Идеи, заложенные в голову с самого детства, а затем закрепленные десятилетиями жизни, зачастую кажутся непререкаемыми. Ведь эльфийское правосудие никогда не ошибается! Хотя бы потому, что в Судьи отбирают наиболее достойных, честных, порядочных, надёжных во всех отношениях эльфов.
Отца Ллио долго не видел. Разумеется, до того вскоре дошли слухи о возвращении сына. Но, как и Миреллин, Ллио крайне редко покидал стены дома, и до самого суда не встретил отца, чему в душе был очень рад. А когда встретил… у них состоялся тяжёлый разговор, из которого Ллио понял, что в жизненной системе координат отца другое решение было невозможно. Арелл Алленгоранле помнил о том, что он отвечает за всю семью, что, благодаря его должности и уважению окружающих к его честности и верности долгу, ему самому и остальным детям нечего бояться ни финансовых трудностей, ни социальных. Иными словами, как ни неприятно это может прозвучать, Арелл пожертвовал одним ребёнком ради благополучия остальных, а также жены и своего собственного. Простить его или возненавидеть? Сам юноша находил отцу множество оправданий, но почему-то ни одно из них не показалось убедительным Миреллин.
— Солнышко, я не хочу говорить об этом, — однажды остановила она его сбивчивую речь в защиту отца. — Он поставил должность выше моего ребёнка, и я никогда этого ему не прощу. Знаю, что это неразумно. Знаю, что благодаря его работе мы жили если не безбедно, то, по крайней мере, достойно. Но он закрыл глаза на то, какой ужас тебя ждёт. Я его ненавижу даже не за то, что он вынес приговор. Это можно ещё простить. Я его ненавижу за то, что он в этот приговор поверил.
И Ллио стало нечего возражать, потому что он и сам не мог простить отцу именно это.
Без Риана Ллио бы не справился. Тот как мог поддерживал юношу, защищал его от злобных нападок, когда эльфы соизволяли обращать внимание на преступившего закон, и утешал, когда они делали вид, что его вовсе не существует. К счастью, Ллио хотя бы дуэлей в Лесах можно было не опасаться. Впрочем, юноша подозревал, что и на дуэли Ванеллириан заменил бы его. И наконец, именно Странник уговорил Судью соседнего поселения участвовать в разработанном плане.
Всё происходившее потом Ллио старался забыть. Как будто и не было слов, брошенных разъярённым бывшим другом:
— Почему тебе всё, если ты — никто? Я лучше, в тысячу раз лучше тебя! Но она предпочла тебя! Тебя, сопливого мальчишку, который ни в чём не превзошёл меня! Твоему отцу досталось место Судьи, хотя мой отец должен был занять его! Тебе — Ллан, хотя она должна была быть моей! Я просто восстановил справедливость! И наказал вас, тебя и эту глупую девчонку, чтобы вы знали, кто здесь главный!
Слово "наказал" ещё долго билось в голове Ллио. Он всё не мог понять, как можно было так поступить с беззащитной девушкой, которая не сделала тебе ничего плохого, просто полюбила другого… Чёрная меланхолия всё больше овладевала им, пока однажды Странник не привёл его в чувство:
— Ты бы скорее дал себя медленно разрезать на тысячу кусков, чем позволил обидеть Ллан. И твой бывший друг как никто другой это понимал. Он хотел причинить тебе такую боль, которая ни с чем не сравнится. Не надо думать, будто он любил её и сделал это из ревности. Он всего лишь завидовал тому прекрасному, чего у него не было. И вместо того, чтобы искать любовь для себя, он попытался разрушить вашу. Но ему это не удалось, ты ведь всё равно любишь её? — Ллио кивнул. Странник хлопнул его легко по плечу: — Ну вот видишь. Значит, вы с Ллан всё равно победили.
Ллио тогда только шмыгнул носом и кивнул ещё раз. Странник умел находить правильные слова.
— Я не сидел в Лесах, как большинство наших сородичей, — усмехнулся Ванеллириан в ответ на заданный однажды вопрос. — Поэтому сумел узнать о жизни гораздо больше, чем они, — Странник вздохнул и посмотрел на Ллио виновато: — Но всё же, и во мне глубоко засели незыблемые истины, вроде непогрешимости нашего правосудия. Когда я думаю, что мог бы убить тебя на той дуэли… Не понимаю, что на меня нашло. Прости.
Разумеется, Ллио бросился заверять его, что "ничего страшного".
С Ванеллирианом у них установились отношения, какие были бы со старшим братом, если бы родные братья Ллио уделяли ему внимание. Но из-за разницы в возрасте и вкусах он ни с кем так и не сошёлся, а у Ванеллириана был удивительный талант находить общий язык с кем угодно. Половина Лесов ходила у него в друзьях, а другая — в поклонниках. Ллио причислял себя ко второй половине, но сам Странник уже занёс его в первую.
Ну и, разумеется, пока он не уехал, ни дня не проходило без разговора о Тхар и Тиле. А теперь Ллио с нетерпением ждал возвращения товарища. Знакомый Риана, который согласился завезти письмо по дороге, тоже должен был вскоре появиться в Лесах. Так что Ллио был как на иголках, целыми днями он бесцельно бродил по дому, пока его не отлавливала Миреллин и не усаживала за книги — в их семье дети получали домашнее образование, и, разумеется, за всеми событиями Ллио было не до уроков. Миреллин же считала, что это хороший способ отвлечься. Лучше всего у Ллио было с географией, просто потому, что он с интересом читал про те места, о которых рассказывала Тхар. И временами начинал мечтать: а мы могли бы пойти сюда, или сюда…
Он как раз представлял, что они с Тхар сидят под раскидистым деревом на берегу моря, светит солнце, перед ними расстилается золотистый песчаный пляж, и волны плещутся о берег… Ллио никогда не слышал, как это, и видел деревья, растущие на юге, только на рисунках и в оранжерее. Но в его представлениях картина полного счастья должна была выглядеть примерно так.
В этих мечтаниях он и пребывал, когда услышал громкий стук во входную дверь и голоса. Едва не опрокинув стул, юноша вскочил и бросился вон из комнаты.
В гостиной Миреллин со смехом пыталась выбраться из объятий… нет, вовсе не Странника, а незнакомого высокого эльфа с почти белоснежными волосами и тёмно-синими глазами. Не только цвет глаз и волос, но и слишком мощная для обычно стройных эльфов фигура и более резко очерченные (но всё равно, по-эльфийски изящные) черты лица выдавали в нём одного из немногочисленных северных эльфов.
Но самым необычным в госте были возмутительно коротко обстриженные волосы — позор для любого эльфа! Манеры тоже оставляли желать лучшего: вместо того, чтобы достойно поприветствовать хозяйку дома, он крепко обнял её за талию и держал на весу, встряхивая совершенно неподобающим образом.
— Ллиор, хватит, прошу! — Миреллин, не прекращая смеяться, шутливо заколотила кулачками по груди великана.
— Я тебя сто лет не видел, — низким мелодичным голосом отозвался гость. — Могу я хоть обнять дорогую подругу как следует при столь долгожданной встрече?!
