Он с трудом сглотнул, чувствуя холод внутри. — Мы приготовили яды и готовы идти весь день. Ты, случайно, не видел, какой дорогой он пошел?
— Не, я-то не видел, мой лорд. Я там с коровами разбирался. Они — все, что у нас есть. Но вот Эйприл говорит, он ушел на северо-запад. Она велела сообщить вам, что видела его кружащим над Кайр Дхью.
— Передай от меня Эйприл поцелуй. — Он знал развалины старой сторожевой башни, каждую канаву, насыпь и глыбы разрушенной кирпичной кладки, где играл ребенком, рискуя жизнью и душой, потому что в определенное время года их часто посещали кровососущие дьяволы. Он там также охотился на кроликов и прятался от своего отца. По крайней мере, я буду сражаться с ним на хорошо знакомой земле. — Скажи кузине Дилли, пусть тебе чего-нибудь дадут на кухне, а то ты выглядишь изможденным. Я пойду туда утром.
Он глубоко вздохнул, пытаясь выбросить из головы мысли о драконе. — Мы посмотрим насчет того, чтобы ты получил другую корову. Одна из Рыжих Лохматок вот-вот отелится; может, я смогу разрешить тебе взять пару от них. Кливи пишет, что рыжие коровы дают более полезное молоко, то есть это лучше для масла, но я никогда не измерял — но пока это лучшее, что я могу сделать. Мы потолкуем об этом, когда я вернусь.
Если я вернусь.
Браун исчез на лестнице башни.
Дженни, ты нужна мне.
Позади него часы отбили час, среди большого парада механических львов, слонов, трубачей и летающих лебедей. Луна сменила фазу, и появилось аллегорическое изображение — Добро, наносящее золотым молотом тяжелые удары Злу. Джон наблюдал за представлением со своим обычным серьезным удовольствием, а затем встал и посмотрел на водяные часы, что тихо журчали в углу кабинета.
Ничего похожего.
С сожалением тряхнув головой, он спустился по ступеням башни.
Он пересек кухню, где Дилли, Роуэн и Джейн теснились вокруг Дика Брауна, причитая над несколькими его синяками и занимая рассказами о том, что случилось с Недом Вули:
— Он был 100 футов длиной, и дышал зеленым огнем…
Ян был на старом дворе у сараев, свет огня под котлами отражался в поту, что покрывал его голые руки. Рыжевато-коричневый свет лизал красные и черные банки Дженни с ядом, тщательно заткнутые и расположенные вдоль стены, чтобы никто и ничто не могло их опрокинуть, разбить или залезть внутрь. Испарения обожгли Джону глаза. Все это было повторением сцены трехнедельной давности.
Он надеялся, что эта чертова дрянь заработает.
— Отец. — Мальчик отложил свою палку для размешивания и направился по разбитому и заросшему сорняками полу к нему. Маффл и Ардик сбросили тюки шерсти и пошли за своими штанами, сапогами и вязаными фуфайками, которые они, подобно Яну, сняли в жару, покрытые потом, как и Ян. — Это гонец не …?
— Дик Браун. Это на его ферму напали.
— Дьявол всех побери, — сказал Маффл. Он завязал ремень под комком мышц своего необъятного живота. — Эйприл и дети…?
— Они в порядке. Эйприл сказала, что эта тварь обосновалась в Кайр Дхью.
— Эйприл молодец. — Сводный брат Джона какое-то мгновение разглядывал его (толстое, с рыжей щетиной лицо пугающе походило на лицо их отца), пытаясь прочесть его мысли. — От Дженни ничего?
Джон покачал головой, его собственное лицо ничего не выражало: он полагал, что этот пережиток возник из представлений его отца о том, что должен и чего не должен чувствовать мужчина и лорд Алин Холда. Ему самому никогда не пришло бы в голову бить Ардика, выказавшего страх — и не потому, что Ардик весьма слабо представлял, что означает это слово. А Ян …
Дети-маги боялись совсем других вещей.
— Где бы она ни была, она не может прийти. — Кровавый свет придал более насыщенный цвет красной ленте, что он вплел вчера в свои волосы. Каждый вечер я буду смотреть в свой кристалл… — Или она не может прийти вовремя.
— Я мог бы пойти в дом на Мерзлом Водопаде. — Ян вытер лицо тыльной стороной ладони. — Мамины книги — старый Каэрдин должен был описать, как делать… — он заколебался, — как делать заклинания смерти.
