— Ох, Конрад, — вздохнул Филин. — Вот сейчас мы с тобой опять вдребезги поругаемся. Так что давай этот момент про смертного пропустим…
Конрад окутался облаком дыма и свернул на Дворцовый мост.
— Скажи мне лучше, на кого он похож, — попросил Филин, щурясь от низкого солнца. — Ты ведь всех помнишь.
— Ну, внешне-то они все одинаковые… Рыжий — как все, разрез глаз — как у Элейны Прекрасной… — Конрад многозначительно закатил глаза. — Хотя, конечно, таких красавиц, как она, больше не было.
— Я не об этом. — Не без раздражения сказал Филин. — Откуда в роду радингленских королей классный словесник с такой защитой да ещё и с абсолютной памятью? Были у них раньше волшебники?
— По-моему, Его Величество и Её Высочество первые. Если и были, то до меня, а сам я не видел. Мало ли что напишут! Абсолютная память вообще только у драконов бывает. А что защита у него крепкая — так чего вы хотите? Во-первых, всё-таки воспитывал его я. — Конрад приосанился. — Как мог. И если бы не защита… м-м-м… нам сейчас с вами не о чём было бы беседовать. И вообще, я же вам всё рассказал… И не раз…
— И что мы имеем? — задумчиво протянул Филин. — Жила себе радингленская династия спокойно, значит, до этого поколения. А поскольку по отцовской линии с нашими королями всё ясно… Что скажешь, Конрад?
Королевский дракон съёжился чуть ли не вдвое. А потом распрямился обратно.
— Супруга Инго Третьего, Уна Молчаливая — подкидыш, — раздельно сказал он, стараясь не смотреть на волшебника даже боковым зрением. — Корзинку помните? Я вам это твержу уже тридцать пять лет с перерывами. В четыреста семнадцатый раз повторяю, между прочим. А больше я вам ничего не скажу. Не могу, не хочу и не буду.
Тормоза «чайки» сердито взвизгнули.
Машина остановилась под сводчатой аркой старинного дома.
По лестнице дракон и волшебник поднялись в молчании.
— Да, вот ещё — он засвечивает фотоплёнки, — бесцветным голосом сообщил Филин, входя в кухню.
— Гхм? — уточнил Конрад, расставляя на столе чашки.
— Он хотел читательский билет в Публичку, — начал рассказывать Филин. — Ты же понимаешь — без печатного слова ему двух часов не прожить, а в Радинглене он уже всё прочел. Сходил сфотографироваться. Дважды. В разные места. Ничего не вышло. Тогда я купил чёрно-белую плёнку и отщёлкал её сам. Всю. Тридцать шесть кадров. Вышли три последних.
— Эгхм, — сказал на это Конрад. — Это какой же у него потенциал-то, а?! Но, с другой стороны, Константин как раз третьего дня обронил, что Её Высочество тоже на фотографиях выходит через два раза на третий. Фотографы в школе очень жалуются.
— Да? Я не знал… И что это нам даёт, по сути дела?
Конрад неопределенно повёл плечом.
— Наталью жалко, — тихо сказал Филин.
Повисла пауза. В раскрытое окно лезли шуршащие пахучие ветки тополей. На плите медленно закипал кофе.
— Я не спросил вас, Филин, как он хочет провериться, — осторожно начал Конрад.
— Белая Книга.
— А.
— То-то и оно. Смотри сам, что ему снится, — и Филин протянул Конраду бумажный самолётик.
Конрад развернул листок.
— Ах даже до такой степени, — пробормотал он, изучая неровные строчки. — Ох уж мне эти сны… Может быть, лучше действительно отправиться, — сказал он наконец. — На корабле, я полагаю? Море, солнце, новые впечатления… — Филин кашлянул. — Это всяко лучше, чем сидеть здесь на бочке пороха, маяться сомнениями и рисковать получить через несколько лет чёрного мага с его-то способностями…
— Оп-па, — Филин со стуком поставил чашку на блюдце. — Ничего себе. Теперь точно придется плыть. Составишь нам компанию?
— Нет, пожалуй, — ответил Конрад, подумав. — Наденька… Она же на днях узнает, мальчик или девочка. Да и вообще…
Филин остолбенел.
— А если вам нужен дракон, — тут ведь про драконье пламя написано, — Конрад небрежно взмахнул загадочным листком, — так возьмите Константина, ему это только на пользу. Он сейчас с этих… хм… плясок вокруг майского шеста вернется, вот и договоритесь. Наденьке я всё объясню.
— Ты серьёзно? — спросил Филин. — Ты с нами не поедешь? И отпускаешь с нами Константина?
— Ну да, — последовал несколько удивлённый ответ. — Надеюсь, вы не обидитесь? А Константину новые впечатления только на пользу. Знаете, за него-то я спокоен — ваша затея опасна только для смертных, у нас, драконов, совсем другие проблемы…
— Беда с вами, негуманоидами, — сказал Филин.
— Ещё кофе? — спросил Конрад.
— Да, — сказал Филин. — А табачком не угостишь?
— Вы же недавно бросали, — Конрад задрал брови. — Лет двадцать назад.
— Бросишь тут с вами, как же, — буркнул Филин.
…Когда Костя вошел в кухню, под абажуром плавали синеватые слои табачного дыма.
— Здравствуй, Константин, — Филин даже улыбнулся, хотя более внимательный наблюдатель, чем два дракона, сразу заметил бы, каких усилий ему это стоило.
— Добрый вечер, — очень вежливо ответил Костя и сделал попытку поклониться. Папа Конрад тут же вытащил из холодильника сковородку и поставил её на огонь.
— Как ваш… э-э… бал? — спросил он с неподдельным интересом.
— Тихий ужас, — с сожалением сообщил Костя, и, облизнувшись, посмотрел в сторону сковородки. — Девчонки! Деваться от них некуда!!!
Филин еле заметно кивнул старшему дракону.
— О! А мы как раз придумали, куда тебе деваться, — сказал Конрад.
— А что, есть какие-то идеи? — оживился Костя. — Куда едем? На чём?
— На корабле.
— А как же я там помещусь? — озадачился Костя.
— Очень просто.
— Это что же, без превращений?
— Знаешь что, Константин, давай обсудим эту проблему ближе к делу. Думаю, что превращаться-то тебе как раз доведётся, и не единожды. Потому что дракон может нам очень и очень пригодиться в дороге.
— А куда плывём-то?
Филин задумался.
— Как бы тебе объяснить… В один соседний мир.
— Блин! — в восторге завопил Костя и уронил вилку на пол. После чего полез за ней под стол и оттуда добавил: — Крутота!
— Константин! — сурово осадил его Конрад. — В нашей семье так не выражаются, сколько можно повторять!
— А кто ещё плывет? Ты с нами, пап?
— Нет, зачем уж… — Конрад раскурил погасшую трубку. — Староват я для таких путешествий. Дома посижу.
— А что, Константин, ты, никак раздумал? — прищурился Филин. — Вообще говоря, как королевский дракон, ты обязан сопровождать его величество.
— Если я королевский дракон, тогда чего я тут торчу? — парировал Костя. — Мне полагается быть в Радинглене!
— Школа! — предостерегающе сказал папа Конрад.
