— Если я королевский дракон, тогда чего я тут торчу? — парировал Костя. — Мне полагается быть в Радинглене!
— Школа! — предостерегающе сказал папа Конрад.
— Так ведь каникулы… — возразил Костя.
— Ну так вот и приступай к выполнению своих обязанностей! — подвел итог Филин. — Кстати, мне бы надо обсудить с Его Величеством, кто же из вас теперь королевский дракон. А то непорядок, ёлки-палки, — одних драконов целых две штуки, и оба не в Радинглене… — пробормотал он.
Старший и младший драконы молчали — обиделись на подсчёт по головам. Наконец Костя не выдержал:
— Тогда сколько нас получается? Вы, Инго, я… Ещё кто? Лизка с Лёвкой, да?
— Нет, — веско сказал Филин. — В этом-то вся и штука. Слушай меня внимательно, Константин. Экипаж будет такой: ты, Инго, я и капитан корабля. Больше никого. Точка.
— Значит, Лизку с Лёвкой не берём? — уточнил Костя. — А-га. — На лице его появилось самодовольное выражение. — Ну да, какая от них польза, они же не драконы…
Конрад-старший выразительно выпустил дым из ноздрей, и Костя умолк на полуслове.
— То-то же, — подвел черту Филин. — Нет, мы на полезность не считаемся. Просто…
— А-а, там опасно! — обрадовался Костя.
Филин помрачнел:
— Надеюсь, нет.
— Если опасно, тогда что мы маме скажем? — Костя повернулся к отцу. — Ладно, сообразим. Представляете, — он посмотрел на Филина, — я когда первого мая в парке с тарзанки прыгал, пришлось маме не рассказывать. А то бы такое было!..
Конрад закивал.
— И как тебе на тарзанке? — на всякий случай спросил Филин. — Вообще-то, туда с восемнадцати лет пускают, если я не ошибаюсь. Небось, инструктора загипнотизировали?
Папа Конрад хмыкнул, а Костя широко улыбнулся:
— О! Кру… — он осекся, исподлобья глянул на старшего Конрада и раздельно сказал: — неимоверные ощущения.
— Значит, так, Константин. Давай договоримся. Этот план насчёт путешествия будет нашей тайной. Сообщать о нём Лизавете и Льву не надо, наверно. Слёзы, обиды… ну зачем… ты меня понимаешь. И вот ещё что: обсуждать предстоящее путешествие с Его Величеством пока тоже не стоит. Все понятно?
— А то! — Костя напыжился, польщённый оказанным ему доверием.
— Вот и славно. — Филин поднялся. — Пойду я, пожалуй.
— А как корабль-то называется? — поспешно спросил Костя.
— «Гиппокампус», — коротко сказал Филин. — «Морской конёк».
Тот, кто гадает — да или нет,
Тот, кто не в силах найти ответ,
Правду узнает, себя обретёт,
Если Белую Книгу прочтет.
Помни, что птица укажет путь,
Но не удастся назад повернуть.
В дальнем саду, где бела листва,
Ты отыщешь слова.
То, что постигнешь — о том молчи.
Рядом с тобою твои ключи
— Пламя драконье раскроет секрет,
И будет тебе ответ.
Тот, кто был предан тебе — предаст,
Но предатель руку подаст.
По чистой странице бежит строка,
Как по небу облака.
в которой принцесса побеждает дракона, а ведьме удаётся колдовство
Первое, что сделала Юлечка, на цыпочках прокравшись к себе в комнату — задёрнула шторы и зажгла свечи. Так полагается, потому что настоящие ведьмы любят мистическую таинственность ночной тьмы и не выносят пошлого дневного света. Она села за стол и тут же сморщилась, как от зубной боли.
На столе ещё валялись горелые спички, клочки бумаги и стоял стакан с водой, в которой плавал пепел. Приворожить Костю Конрада так и не удалось, колдовской ритуал в который раз не сработал.
Юлечка вздохнула. Пить воду с размешанным в ней пеплом сожжённой записки было ужасно противно, но ничего не попишешь — в книжке про любовную магию велено было делать именно так. Стоило стараться! Всё равно Костя на неё даже не посмотрел. «Ну ладно, он у меня ещё попляшет!» — Сердито фыркнув, Ю-Ю смахнула спички и бумажки в мусорную корзинку. Да ну его на фиг, этого Конрада. Вот приворожить рыжего Иннокентия с зелёными глазами — это круто! Когда девчонки увидят её со взрослым стильным парнем, они прыщами пойдут от зависти.
Она вскочила и принялась рыться на стеллаже, заставленном книжками про заговоры и привороты, магию любви, имён и самоцветов. Нужен какой-то верный способ, иначе даже и браться не стоит. «Черт, где же тут про приворот, когда парню надо вколоть в рукав булавку? — Юлечка одну за другой пролистывала книги и обозлённо швыряла на диван. — Или сделать заговор на узелок? На свечу? На носовой платок? На ключик? А вдруг и это не сработает? Почему, ну почему у меня никогда с колдовством ничего не получается?!» — она отбросила последнюю книжку и, надувшись, села думать.
«Вот что я теперь сделаю, — соображала Юлечка. — Приворот я какой-нибудь найду, понадёжнее. А вот что надо — так это обязательно подружиться с Лизкой Кудрявцевой. Тогда можно будет запросто прийти к ней в гости. Сама позовет, как миленькая. А там уже раз плюнуть — подложить её брату в карман хоть записку с заклинанием, хоть прядку волос, хоть нитку с узелком. Он такой рассеянный, всё равно ничего не засечет. Про бубенчик-то он даже не заметил!» — обрадованно вспомнила Юлечка.
Она поспешно раскрыла сумочку и выложила добычу на стол. Просто прелесть! Вот сделаю из него сережку или кулончик, и не будет хорошая вещь пропадать. Лучше кулончик. Выпрошу у мамы её серебряную цепочку и буду носить.
Она потрясла бубенчиком над ухом.
Что это?
Показалось?
Скрипнула дверь и в комнату, принюхиваясь, заглянула мама, в фартуке и с мыльной пеной на руках:
— Юлечка, деточка, ты уже пришла?
— А что, не видно? — раздраженно откликнулась Юля, поспешно спрятав бубенчик в ящик.
— Доченька, ну что ты сидишь в темноте? А зачем ты зажгла свечи? У тебя что, лампочка перегорела? — Мама пощелкала выключателем. — Работает…
— Ну и что, — сквозь зубы процедила Юля. — Мне и без света хорошо.
— Ты же знаешь, что у мамочки голова болит от этого запаха, — просительно сказала мама. — Ты будешь пить чай? Я оладушек напекла.
— Отстань, — проворчала Юля. — Не видишь — человек делом занят.
Дверь послушно закрылась.
Создать таинственную атмосферу и погрузиться в мистику при маме совершенно невозможно! Юлечка прикрыла дверь поплотнее и вновь извлекла свое сокровище.
Бубенчик глуховато звякнул.
А потом…
Что это?
Показалось?
И вновь поднесла бубенчик к уху.
«Миледи! — позвал неизвестно откуда низкий бархатный голос. — Вы слышите меня, миледи?»
