Ознакомительная версия.
Самый младший, похоже, всё ещё был в шоке, поскольку только прижимал к груди лютню, а выражение его лица было каким-то отсутствующим, будто ему только что засветили помидором прямо в морду.
— Я должен успокоиться?! После того, что сейчас услышал? Не тяни меня, а то врежу!
Альваид решил прийти брату на помощь. Совместными усилиями им удалось удержать Драгона, а Выверон заткнул ему рот собственным беретом, так что самый старший из братьев Пол-Моране мог теперь издавать только сдавленные протестующие звуки.
— Не… могли бы вы… прояснить… нам? Это шутка такая? — с трудом проговорил Альваид, сдерживая сопротивляющегося Драгона. — Прекрати, а то я сяду тебе на голову! — добавил он, обращаясь к брату.
Драгон по-прежнему бешено сопел носом, но перестал метаться.
Нотариус выглядел ещё более смущённым, чем прежде.
— Документ был представлен в нашу канцелярию почти тридцать лет назад.
Альваид только брови поднял. Тридцать лет назад на свете не было ни одного из них, а отец, кажется, даже не начал ещё ухаживать за их матерью.
— Несколько месяцев тому назад господин Пол-Моране упоминал о завещании, но не успел сделать никаких распоряжений, поскольку… известно, что случилось, — продолжил юрист.
Братья закивали. Если у тебя отец — драконер, то помимо прочего очень быстро привыкаешь к мысли, что его могут в любой момент сожрать. Так и случилось.
— У меня лично создалось впечатление, что о том, первом документе он забыл, — добавил нотариус, понизив голос.
— Это так на него похоже, — подытожил Выверон с горечью.
Альваид что-то быстро подсчитал в уме.
— Минуточку, ему тогда было… года двадцать два — двадцать три. Ну да, та известная история с драконом, который ему палец отгрыз!
— Это он хотел отомстить дракону? Таким способом? — удивился Выверон.
Драгону наконец удалось выплюнуть берет.
— Почему это меня не удивляет? Пора посмотреть правде в глаза — отец был с прибабахом! Только ненормальный мог назвать детей Драгоном, Вывероном и Целлофаном!
— Я на самом деле Челлофан, — с обидой отозвался младший. — Это мама придумала. Очень хорошее имя, артистичное — от виолончели происходит.
Драгон раздражённо завёл глаза вверх.
— Это же совершенно бессмысленно! Наверняка можно поставить под сомнение этот дурацкий документ?!
— Боюсь, что нет, — ответил нотариус с сочувствием. — Завещатель не обнаруживал никаких признаков сумасшествия, что бы о нём ни думали наследники… — Он посмотрел на помрачневшего Драгона. — Impossibilium nulla obligatio est, то есть невозможное не может быть предметом обязательства, но раздобыть голову дракона вполне возможно. Хотя, разумеется, довольно трудно.
— «Трудно» — это не то слово. Скорее опасно, смертельно и абсолютно безумно! Ни один из нас не стал драконоборцем. И мы не собираемся ничего тут менять.
Нотариусу, кажется, стало всё это понемногу надоедать. Он поднялся из-за стола и начал приводить в порядок бумаги.
— В завещании говорится о том, что надо доставить дракона, но нет ни слова о том, что его надо собственноручно убить. Так что вы можете нанять профессионала, господа, — сухо заметил нотариус. — Прошу вас, вот копия документа.
— Подождите минутку, господин нотариус. А, собственно, как велико это несчастное наследство? — Альваид, как всегда, был очень практичен.
— Разумеется, — согласился нотариус. — Простите, господа, это необычное дело меня тоже выбило из колеи. — Он выудил из стопки документов нужную страничку. — Точная оценка состояния ещё не произведена, но я могу привести общие цифры. Тут порядочно наберётся. Банковские облигации стоимостью три тысячи крон. Усадьба под Вирой, отдана в аренду и приносит доход в среднем тысячу триста крон в год. Немного, зато регулярно. Депозит, находящийся в Нортлендском Промышленном банке, — драгоценности, их нынешняя рыночная стоимость составляет около двух тысяч крон…
— Помню! — обрадовался Целлофан. — Это из драконьей сокровищницы, ожерелье он тогда маме подарил, а остальное…
— Тихо! — прикрикнули на него братья.
Их младший братец иногда просто на нервы действовал. Казалось, он живёт в каком-то ином мире, а здесь и сейчас только мимолётный гость.
— …доля в торговле деревом — дивиденды стоимостью около семисот крон, недвижимость для сдачи внаём в Кодау общей стоимостью две-две с половиной тысячи крон плюс доход от квартплаты. А также доля в фабрике… кхм… игрушек…
— Около шестисот крон, — мрачно перебил Выверон, который был совладельцем той же фабрики. К его великому огорчению, лучше всего продавались мягкие, сшитые из бархата драконы. Их расхватывали как горячие булочки.
— Всё вместе составляет более десяти тысяч крон! — подытожил Альваид, который все цифры складывал в уме.
Часть этой суммы составляло наследство от дедушки с бабушкой, но итог всё равно производил впечатление.
— Так-так… добивайте уж меня окончательно, — хмуро отозвался Драгон.
— А это наверняка должен быть именно ленгорханский дракон? — Альваид пробовал найти хоть малейшую возможность обойти завещание.
— А это наверняка должен быть именно дракон! — брюзгливо вмешался Драгон. — Ослом нельзя его заменить?
— А может, тебе отрезать голову, Драга? Ты у нас брюнет, так что условие будет соблюдено, да и ослиные приметы имеются, — огрызнулся Выверон.
Целлофан, на лице которого застыло озабоченное выражение, тихо бренчал на лютне. Он не любил, когда братья ссорились, это было так вульгарно.
— Десять тысяч, по две с половиной тысячи на голову… вот дрянь какая, и почему наш папочка не был обыкновенным сапожником или кондитером? — исходил желчью Драгон, который назло отцу стал архитектором. — То есть надо понимать так, что либо мы приволочём в наш МОД голову чёрного ленгорханина, либо всё состояние перейдёт во владение королевской казны?
— После оплаты всех личных долгов и обязательств завещателя, — уточнил нотариус. — Господин Пол-Моране оставил несколько неоплаченных счетов, но они все на маленькие суммы. Ну что ж, не буду больше мешать вам, господа. Если понадоблюсь — я всегда в своей конторе и готов помочь вам.
— Похоже, выхода нет, — начал Драгон, когда юрист удалился. — Нам придётся поймать этого грёбаного дракона. — Он хлопнул по плечу своего младшего брата, который, кажется, снова витал в облаках, побрякивая на своем инструменте. — Все, кто хочет получить свою часть этих десяти тысяч. Целя, ты тоже, кстати.
— А что я? — пришёл в себя Целлофан.
Ознакомительная версия.
