Глава 2
Лейка
Мне приснилась она. Улыбающаяся, светлая, почти настоящая. Она была рядом, так близко. Я протянула руку и хотела коснуться ее, но она рассмеялась и исчезла. Сон оборвался, забрав прекрасное видение, посещавшее меня столь редко. Я еще долго лежала в постели, призывая ее вернуться. Тщетно. Следующие сны были блеклыми и безрадостными.
Я поднялась с кровати раньше обычного — в одиннадцать. Усилием воли заставила себя дойти до кухни, сварить кофе. Выпив две кружки, я пришла в чувство и собралась с мыслями. Вчерашние встречи остались в прошлом, о них можно забыть. Настойчивые просьбы Киры, семейство Зорьевых, Вениамин с неожиданными предложениями — прогулялась и довольно.
Открыв окно, я позволила осеннему ветру ворваться в единственную комнату моей скромной обители. Я не меняла обстановку с тех пор как унаследовала квартиру от бабушки. Все было по-старому: советская мебель, плюшевые пуфики, абажуры с бахромой и десятки дорогих сердцу вещиц, не подозревающих о том, насколько они себя изжили. Зато у меня была внушительная коллекция литературы, музыкальных пластинок и наборы сервизов под любые блюда. Изящные фарфоровые статуэтки создавали уют, ковры удачно скрывали царапины на паркете и выцветшие обои. Я ничего не собиралась переделывать. Было важно сохранить то, что осталось от родного человека, который искренне обо мне заботился. Иногда я жалела о бабушкиных цветах. Огромные фикусы и шикарные фиалки достались соседке, она с трудом поверила своему счастью. Расставаться с ними было тяжело, но я не хотела ни к кому привязываться, даже к цветам. Не надо нести ответственность и тратить чувства. Я могла стерпеть лишь компанию Мирей Матье и Джо Дассена, чьи песни лениво лились из проигрывателя, или треск крошечной балерины из музыкальной шкатулки, что крутилась по кругу под Бетховена. Когда меня одолевала тоска, я включала телевизор или листала томик Бунина, пока привычная пустота не возвращалась. А возвращалась она быстро.
Я закрыла окно и принялась за свой ежедневный ритуал. Подмела пол, пробежала по квартире с пылесосом, не пропустив ни одного сантиметра. Прошлась по мебели сначала влажной марлей, потом сухой тряпочкой, и в завершении — фланелькой с полиролем. Чтобы все блестело. Разложила по местам салфетки и бережно разровняла края. Бабушка поправляла их каждое утро, позавтракав и закончив с уборкой. Потом она садилась за письменный стол и печатала на машинке. Изредка поглядывала в мою сторону, тепло улыбаясь. Я вижу это так четко, словно бабушка до сих пор здесь. Вот тот же стол, и та же машинка. Подумаешь, что давно сломалась. Все вещи будут стоять там, куда она их ставила. Главное поддерживать образцовый порядок и бороться с мерзкой пылью. Да, квартира далека от дизайнерских изысков, но мне тут нравится. А гостей у меня не бывает.
Дверной звонок не согласился с моими рассуждениями, нахально зачирикав. Идеально распланированный день пошел наперекосяк. Его, как и многие другие, я намеревалась провести наедине с собой. Отдраить ванну и вымыть окна. Увы, мне не повезло. Я знала, кто пожаловал и легче от этого не становилось. Неохотно лязгнула замками, отворила скрипящую дверь. Никаких сюрпризов — на пороге стояла Кира, затянутая в тесную кожаную юбку и такую же курточку. Взирала на меня исподлобья и вращала кольцо на пальце.
— Привет, — без особой радости сказала подруга. — Можно войти?
Я пропустила ее в коридор, захлопнула дверь и выжидающе уставилась на Киру. Та застыла между вешалками и шкафом, не решаясь пройти в комнату. Посмотрела на свои сапоги, качнулась на тоненьких шпильках, и задумчиво констатировала:
— Выглядишь даже более угрюмо, чем обычно.
— Я вчера виделась с Вениамином.
— Ого! Что тебя подвигло туда вернуться? Помнится, ты была настроена: «никогда», «ни за что»…
— Он позвонил и попросил зайти.
— Зачем?
— Размышляет, кому передать центр.
— О… помирать собрался, старый хрыч?
— Вообще-то мы ему многим обязаны, — возразила я, но ничуть не рассердилась. Общаясь со мной, Кира не подбирала слова, и я это ценила.
— Без него разобрались бы! — фыркнула она. — Ливанов придает своей драгоценной персоне слишком большое значение. Дай-ка угадаю. Опять ныл, какая я мерзкая?
— Отчасти, — подтвердила я. Кире известно мнение Вениамина. В лицо он ей высказал то же самое, в тот день, когда выгнал из центра.
— Ему просто завидно, — ехидно отозвалась она. — Я предлагаю не только моральную поддержку, но и кое-что посущественнее. А что может дать он? Разговоры, разговоры, разговоры… Это полвека назад такое прокатывало.
Спорить с Кирой мне не хотелось. Вообще ни с кем не хотелось. Пусть думают что угодно, при чем тут я? У Киры и Вениамина диаметрально противоположные взгляды на жизнь, и оба убеждены в своей правоте. Я ни на чью сторону не вставала. Меня это не касалось.
Наверное, в последние годы негодование Вени достигло космических пределов, ведь Кира нешуточно преуспела в юридической компании. В отличие от бывшего наставника, она пеклась о состоятельных бизнесменах и любила получать за старания вознаграждение — очень материальное. Вениамин такой подлости от ученицы не ожидал. Он основал психологический центр еще в девяностых и бескорыстно помогал обычным людям, притворяясь рядовым психологом. При этом попутно искал подростков с даром и наставлял на путь истинный. Наставились далеко не все… Кира, несмотря на весьма скудные способности — ниже просто некуда, быстро выбилась в лидеры и агитировала Вениных воспитанников работать у себя. Его это угнетало, хотя многие из нас Киру игнорировали, особенно самые сильные.
Я предложение подруги о работе отклонила в первый же день — уверена, дар нам дан не для того. Пропуск в «Перспективу» она мне все-таки всучила, и я могла приезжать в любое время. Кира нашу дружбу использовала открыто, часто просила помочь, но обозначенной границы не переступала, что меня устраивало. Интересно, с чего она заявилась сегодня? Ах, точно. Важные клиенты…
— Была у Зорьевых, — поделилась я радостными для Киры вестями. — Артем заблудился в Потоке, испугался. Показала ему, как возвращаться обратно.
— Ага, в курсе. Звонила Михаилу.
— Да? — спросила я, недоумевая, зачем тогда Кира примчалась. — Надеюсь, у них не будет проблем с сыном.
— Я объяснила им, что к чему. Общими словами, конечно. Вроде нормально отреагировали. По крайней мере, они не пытаются его убить, — усмехнулась Кира и мгновенно осеклась: — Извини…
Я невольно вздрогнула. Изо всех сил сжала оборку платья и сумела сдержаться. Захотелось выставить Киру на лестничную площадку, и она это определенно почувствовала, но с места не сдвинулась. Значит, ей было что-то от меня нужно. Очень нужно.
