– Южный столб. В хорошую погоду можно увидеть его ледяную шапку, – указав рукой на гору, пояснил Анубис.
Здесь тропа раздваивалась. Прямой путь вел через небольшую низину прямо на север, менее протоптанная, старая дорога пролегла вдоль озера, исчезая в лесу. За ним виднелся второй пик, близнец южной скалы, а еще дальше, в дымке – горная цепь.
– Ну и куда теперь? – спросил Марк.
– Та дорога обходная и опасная. Нам незачем по ней идти, так как пожиратель мух спит.
Не успел Анубис закончить, как из-за горы послышался знакомый шум винта, сопровождавшийся легким ветерком и ужасным запахом тухлого мяса.
– Все же выследили, – щелкнул бичом шакал, – да еще запах… Теперь он точно проснется…
– Кто?
Вертолет завис над низиной, поднимая потоком воздуха от несущего винта песок, сухие ветки, пожухлую траву. Под днищем машины прилип исполинский, почти протухший антрекот. Пассажиров это видимо не волновало. Летательный аппарат наклонился вперед, намереваясь направиться к озеру, но не успел. Из грунта с огромной скоростью выросли два побега, похожих на стебли вьюна, но не толще бедра взрослого человека. Каждый завершался полуметровой зазубриной. Первый гарпун пробил антрекот и прочно застрял в нем, второй побег промахнулся и попал в лопасти. Рубленая масса посыпалась на песок, а остаток намотался на хвостовую балку вертолета. Почва под ногами вздрогнула, словно произошло небольшое землетрясение. Низина превратилась в воронку. Со дна появились еще три побега, прочно захватившие добычу.
– Так, кто? – спросил Ян, поворачиваясь к Пуффу.
Котище быстро показал лапы, подушечками вверх.
– А лапки то – вот они!
Тем временем со дна воронки потянулся бутон. Сегментный стебель, почти трехметрового диаметра извивался и раскачивался, все пять лепестков плотно сжаты. У самой добычи бутон раскрылся, продемонстрировав острые треугольные зубы, покрывавшие внутреннюю поверхность цветка. Лепестки обхватили добычу, послышался всасывающий звук, винт остановился. Через мгновение корпус вертолета сложился, провалившись вслед за антрекотом во чрево хищника, увлекая за собой сломанный винт. Странные побеги сложились, подобно надувным игрушкам, воронка затянулась.
– Осталось узнать, кто забыл мясо на подоконнике? – вздохнул Марк, посматривая на Пуффа.
Кот изобразил обиду.
– Я позволю себе заметить, что ваши обвинения напоминают старый анекдот. Если его несколько перефразировать, то финал звучит примерно так: тех, кто провиниться, мы будем бить по морде, по наглой черной кошачьей морде…
Ян рассмеялся, улыбнулся даже шакал.
– Ну и шутки у вас, – заметил он.
– А нечего толкаться!
– Мы можем им помочь?
– Сомневаюсь. Он ушел глубоко. Вообще есть соответствующая служба, если им повезет – вытащат.
– Теперь мы можем там пройти?
– Пока пожиратель мух окончательно не переварит мясо и впадет в сон – нет.
– Значит через лес?
– К сожалению – через него.
Она же – великое зло.
То появляется, то исчезает…
Сам властитель не всегда в силах определить,
какие сведения ему потребуются через мгновение!
А уж что станет важным в море событий для каждой особи спустя день, месяц или год…
Хрустальный шар был привычнее и совершеннее обычного телевизора, но в данном случае он показывал всего лишь программу новостей из города Двух дьяволов Первой сферы.
– Ну, что скажешь?
– Скука, подумаешь кого-то съели…
– Потерпи немного Дандо, отпущу развеяться, – шар, а вслед за ним и зевнувший тайком вассал, повинуясь жесту хозяина, пропали.
* * *
Черт вернулся ни с чем. Он проводил время в баре с коротким названием – Хлев. Последнее веяние моды неизгладимым образом изменили облик заведения. Господа оформители поработали в духе времени. Дощатые стены украшали портреты знаменитостей, обрамленные хомутами, вместо люстры – колесо от телеги. Средневековое оружие небрежно висело на кованых крючьях. Стойка из струганных дубовых досок, немного декоративной соломы по углам. В живописном беспорядке разложенный мусор. Бар вполне оправдывал свое название. Только телевизор на полке подсказывал случайному посетителю что он не в хлеву.
Очередной выпуск новостей привлек внимание беса. С тех пор, как в Первой сфере появилось телевидение, жизнь стала значительно веселее. Это удачное изобретение творцов, приспособленное к местным условиям, здорово развлекало местное население. А возможность, не затрачивая свою энергию продемонстрировать большой аудитории какой-нибудь скандал… С этим не могли сравниться другие средства, и в сферах по достоинству оценили изобретение.
Диктор с полным ртом каши сообщил о чрезвычайном происшествии – пропаже вертолета прессы. Какое-то время он и гость в студии обсуждали тему «кто посмел напасть на прессу». Обычные истории о членовредительстве или уничтожении какой-либо особи не особенно волновали представителей прессы. Но если дело касалось одного из касты «священных», шум поднимался жуткий. Видимо это был тот самый случай. Дополнительно накалило обстановку важное обстоятельство – эксперт и диктор жили в разных районах города. Один слева от тропы плача, другой справа от нее же. Диспут уже начал плавно переходить в банальную драку, прерванную репортажем с места событий. Черт, уже потерявший интерес к передаче услышал: «… дикая земля, заоблачное плато…», весь обратился в слух.
Этот район местные средства информации удостаивали своим вниманием не часто. Племена диких монстров никого не занимали. Тем интереснее было узнать, что же произошло на месте его недавнего присутствия.
Рядом с небольшой ложбиной, на фоне южного пика разместилась съемочная группа и спасательная команда. Корреспондент сообщил о гибели вертолета, а также видеокамере найденной на месте катастрофы.
– Не особенно они торопятся, – сказал сам себе черный господин.
– А думаешь, стоит?
В баре появился его светлый оппонент.
Диктор сообщил о предполагаемых жертвах – оператор Лэзи и корреспондент Лиар.
– Да, эта «сладкая парочка» пусть уж лучше исчезнет.
– Большие любители в грязном белье копаться.
– Откуда такие нахалы только берутся…
– С родины изобретения…
– Опять ты за свою теорию?
– По-моему их поведение, еще одно доказательство нашей первичности. Мы живем в главном мире, а Земля лишь бледная тень.
– Именно она и является Адом? – саркастически спросил черт своего белого родственника.
– Я над этим пока не думал, но то, что творят люди, лишний раз подтверждает мою теорию.
