При этих словах Ран пробормотал что-то неразборчивое, но Хьюберт предупредительно вскинул руку. Райс-Майкл ощутил, как по спине у него пробежал холодок и гнев вспыхнул в глубине души, однако герольд еще не закончил.
— Именно поэтому, — продолжил посланник, — и в ознаменование рождения юного принца, мой господин изволил пригласить двор Халдейнов на крестины его племянника в Кулликерне. Этот замок и город мой господин намерен сделать крестильным подарком младенцу королевской крови.
Возмущенный шепоток пробежал по залу, однако герольд продолжил, как ни в чем не бывало.
— Если же Халдейн желает оспорить этот подарок наследнику принца Марека, то пусть через десять дней он придет к воротам Кулликерна с доказательствами, почему этот город не должен принадлежать по праву рождения принцу Имре Фестилу.
— Богом клянусь, он слишком далеко зашел, — в ярости пробормотал Манфред.
— Ну и дерзость! — воскликнул Таммарон.
— Мы не потерпим такого оскорбления, — заревел Ран.
И хотя в кои-то веки Райс-Майкл был с ними полностью согласен, он попытался удержать свой гнев в узде и, вскинув руку, дал знак сановникам замолчать. К его огромному изумлению, они повиновались.
— Уймитесь, господа. Не стоит путать между собой посланника и данное ему послание. Как ваше имя, сэр герольд?
— Юген фон Рослоу, милорд, — отозвался тот с коротким поклоном.
— Юген фон Рослоу, — повторил Райс-Майкл с тем же произношением, что и герольд. — Попрошу простить меня, если я чего-то недопонял, однако — кто именно из них двоих, принц Миклос или принц Марек, нанес оскорбление суверенитету Гвиннеда, заявив права на мою собственность?
С легкой улыбкой посланник слегка поклонился Райсу-Майклу.
— Уверяю, милорд, мой господин никоим образом не намеревался нанести ущерба суверенитету Гвиннеда. Он пожелал лишь исправить недоразумение, несомненно, ненамеренное, когда Гвиннед не счел нужным пригласить посланцев Торента на коронацию вашего величества. Разумеется, ошибка сия была вызвана поспешностью, ибо это событие случилось спустя всего лишь год после коронации вашего предшественника. И тем не менее, советники моего господина пребывают в уверенности, что ваше величество не откажется загладить нанесенную обиду, посетив торжества в Торенте.
— Вы называете торжествами крестины сына моего соперника в Кулликерне, сэр герольд? — отозвался Райс-Майкл. — Должно быть, вы шутите. Кроме того, вы скверно учили географию. Кулликерн находится в Гвиннеде, а не в Торенте.
Герольд пренебрежительно взмахнул руками.
— Теперь уже нет, милорд. Кроме того, мы полагаем, что этот дар является вполне подходящим для наследника лорда Марека, и, таким образом, принц Миклос, преподнеся в подарок замок и город Кулликерн своему племяннику, избавил вас от необходимости самому выбирать достойное подношение.
— Я предпочитаю сам принимать решения относительно своих подарков, — негромко отозвался Райс-Майкл. — И хотя мне понятна отцовская гордость по случаю рождения первенца, надеюсь, вы извините меня за то, что я не готов разделить вашу радость относительно появления на свет еще одного претендента на мой трон.
— Кроме того, — он указал на гонцов из Истмарка, — эти добрые господа сообщили мне, что по вине вашего хозяина погибло немало моих подданных, включая преданного мне графа Истмаркского, которому поручено было обеспечивать безопасность Кулликерна.
— Мы не хотели ничьей смерти, — невозмутимо возразил герольд. — Но, увы, действительно, несколько человек погибли.
— Верно. И лишь через труп графа Истмаркского вы смогли ввести войска в Кулликерн.
Райс-Майкл глубоко вздохнул, прежде чем продолжить:
— Поэтому я рассматриваю действия вашего господина как акт ничем не спровоцированной враждебности со стороны чужеземного принца. Если Миклос в данном случае действовал как частное лицо, то я должен буду воззвать к его брату, королю Торента, являющемуся его сюзереном, ибо король Арион наверняка не желал бы, чтобы его вассал угрожал границам соседней державы, с которой сам Арион находится в состоянии мира. Если же принц торентский действовал с ведома короля Ариона, тогда Миклос рискует развязать войну между нашими странами. И если он действует от имени Марека Фестила, это означает, что он поддерживает бунтовщика и незаконного претендента на мой трон, что также следует рассматривать как официальное объявление военных действий между нашими королевствами. Таковы ли были его намерения, сэр герольд?
Посланник склонил голову.
— Мой господин не посвящал меня в свои дальнейшие планы и мысли по этому поводу, милорд. Я лишь получил указания передать вам его намерения относительно Кулликерна.
С этими словами он потянулся под плащ, медленно извлек коричневую кожаную перчатку и небрежно швырнул ее на ковер к ногам Райса-Майкла.
— Если вы желаете получить официальное заявление, — продолжил герольд, — то вот залог требований моего господина. Можете взять эту перчатку, или нет, как вам будет угодно. Но чтобы получить Кулликерн обратно, вам придется обсудить условия с моим господином.
Перчатка лежала у самой ноги Райса-Майкла. Он ожидал чего-то подобного и уже знал, какие слова должен произнести, если возьмет ее в руки, однако перед этим следовало все обсудить с сановниками. Кроме того, ему было необходимо какое-то время, чтобы успокоиться.
— Пусть мои советники подойдут, — попросил он, поднимаясь на ноги, и бросил взгляд на Хьюберта, который безмолвно кивнул королю. — Лорд коннетабль поухаживает за нашими гостями, пока мы совещаемся. Пусть принесут прохладительные напитки, если они того пожелают. Господа, прошу вас.
Через несколько минут в небольшой приемной за тронным помостом собрались взволнованные советники, и Райс-Майкл начал говорить:
— Такие новости полностью меняют все дело. Это прямой вызов суверенности нашего королевства, вы должны позволить мне дать ответ. Если я этого не сделаю, то утрачу всякое доверие. Весь Гвиннед утратит доверие.
— Сир, мы не готовы воевать с Торентом, — начал Таммарон.
— Вот и отлично, поскольку о войне с Торентом речь не идет. Арион здесь ни при чем. Миклос действует сам по себе, от лица Марека Фестила, и это даже не война с Мареком. Неужели вы и впрямь верите, что он решился бы сейчас на попытку отвоевать трон? Конечно, нет. У него ведь пока единственный сын, и тот еще совсем младенец.
— А вам не приходило в голову, — вмешался Полин, — что это может быть всего лишь хитростью, чтобы выманить вас из безопасного замка в столице? Ваше положение такое же шаткое, как у самого Марека, ведь у вас по-прежнему есть лишь один-единственный наследник. Этот герольд — Дерини, сир, равно как и Миклос, равно как и Арион. А что, если они хотят использовать против вас свою проклятую магию?
